Производство кофе в Коста-Рике

Производство кофе стало одним из важнейших моментов в истории Коста-Рики, и на сегодняшний день играет немаловажную роль в развитии экономики страны. В 2006 году кофе занял третью позицию среди экспортных товаров Коста-Рики, уступив первенство экспорту нефти, и второе место – экспорту бананов. До этого времени именно кофе принадлежало первое место в ряду экспортируемых культур – в течение практически ста лет. В 1997 году число рабочих мест на фабриках, производящих кофе, было увеличено на 28%, и доход от производства кофе достиг уровня 20% от общего показателя валового национального дохода (валового национального продукта) Коста-Рики. Производство кофе увеличилось с 1988 года увеличилось на 100 000 тонн за 5 лет: к 1992 году производительность составляла 168 000 тонн в год.

Кофе, производимый на Коста-Рике, отличается повышенным содержанием кофеина, что позволяет смешивать его с другими, менее кофеинсодержащими, сортами. Собственно, Коста-Рика является единственной страной в мире, которая может выращивать «Арабику» с соблюдением всех требований, предъявляемых к этому сорту. Это связано с уникальными особенностями страны – уровнем кислотности и органическим составом почвы, а также климатом и географическим положением Коста-Рики, идеально подходящим для кофейных плантаций. Кофейные зёрна, растущие на склонах гор, отличаются высоким качеством и великолепными вкусовыми характеристиками по сравнению с кофе, произросшим на равнинных плантациях. Климат Коста-Рики имеет два основных сезона – влажный, во время которого происходит произрастание и созревание зёрен, и сухой, когда подходит пора собирать урожай.

Среди регионов Коста-Рики, которые считаются максимально урожайными, где собирается максимальное количество кофейных зёрен, следует отметить Сан-Хосе, Алахуэла; провинции Эредия, Пунтаренас и Картаго. Всего же в Коста-Рике 8 основных «кофейных» регионов.

Кофе, производимый в этих регионах, не только экспортируется практически во все страны мира, но и снабжает саму Коста-Рику.

История кофе в Коста-Рике.

Производство кофе в Коста-Рике берёт начало в далёком 1779 году, в центральном регионе страны, в городе Месета, имеющем оптимальное сочетание климатических условий и характеристик почвы для кофейных плантаций.

Семена «аравийского кофе» импортировали из Эфиопии в Европу, откуда попали на Коста-Рику. Благодаря инициативе Феликса Веларде, священника, в начале 19 века началось культивирование кофе, и вскоре правительство Коста-Рики решило поощрять производство кофе в стране, предлагая земельные участки тем, кто решил заняться кофейными плантациями. Таким образом колониальный строй в Коста-Рике был преобразован в более организованное производство, и кофейные плантации стали стремительно расти, но, тем не менее, появляющиеся «кофейные бароны» сыграли немаловажную роль в неравенстве между социальными слоями.

Вскоре, уже в 1829 году, кофе стал основным источником дохода Коста-Рики, обойдя какао, табак и сахар.

Экспорт кофе осуществлялся через границу с Панамой, и не был прерван в 1821 году, в момент, когда Коста-Рика присоединилась к другим странам Центральной Америке в борьбе за независимость от Испании. Но уже в 1832 году страна начинает экспортировать кофе напрямую в Чили, где зёрна повторно упаковывались и переправлялись в Англию под названием «Чилийский кофе Вальпараисо».

Неизвестно, сколько ещё лет прозябало бы в тени Чили коста-риканское кофейное производство, если бы в 1943 году капитан английского судна «Монарх», Уильям Ле Лашер Лайон, перевозивший груз с кофе в Англию, не разглядел бы перспективность прямого сотрудничества с костариканцами. Группа экспортёров-«невидимок» из Коста-Рики поставила перед капитаном непростую задачу – от него требовалось доставить несколько сотен фунтов кофе непосредственно в Лондон, что, безусловно, увенчалось успехом – коста-риканский кофе прославился на весь мир. Вслед за Европой любовь к коста-риканскому кофе подхватили и США.

Стремительный рост кофейной торговли, тем более, с привлечением иностранных инвесторов, не мог не изменить облик страны, бывшей до того момента всего лишь скромной колонией. Рост уровня жизни в Коста-Рике повышался в геометрической прогрессии – так же, как возрастала модернизация страны и укреплялась экономика.

Именно доход от экспорта кофе позволил Коста-Рике построить первые железнодорожные пути, связавшие страну с побережьем Атлантики, порты; дать возможность коста-риканцам получать образование в Европе, и построить национальный театр Коста-Рики, являющийся одним из лучших театров Центральной Америки и по сей день.

Таким образом, к середине 20 века, кофейное производство стало для Коста-Рики не просто экономически выгодной необходимостью, но и предоставляло плантаторам все привилегии высших слоёв общества. Из-за того, что вся экономика Коста-Рики была сосредоточена на производстве кофе, любое колебание цен на мировом рынке могло вызвать нестабильность, повлияв на экономическую и политическую ситуацию в стране. Но, к счастью, цены на кофе на мировых биржах оставались высокими, и агропромышленность продолжала развиваться. В 1955 году правительство ввело экспортный налог на кофе. Период с 1950 по 1970 гг можно по праву считать самым существенным в плане роста и развития экономики в стране. Но, к несчастью, в конце 70-х годов цены на кофе резко ушли вниз, ударив тем самым по, до того успешной, экономической ситуации. Несмотря на последующее увеличение объёма производства кофе, снижение дохода происходило регулярно. Уже в начале 1980 годов внешний долг Коста-Рики был настолько высок, что страна не могла выплачивать проценты по нему, поскольку инфляция продолжала свой рост, размер государственных доходов – падение, а экономика претерпевала жесточайший кризис. В конце 80-начале 90 годов прошлого века было предпринято несколько попыток создать квоты на экспорт кофе, с помощью которых можно было бы стабилизировать мировые цены продукта, но все они не увенчались успехом.

Производство

В настоящее время производство кофе в центрально части страны, вокруг Сан-Хосе, существенно сократилось – в связи с ростом города и сокращением сельской зоны.

Для работы на плантация часто нанимаются иммигранты из Никарагуа, поскольку эта работа исключительно сезонная, и, к сожалению, низкооплачиваемая – за корзину собранного кофе полагается около полутора долларов США. Что, впрочем, является средним заработком в остальных секторах агропромышленности Коста-Рики.

После сбора кофейные ягоды транспортируются на перерабатывающие предприятия, где их моют и удаляют мякоть вокруг зёрен. В Коста-Рике эти предприятия считают наиболее прибыльными, но для окружающей среды процесс удаления мякоти несёт негативные последствия.

После обработки зёрен их сортируют по размеру и форме, затем высушивают на прямых солнечных лучах. На некоторых фабриках естественное обсушивание заменили на более технологичное. После этого кофе подлежит упаковке.

Репутация

Коста-Риканский кофе действительно признан одним из лучших в мире. Регион Таррасу, производящий около 33% всего кофе Коста-Рики, знаменит тем, что производит сорт кофе «катурра» - по классификации зёрен это класс «очень твёрдое зерно», Strictly Hard Bean.

В 2012 году именно кофе Tarrazú стал самым дорогим сортом кофе за всю историю, проданным сети кофеен Starbucks в США.

Министерство Сельского хозяйства совместно с Институтом Кофе Коста-Рики ежегодно проводят Национальный День Кофе. В фестивале принимают участие различные производители, лучший из которых становится обладателем награды «Кубок Совершенства», и получает возможность продавать свою продукцию на международном аукционе.

Основные регионы и сезоны сбора урожая

Основные регионы кофейных плантация представлены в таблице ниже. Кофе лучшего качества произрастает в высокогорных районах, кофе более низкого качества выращивается в долинах.

Регион	Высота	Сезон урожая	Классификация сырых кофейных зёрен, размер зёрен
Плантации Западной Долины	1200-1650 метров	Ноябрь-март	Высокая кислотность Экстра крупное зерно Очень сильный аромат
Таррасу	1200-1700 метров	Декабрь-Март	Высокая кислотность Крупное зерно Очень сильный аромат
Трес Риос	1200-1650 метров	Декабрь-Март	Высокая кислотность Крупное зерно Очень сильный аромат
Ороси	900-1200 метров	Сентрябрь-Февраль	Средняя кислотность Среднее зерно Средний аромат
Брунка	800-1200 метров	Август-Январь	Нормальная кислотность Нормальное зерно Умеренный аромат
Турриальба	600-900 метров	Июль-Декабрь	Нормальная кислотность Мелкое зерно Средний аромат

Воздействие на окружающую среду

Несмотря на то, что производство кофе – это основной источник дохода на Коста-Рике, он влечёт за собой несколько проблем. Связанных с загрязнением окружающей среды. Главная экологическая проблема – это загрязнение рек во время процесса очистки зёрен на предприятиях. Отходы от производства кофе, содержащие высокий уровень кислоты, не только загрязняют источники пресной воды и нарушают экосистему рек.

В 1995 году правительство Коста-Рики приняло закон, согласно которому отходы от производства кофе следовало утилизировать, следуя регламенту. Некоторые производители пытались использовать отходы в качестве удобрения для почвы, но этот взнос в охрану природы не может сравниться с тем ущербом, который наносят при вырубке лесов для строительства новых фабрик. Вырубка леса началась в далёком 1830 году, с началом культивации кофе в центральном регионе. Ежегодно территория, вырубаемая под плантации, увеличивалась, и лесные массивы теряли до 4% площади в год, что не могло не сказаться на состоянии почвы в целом.

Отрывок, характеризующий Производство кофе в Коста-Рике

Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.