Коулман, Крис

Крис Коулман
Общая информация
Полное имя	Кристофер Патрик Коулман
Родился	10 июня 1970(1970-06-10) (53 года) Суонси, Уэльс, Великобритания
Гражданство	Уэльс
Рост	188 см
Вес	80 кг
Позиция	защитник
Информация о клубе
Клуб	Уэльс
Должность	главный тренер
Карьера
Молодёжные клубы
1976—1986	Манчестер Сити
Клубная карьера*
1986—1987	Манчестер Сити	0 (0)
1987—1991	Суонси Сити	160 (2)
1991—1995	Кристал Пэлас	154 (13)
1995—1997	Блэкберн Роверс	20 (0)
1997—2002	Фулхэм	136 (8)
Национальная сборная**
1992—2002	Уэльс	32 (4)
Тренерская карьера
2003—2007	Фулхэм
2007—2008	Реал Сосьедад
2008—2010	Ковентри Сити
2011—2012	Ларисса
2012—н.в.	Уэльс
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Кри́стофер Па́трик "Крис" Ко́улман (англ. Christopher Patrick "Chris" Coleman; родился 10 июня 1970, Суонси, Уэльс, Великобритания) — валлийский футболист и тренер. Выступал на позиции защитника.

Карьера

Клубная

Первым профессиональным клубом в карьере Криса Коулмана стал «Манчестер Сити», куда футболист попал в 16-летнем возрасте. Впрочем, за «горожан» защитник не сыграл ни одного матча, имея с клубом лишь юниорский контракт .

В 1987 году Коулман вернулся в родной город, подписав контракт с клубом четвёртого английского дивизиона «Суонси Сити» на правах свободного агента . За четыре года выступлений в команде футболист сыграл 160 матчей и забил 2 гола. В первом же сезоне, когда Коулман выступал за клуб, «Суонси» вышел в третий дивизион. Дважды (в 1989 и 1991 годах) защитник в составе клуба завоёвывал кубок Уэльса. В сезоне 1989/90 валлиец сыграл 2 матча в Кубке обладателей кубков .

С 1991 по 1995 год Крис Коулман выступал за лондонский клуб «Кристал Пэлас». В составе «стекольщиков» в сезоне 1991/92 защитник дебютировал в Футбольной лиге Англии. По итогам своего выступления за столичный клуб Коулман был включён болельщиками «Кристал Пэлас» в число лучших 11 игроков в истории клуба .

Отыграв первую половину сезона 1995/96 в составе «орлов», выбывших к тому времени во второй дивизион, футболист вернулся в Премьер-Лигу, став игроком «Блэкберн Роверс». С 1997 по 2002 год Коулман выступал за «Фулхэм», был капитаном команды и поднялся с ней в Премьер-лигу из третьего дивизиона. 2 января 2001 года защитник попал в автомобильную аварию в графстве Суррей. Последствия этой аварии заставили его завершить карьеру игрока в октябре 2002 года .

В сборной

Крис Коулман впервые сыграл за сборную Уэльса 29 апреля 1992 года в товарищеском матче с командой Австрии. Главный тренер команды Терри Йорат выпустил защитника на 59-й минуте встречи вместо его одноклубника Эрика Янга, и за 7 минут до конца игры Коулман, поразив ворота Михаэля Конзеля, принёс своей команде ничью . В дальнейшем тренер ещё раз использовал игрока в товарищеском матче.

При Джоне Тошак Коулман сыграл за национальную команду лишь однажды: 9 марта 1994 года в Кардиффе он вышел на поле в стартовом составе и забил единственный гол валлийцев в ворота Норвегии . Майк Смит стал тем тренером, при котором Коулман дебютировал в отборочном турнире к чемпионату Европы. На матч против Албании футболист вышел в стартовом составе и забил один из голов своей команды . Сумел защитник отличиться и при следующем наставнике сборной Бобби Гоулде, отправив мяч в ворота белорусов 14 октября 1998 года .

В последний раз Крис Коулман вышел на поле в форме национальной команды 14 мая 2002 года в товарищеской игре с командой Германии, закончившейся победой валлийцев . Всего защитник сыграл за сборную 32 матча и забил 4 гола. Он выступал в матчах отборочных турниров к чемпионатам Европы—1996 (7 игр, 1 гол) и 2000 (7 игр, 1 гол), чемпионатам мира—1998 (2 игры) и 2002 (3 игры) .

Тренерская

После окончания карьеры игрока Крис Коулман остался в «Фулхэме» и вошёл в тренерский штаб Жана Тигана. 17 апреля 2003 года француз был отправлен в отставку, и Коулман стал исполнять обязанности главного тренера. На тот момент команда занимала 15-е место в чемпионате с отрывом в 5 очков от зоны вылета . В 5 оставшихся матчах под руководством Коулмана «Фулхэм» набрал 10 очков и занял 14-е место. По окончании сезона валлиец был утверждён на посту главного тренера команды , опередив таких конкурентов как Клаус Топмёллер и Джордж Бернли . Таким образом Коулман стал самым молодым на тот момент тренером команды Премьер-лиги. В следующем сезоне «Фулхэм» занял 9-е место в чемпионате, и летом 2004 года Коулман и его помощник Стив Кин продлили соглашения с клубом .

9-е место стало наивысшим успехом для команды при Коулмане. По итогам двух следующих сезонов «дачники» занимали места в нижней части турнирной таблицы. Весной 2007 года после серии из 7 матчей без побед «Фулхэм» расторг контракт с тренером, и 10-летнее сотрудничество столичного клуба с Крисом Коулманом завершилось .

9 июля 2007 года Крис Коулман был назначен главным тренером футбольного клуба испанской Сегунды «Реал Сосьедад». Назначение состоялось по рекомендации бывшего менеджера команды из Сан-Себастьяна Джона Тошака . Под руководством второго в своей истории валлийского специалиста сине-белые в 20 матчах набрали 31 очко . 16 января 2008 года Коулман подал в отставку со своего поста.

В феврале 2008 года после отставки Иана Доуи в переговоры с Коулманом вступил клуб Чемпионшипа «Ковентри Сити». 19 февраля валлиец был официально представлен в качестве главного тренера команды, заключив контракт на 3,5 года . Футбол «Ковентри» при Коулмане характеризовался как „аккуратный“, отмечалась неплохая игра в пас . С приходом в клуб перед специалистом была поставлена задача занять место в плей-офф (не ниже 6-го). Однако в сезоне 2007/08 команда финишировала 21-й, а годом позже заняла 17-е место, выиграв лишь раз в последних 12 матчах чемпионата. Сезон 2009/2010 «небесно-голубые» завершили на 19-й строчке, на финише была серия из 11 матчей без побед и поражение от «Уотфорда» со счётом 0:4. 4 мая 2010 года правление «Ковентри» приняло решение расторгнуть контракт с тренером . С мая 2011 по февраль 2012 года валлиец возглавлял греческий клуб второго дивизиона «Лариса», но покинул команду из-за её финансовых проблем .

Достижения

В качестве игрока

Суонси Сити

• Обладатель кубка Уэльса (2): 1988/89, 1990/91

Фулхэм

• Победитель Чемпионшипа (1): 2000/01

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/player/19882/Chris_Coleman.html Статистика на NFTeams]  (англ.)
• [www.footballdatabase.eu/football.joueurs.chris.coleman.2563.en.html Статистика на Footballdatabase.eu]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Коулман, Крис

Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.