Мюллер, Жиль
Поделись знанием:
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
| Жиль Мюллер | |
| Место проживания | Лёделанж, Люксембург |
| Рост | 193 см |
| Вес | 88 кг |
| Начало карьеры | 2001 |
| Рабочая рука | левая |
| Удар справа | двуручный |
| Тренер | Александр Лисецки |
| Призовые, долл. | 3 785 970 |
| Одиночный разряд | |
| Наивысшая позиция | 34 (16 февраля 2015) |
| Турниры серии Большого шлема | |
| Австралия | 4-й раунд (2015) |
| Франция | 2-й раунд (2012, 2015) |
| Уимблдон | 3-й раунд (2005, 2011) |
| США | 1/4 финала (2008) |
| Парный разряд | |
| Наивысшая позиция | 101 (29 февраля 2016) |
| Турниры серии Большого шлема | |
| Австралия | 2-й раунд (2016) |
| Франция | 1-й раунд (2005-06, 2013, 2015-16) |
| Уимблдон | 2-й раунд (2014-15) |
| США | 2-й раунд (2015) |
| Последнее обновление: 25 июля 2016 года | |
Жиль Мюллер (люксемб. Gilles Müller; родился 9 мая 1983 в Шиффланже, Люксембург) — люксембуржский профессиональный теннисист.
Содержание
- 1 Общая информация
- 2 Спортивная карьера
- 3 Рейтинг на конец года
- 4 Выступления на турнирах
- 5 Примечания
- 6 Ссылки
Общая информация
Стиль игры
Мюллер – левша, и его подача во второй квадрат крайне опасна. Мощная подача, хорошо поставленный бэкхэнд (удар закрытой ракеткой) и хорошая игра с лета неотъемлемые элементы атакующего стиля Жиля. Люксембуржец проповедует быстрый атлетичный теннис и поэтому наиболее опасен на быстрых покрытиях. Его излюбленным прием – элемент «подача-выход к сетке» (англ. serve-and-volley). Уже после первого удара он продвигается к сетке и играет с лёта, что часто очень эффектно.
Спортивная карьера
В 2001 году Жилю удалось выйти в финал на юниорском Уимблдонском турнире и выиграть юниорский Открытый чемпионат США, тем самым по итогам этого сезона ему удалось стать первым номером в мире в юниорском рейтинге. В период с 2001 по 2002 год сумел победить на четырех турнирах из серии ITF Futures. В июле 2003 выигрывает турнир из серии ATP Challenger в Вальядолиде. В 2004 дебютирует в основных соревнованиях на турнире из серии Большого шлема Открытом чемпионате Австралии. В этом же сезоне выигрывает еще два турнира ATP Challenger в Неаполе и Пособланко. В августе 2004 года, находясь на 124-м месте в рейтинге, на турнире ATP в Вашингтоне Мюллеру удалось пробиться в финал, обыграв на пути к нему Шенга Схалкена, Яна-Майкла Гэмбилла, Михела Краточвила и в полуфинале великого Андре Агасси. В решающем поединке Мюллер уступает Ллейтону Хьюитту 3-6, 4-6. В октябре дошел до четвертьфинала в Токио.
В апреле 2005 он дошел до 1/4 финала на турнире в Касабланке. В июле 2005 года ему во второй раз в карьере удается достичь финальной стадии турнира ATP. На этот раз на турнире в Лос-Анджелесе он вновь уступает в решающем поединке на этот раз Андре Агасси 4-6, 5-7. В сентябре Мюллер доходит до четвертьфинала в Бангкоке. Этот результат он повторяет 2006 году на турнирах в Ченнае, Делрей-Бич, Эшториле и Индианаполисе. В 2008 году выигрывает еще два турнира из серии Challenger. Самый заметный результат в этом году он достигает на Открытом чемпионате США. Пройдя квалификационный отбор ему удалось дойти до четвертьфинала. Среди тех кого он по пути переиграл были такие известные теннисисты как Николас Альмагро, Томми Хаас и Николай Давыденко. Путь в полуфинал ему преградил швейцарец Роджер Федерер.
В сезоне 2011 года Жилль выиграл Challenger в Ноттингеме. В июле доходит до полуфинала в Атланте.
Рейтинг на конец года
| Год | Одиночный рейтинг |
Парный рейтинг |
| 2015 | 38 | 139 |
| 2014 | 47 | 214 |
| 2013 | 368 | 664 |
| 2012 | 67 | 242 |
| 2011 | 54 | 758 |
| 2010 | 134 | 372 |
| 2009 | 248 | 740 |
| 2008 | 95 | 331 |
| 2007 | 117 | 221 |
| 2006 | 105 | 244 |
| 2005 | 76 | 158 |
| 2004 | 69 | 293 |
| 2003 | 195 | 429 |
| 2002 | 255 | 504 |
| 2001 | 535 | 808 |
| 2000 | 840 | 987 |
Выступления на турнирах
Выступления в одиночном разряде
Финалы турниров ATP в одиночном разряде (5)
Поражения (5)
| Легенда |
|---|
| Турниры Большого шлема (0) |
| Кубок Мастерс / Финал АТР-тура (0) |
| ATP Мастерс 1000 (0) |
| ATP International Gold / АТР 500 (0) |
| ATP International / АТР 250 (0) |
| Титулы по покрытиям |
Титулы по месту проведения матчей турнира |
|---|---|
| Хард (0) | Зал (0) |
| Грунт (0) | |
| Трава (0) | Открытый воздух (0) |
| Ковёр (0) |
| № | Дата | Турнир | Покрытие | Соперник в финале | Счёт |
| 1. | 22 августа 2004 | Вашингтон, США | Хард |  Ллейтон Хьюитт
|
3-6 4-6 |
| 2. | 31 июля 2005 | Лос-Анджелес, США | Хард |  Андре Агасси
|
4-6 5-7 |
| 3. | 22 июля 2012 | Атланта, США | Хард | Энди Роддик
|
6-1 6-7(2) 2-6 |
| 4. | 13 июня 2016 | Хертогенбос, Нидерланды | Трава |  Николя Маю
|
4-6 4-6 |
| 5. | 17 июля 2016 | Ньюпорт, США | Трава |  Иво Карлович
|
7-6(2) 6-7(5) 6-7(12) |
Финалы челленджеров и фьючерсов в одиночном разряде (31)
Победы (15)
| Условные обозначения |
| Челленджеры (11+3) |
| Фьючерсы (4+1) |
| Титулы по покрытиям |
Титулы по месту проведения матчей турнира |
|---|---|
| Хард (11+3) | Зал (2+1) |
| Грунт (1+1) | |
| Трава (1) | Открытый воздух (13+3) |
| Ковёр (2) |
| № | Дата | Турнир | Покрытие | Соперник в финале | Счёт |
| 1. | 15 апреля 2001 | Мушреф, Кувейт | Хард |  Эрмес Гамональ
|
4-6 7-6(3) 7-6(6)[1] |
| 2. | 17 февраля 2002 | Глазго, Великобритания | Ковёр(i) |  Максимилиан Абель
|
7-6(4) 7-6(3)[1] |
| 3. | 28 апреля 2002 | Монтего-Бей, Ямайка | Хард | Жюльен Кассен
|
6-3 7-6(4) |
| 4. | 25 августа 2002 | Гояния, Бразилия | Хард |  Родриго Монте
|
3-6 7-6(6) 6-1 |
| 5. | 27 июля 2003 | Вальядолид, Испания | Хард |  Иван Наварро
|
6-4 6-3 |
| 6. | 25 апреля 2004 | Неаполь, Италия | Грунт | Арно ди Паскуале
|
7-6(7) 6-7(1) 6-1 |
| 7. | 4 июля 2004 | Кордова, Испания | Хард | Николас Альмагро
|
6-1 6-2 |
| 8. | 13 апреля 2008 | Умакао, Пуэрто-Рико | Хард |  Иван Миранда
|
7-5 7-6(2) |
| 9. | 1 июня 2008 | Измир, Турция | Хард |  Кристиан Плесс
|
7-5 6-3 |
| 10. | 5 июня 2011 | Ноттингем, Великобритания | Трава | Маттиас Бахингер
|
7-6(4) 6-2 |
| 11. | 30 марта 2011 | Гвадалахара, Мексика | Хард | Денис Кудла
|
6-2 6-2[1] |
| 12. | 27 апреля 2014 | Шэньчжэнь, Китай | Хард |  Лукаш Лацко
|
7-6(4) 6-3 |
| 13. | 4 мая 2014 | Тайбэй, Тайвань | Ковёр(i) | Джон-Патрик Смит
|
6-3 6-3 |
| 14. | 11 мая 2014 | Кимчхон, Республика Корея | Хард |  Тацума Ито
|
7-6(5) 5-7 6-4 |
| 15. | 20 июля 2014 | Реканати, Италия | Хард |  Илья Бозоляц
|
6-1 6-2 |
Поражения (16)
| № | Дата | Турнир | Покрытие | Соперник в финале | Счёт |
| 1. | 27 апреля 2003 | Неаполь, Италия | Грунт | Ришар Гаске
|
4-6 4-6[1] |
| 2. | 4 апреля 2004 | Салинас, Эквадор | Хард |  Алехандро Фалья
|
7-6(5) 2-6 2-6 |
| 3. | 27 июня 2004 | Андорра-ла-Велья, Андорра | Хард | Кевин Ким
|
4-6 0-6 |
| 4. | 23 апреля 2006 | Пейджет, Бермудские Острова | Грунт | Фернандо Висенте
|
6-2 2-6 6-7(3) |
| 5. | 14 октября 2007 | Ренн, Франция | Ковёр(i) | Филипп Пецшнер
|
3-6 4-6 |
| 6. | 21 октября 2007 | Кольдинг, Дания | Хард(i) | Лукаш Лацко
|
6-7(3) 4-6 |
| 7. | 17 января 2010 | Швибердинген, Германия | Ковёр(i) |  Йессе Хута Галунг
|
2-6 7-6(4) 3-6 |
| 8. | 14 февраля 2010 | Бергамо, Италия | Хард(i) | Кароль Бек
|
4-6 4-6 |
| 9. | 7 марта 2010 | Шербур-Октевиль, Франция | Хард(i) | Николя Маю
|
4-6 3-6 |
| 10. | 17 октября 2010 | Ташкент, Узбекистан | Хард | Кароль Бек
|
7-6(4) 4-6 5-7 |
| 11. | 9 января 2011 | Нумеа, Франция | Хард | Венсан Мийо
|
6-7(6) 6-2 4-6 |
| 12. | 6 февраля 2011 | Курмайор, Италия | Хард(i) | Николя Маю
|
6-7(4) 4-6 |
| 13. | 13 февраля 2011 | Бергамо, Италия | Хард(i) |  Андреас Сеппи
|
6-3 3-6 4-6 |
| 14. | 12 мая 2012 | Рим, Италия | Грунт |  Ежи Янович
|
6-7(3) 3-6 |
| 15. | 23 февраля 2014 | Астана, Казахстан | Хард(i) |  Андрей Голубев
|
4-6 4-6 |
| 16. | 13 июля 2014 | Порторож, Словения | Хард |  Блаж Кавчич
|
5-7 7-6(4) 1-6 |
Выступления в парном разряде
Финалы турниров ATP в парном разряде (1)
Поражения (1)
| № | Дата | Турнир | Покрытие | Партнёр | Соперники в финале | Счёт |
| 1. | 2 августа 2015 | Атланта, США | Хард |  Колин Флеминг
|
Боб Брайан Майк Брайан
|
6-4 6-7(2) [4-10] |
Финалы челленджеров и фьючерсов в парном разряде (11)
Победы (4)
| № | Дата | Турнир | Покрытие | Партнёр | Соперники в финале | Счёт |
| 1. | 12 августа 2001 | Люксембург, Люксембург | Грунт |  Майк Шейдвейлер
|
 Стивен Адамсон Рауль Снейдерс
|
6-4 6-3 |
| 2. | 27 июня 2004 | Андорра-ла-Велья, Андорра | Хард |  Айсам-уль-Хак Куреши
|
 Сантьяго Гонсалес Алехандро Эрнандес
|
6-3 7-5 |
| 3. | 12 сентября 2010 | Сен-Реми-де-Прованс, Франция | Хард | Эдуар Роже-Васслен
|
 Андис Юшка Денис Павлов
|
6-0 2-6 [13-11] |
| 4. | 30 сентября 2012 | Орлеан, Франция | Хард(i) |  Лукаш Длоуги
|
 Ксавье Малисс Кен Скупски
|
6-2 6-7(5) [10-7] |
Поражения (7)
| № | Дата | Турнир | Покрытие | Партнёр | Соперники в финале | Счёт |
| 1. | 1 октября 2000 | Каир, Египет | Грунт |  Мохамед Дакки
|
 Амр Гонейм Карим Мамун
|
6-1 2-6 1-6 |
| 2. | 17 февраля 2002 | Глазго, Великобритания | Ковёр(i) | Майк Шейдвейлер
|
 Ив Аллегро Арно Фонтен
|
3-6 4-6 |
| 3. | 30 января 2005 | Хайльбронн, Германия | Ковёр(i) | Жиль Эльсенер
|
Михал Мертиняк Себастьен де Шоньяк
|
2-6 6-3 3-6 |
| 4. | 3 июля 2005 | Пособланко, Испания | Хард | Николя Маю
|
 Владимир Волчков Сергей Стаховский
|
5-7 7-5 1-6 |
| 5. | 25 февраля 2007 | Безансон, Франция | Хард(i) | Грегори Карра
|
Кристофер Кас Александр Пейя
|
4-6 4-6 |
| 6. | 5 августа 2007 | Сеговия, Испания | Хард | Мишель Кратохвил
|
 Рохан Бопанна Айсам-уль-Хак Куреши
|
6-7(8) 3-6 |
| 7. | 4 мая 2008 | Лансароте, Испания | Хард | Айсам-уль-Хак Куреши
|
 Рик де Вуст Лукаш Кубот
|
2-6 6-7(2) |
Напишите отзыв о статье "Мюллер, Жиль"
Примечания
Ссылки
- [www.atpworldtour.com/en/players/wikidata//overview Профиль на сайте ATP] (англ.)
- [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid= Профиль на сайте ITF] (англ.)
- [www.daviscup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Дэвиса] (англ.)
Отрывок, характеризующий Мюллер, Жиль
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
