Дунаев, Андрей Фёдорович

Андрей Фёдорович Дунаев
И. о. Министра внутренних дел Российской Федерации
22 сентября — 3 октября 1993
Президент:	Александр Владимирович Руцкой (и. о.)
во время политического кризиса 1993 г.
Министр внутренних дел РСФСР
13 сентября 1991 года — 15 января 1992 года
Президент:	Борис Николаевич Ельцин
Предшественник:	Виктор Павлович Баранников
Преемник:	Виктор Фёдорович Ерин
Рождение:	27 августа 1939(1939-08-27) (84 года) Алёшкино, Ульяновская область

Андре́й Фёдорович Дуна́ев (род. 27 августа 1939, Алёшкино, Ульяновская область) — министр внутренних дел РСФСР c 13 сентября 1991 по 15 января 1992 года, и. о. министра внутренних дел Российской Федерации — с 22 сентября по 3 октября 1993 года. Народный депутат РСФСР с марта 1990 по октябрь 1991 года. Был председателем Совета директоров банка «Глобэкс», генерал-лейтенант внутренней службы в отставке.

Биография

Родился в селе Алёшкино Ульяновской области. По национальности мордвин.

Окончил Алма-Атинскую специальную среднюю школу милиции МВД СССР в 1959 году, Высшую школу милиции МВД СССР и Академию МВД СССР. Работал оперуполномоченным с 1959 по 1965 год, старшим оперуполномоченным УВД Кустанайского облисполкома (Казахская ССР), затем до 1967 года — заместителем начальника Отдела внутренних дел Джетыгаринского горисполкома Кустанайской области. С 1967 г. — начальник Отдела внутренних дел Тереньгульского райисполкома Ульяновской области. C 1973 года — начальник отдела уголовного розыска МВД Чечено-Ингушской АССР.

В 1978 году был направлен на учёбу в Академию МВД СССР.

В 1979—1980 — заместитель министра внутренних дел Дагестанской АССР. В 1980—1985 — начальник УВД Вологодского облисполкома, генерал-майор милиции. В 1986—1990 — начальник Калининградской специальной средней школы милиции МВД СССР.

В 1990 году вышел из КПСС.

В марте 1990 года избран народным депутатом РСФСР от от Ленинградского территориального избирательного округа № 401 Калининградской области, входил во фракцию Коммунисты за демократию.

С октября 1990 — заместитель министра внутренних дел РСФСР, начальник Службы по работе с личным составом МВД РСФСР.

19 августа 1991 года ввел в Москву для обороны Белого дома от ГКЧП курсантов милицейских учебных заведений. Руководил боевой группой МВД во время операции по возвращению президента СССР М. Горбачёва из Фороса. Участвовал в арестах председателя КГБ СССР Владимира Крючкова и министра обороны СССР Дмитрия Язова.

С 13 сентября 1991 года по 15 января 1992 года — министр внутренних дел РСФСР. В связи с назначением Дунаева на должность министра Верховный Совет РСФСР, согласно статье 12 закона РСФСР о выборах народных депутатов РСФСР и части 3 статьи 92 Конституции РСФСР, досрочно прекратил его депутатские полномочия.

На заседании президиума Совета Министров РСФСР выступал за сохранение СССР и предлагал президенту России Борису Ельцину идти на выборы президента СССР.

18 апреля 1992 года был назначен первым заместителем министра внутренних дел РСФСР, освобожден от должности 22 июля 1993 года. Причиной отставки с поста первого заместителя министра внутренних дел стало обвинение Дунаева и министра безопасности Виктора Баранникова в злоупотреблении служебным положением со стороны Межведомственной комиссии по борьбе с коррупцией при Президенте РФ.

22 сентября 1993 года указом исполняющего обязанности Президента России А. Руцкого был назначен и. о. министра внутренних дел. 3 октября назначен министром по особым поручениям при и. о. Президента Российской Федерации. После штурма Верховного Совета России 4 октября был арестован и находился в следственном изоляторе Лефортово. Освобождён по амнистии 26 февраля 1994 года. После освобождения находится на пенсии и занимается бизнесом.

С 1994 года — председатель Совета директоров АКБ «Новый русский банк» (г. Москва). C 1996 по 2006 год был председателем Совета директоров банка «Глобэкс».

Женат: два сына Вадим и Ростислав, пять внуков, один правнук.

Ссылки

• svpressa.ru/society/article/73734/?rss=1
• www.politika.su/ks/d9304.html
• sudbiblioteka.ru/ks/docdelo_ks/konstitut_big_31.htm
• zvezda-r.ru/vspomogatelnoe-2012/209-andrej-dunaev-tajn-svjazannyh-so-mnoj-hvatilo-by-ne-na-odnu-knigu.html

Отрывок, характеризующий Дунаев, Андрей Фёдорович

И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.