Система Линнея

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Для термина «Половая система» см. также другие значения.

Половая система классификации растений, или просто Система Линнея[1], или Половая система (лат. Systema sexuale)[2] — система классификации растений, предложенная шведским учёным Карлом Линнеем (1707—1778); известна также под названиями Половая система растений, Половая система Линнея, Брачная система Линнея. Система построена на количественном и качественном учёте половых признаков растений — особенностях разделения полов, числе тычинок и пестиков, особенностях их срастания[⇨]. Выделялось 24 класса растений, каждый из которых делился на порядки (отряды)[⇨].

Впервые описание системы было опубликовано в первом издании «Системы природы» (1735). Система активно использовалась с середины XVIII до середины XIX века, а в учебной и научно-популярной литературе — до конца XIX века. Несмотря на свой искусственный характер, выгодно отличалась от других систем ботанической классификации того времени, в том числе удобством при практическом использовании. Николай Вавилов назвал систему Линнея «хотя и искусственной, но гениальной»[3], а историк науки Йозеф Шультес — «триумфом разума»[4][⇨].





Предпосылки создания системы

Портрет Рудольфа Камерариуса. Художник J. G. Dramburg, 1689

Линней — один из немногих учёных XVIII века — оценил и развил учение немецкого ботаника Рудольфа Камерариуса[1] (1665—1721), который первым научно обосновал наличие половых различий у растений и разработал методику описания этих различий[4]. Идеи Камерариуса, а также французского ботаника Себастьяна Вайяна (1669—1722), который на основании своих исследований высказывался об основополагающей роли в размножении растений тычинок и пестиков, были положены Линнеем в основу собственной системы классификации[5].

Курт Шпренгель в своей «Истории ботаники» (1817—1818) писал, что для создания половой системы растений имелись три предпосылки: достаточно высокое многообразие известных науке растений, некоторая унификация ботанической терминологии, а также опубликованные многими ботаниками работы на тему того, какие признаки в классификации растений являются существенными, а какие нет. Для обоснования существенности именно половых признаков важным было мнение немецкого философа Готфрида Лейбница (1646—1716), который считал, что целью растительного мира является сохранение как отдельной особи, так и вида в целом, из чего следует, что особую важность играют те органы растения, которые служат для реализации этой цели[6].

История создания

Портрет Себастьяна Вайяна из его работы Boticon parisiense (1727)

С идеями Себастьяна Вайяна об «истинном назначении» различных частей цветка Линней был, по всей видимости, знаком ещё в Векшё, в период обучения в гимназии: в библиотеке доктора Ротмана, готовившего Линнея к поступлению в университет, была книга Вайяна. В письменном виде основы будущей половой системы классификации появились в конце 1729 года, на втором году обучения Линнея в Уппсальском университете, в небольшом рукописном сочинении Praeludia sponsaliorum plantarum[de] («Введение в половую жизнь растений», «Введение к помолвкам растений»), написанном на шведском языке. Первая часть сочинения представляла собой обзор мнений по вопросу о поле у растений, при этом Линней начинал с авторитетов древности, Теофраста и Плиния Старшего, и заканчивал ботаниками, исследовавшими этот вопрос в начале XVIII века, — Турнефором и Вайяном. Затем Линней излагал назначение различных частей цветка в соответствии с идеями Вайяна — он писал о вспомогательной роли лепестков, выступающих в качестве «брачного ложа», и об основополагающей роли в размножении растений тычинок («женихов») и пестиков («невест»)[7].

Свою рукопись Линней преподнёс в качестве новогоднего подарка профессору Улофу Цельсию (1670—1756) — теологу и увлечённому ботанику. В предисловии Линней писал о «великой аналогии, которая должна быть обнаружена между растениями и животными в размножении их семей сходным образом». Сочинение вызвало большой интерес в академических кругах Уппсалы, его высоко оценил наиболее известный ботаник того времени в Уппсальском университете — профессор Улоф Рудбек-младший (1660—1740)[7].

Портрет Карла Линнея. Художник J. Chapman, 1812

В печатных работах Линней впервые использовал половую систему классификации в 1732 году — в каталоге растений, собранных им во время экспедиции в Лапландию. Эта работа под названием Florula Lapponica («Краткая Лапландская флора») вышла в 1732 году в Acta Litteraria Sueciae («Трудах Уппсальского королевского научного общества»)[8].

Описание системы

Описание системы классификации растений по половым признакам было опубликовано в первом издании «Системы природы», вышедшем в 1735 году в Лейдене[1]. Издавна существовавшее разделение растительного царства на травы и деревья было им отвергнуто (в системе Турнефора, активно использовавшейся в то время, такое разделение имелось). Линней, как и Вайян, считал, что наиболее существенными и неизменяемыми (слабо зависящими от условий произрастания) частями растений являются их органы размножения. Исходя из этого, он построил свою классификацию на основании числа, размеров и расположения половых органов растений (пестиков и тычинок), а также на особенностях разделения полов (однодомность, двудомность и многодомность)[9][1].

Система состоит из трёх частей: ключа, признаков классов, а также перечня родов, распределённых по классам[10].

Ключ системы

Ключ системы из второго тома 12-го издания «Системы природы», опубликованного в 1767 году[11]:

Браки растений…
…публичные
Нераздельнополые
Раздельность
Равенство

Классы I, II, III, IV, V, VI, VII, VIII, IX, X, XI, XII, XIII


Подчинённость

Классы XIV, XV



Сростность

Классы XVI, XVII, XVIII, XIX, XX



Раздельнополые

Классы XXI, XXII, XXIII



…тайные

Класс XXIV



Признаки классов

Всего Линнеем было выделено 24 класса растений. В первые 23 класса он поместил растения, которые имеют видимые цветки; в последний, XXIV класс, были помещены все растения, цветков не имеющие (как писал русский ботаник Иван Мартынов в изложении Системы Линнея в 1821 году, цветки «едва видимые и совсем сокрытые»[12] или «заключающиеся в плоде»[13]) — так называемые тайнобрачные растения. Первые 23 класса Линнеем были разделены на две части: в классы с I по XX были помещены растения с обоеполыми (гермафродитными, одноложными — то есть имеющими одно «ложе для брака») цветками, то есть такими, у которых имеются как пестики, так и тычинки; следующие три класса включали растения с однополыми (двуложными — то есть имеющими два «ложе для брака») цветками — находящимися на одном растении (XXI), на разных растениях (XXII) или такие растения, у которых могут быть как однополые цветки, так и обоеполые (XXIII). Классы с I по XIII были основаны на числе тычинок, при этом все тычинки были раздельными и имели равную длину; следующие два класса (XIV, XV) выделялись по признаку неравной длины тычинок, следующие три (XVI, XVII, XVIII) — по признаку срастания тычинок. К XIX классу Линней отнёс растения, в цветках которых нити тычинок остались свободными, а пыльники срослись; к XX классу — растения, у которых нити тычинок срослись со столбиком пестика[14][15].

Список классов

Класс Название класса Русский перевод названия Особенности цветков[1][16], дополнительная информация Примеры растений[1][16][17]
I Monandriae Однотычинковые[18]
Одномужие[13]		 Цветки с одной тычинкой
Три порядка (по числу пестиков): Monogynia, Digynia, Trigynia		 Канна, Куркума
II Diandriae Двутычинковые[18]
Двумужие[13]		 Цветки с двумя тычинками
Три порядка (по числу пестиков): Monogynia, Digynia, Trigynia		 Сирень, Маслина
III Triandriae Трёхтычинковые[18]
Тримужие[13]		 Цветки с тремя тычинками
Три порядка (по числу пестиков): Monogynia, Digynia, Trigynia		 Камыш, Пшеница
IV Tetrandriae Четырёхтычинковые[18]
Четыремужие[13]		 Цветки с четырьмя тычинками
Четыре порядка (по числу пестиков): Monogynia, Digynia, Trigynia, Tetragynia		 Подорожник, Падуб
V Pentandriae Пятитычинковые[18]
Пятимужие[13]		 Цветки с пятью тычинками
Семь порядков (по числу пестиков): Monogynia, Digynia, Trigynia, Tetragynia, Pentagynia, Decagynia, Polygynia		 Крушина, Свёкла, Зонтичные
VI Hexandriae Шеститычинковые[18]
Шестимужие[13]		 Цветки с шестью тычинками
Шесть порядков (по числу пестиков): Monogynia, Digynia, Trigynia, Tetragynia, Hexagynia, Polygynia		 Нарцисс, Рис
VII Heptandriae Семитычинковые[18]
Седмимужие[13]		 Цветки с семью тычинками
Четыре порядка (по числу пестиков): Monogynia, Digynia, Tetragynia, Heptagynia		 Седмичник
VIII Octandriae Восьмитычинковые[18]
Осьмимужие[13]		 Цветки с восьмью тычинками
Четыре порядка (по числу пестиков): Monogynia, Digynia, Trigynia, Tetragynia		 Вакциниум, Гречиха
IX Enneandriae Девятитычинковые[18]
Девятимужие[13]		 Цветки с девятью тычинками
Три порядка (по числу пестиков): Monogynia, Digynia, Hexagynia		 Лавр, Ревень
X Decandriae Десятитычинковые[18]
Десятимужие[13]		 Цветки с десятью тычинками
Шесть порядков (по числу пестиков): Monogynia, Digynia, Trigynia, Tetragynia, , Pentagynia, Decagynia		 Камнеломка, Мальпигия
XI Dodecandriae Двенадцатитычинковые[18]
Двенадцатимужие[13]		 Цветки с числом тычинок от 12 до 19
Семь порядков (по числу пестиков): Monogynia, Digynia, Trigynia, Tetragynia, Pentagynia, Hexagynia, Dodecagynia		 Копытень, Молочай
XII Icosandriae Двадцатитычинковые[18]
Двадцатимужие[13]		 Число тычинок — 20 и более, при этом они прикреплены к чашечке
Пять порядков (по числу пестиков): Monogynia, Digynia, Trigynia, Pentagynia, Polygynia		 Слива, Шиповник
XIII Poliandriae Многотычинковые[18]
Многомужие[13]		 Тычинки многочисленные, прикреплены к цветоложу
Семь порядков (по числу пестиков): Monogynia, Digynia, Trigynia, Tetragynia, Pentagynia, Hexagynia, Polygynia		 Лютик, Мак
XIV Didynamiae Двусильные[18]
Двоесилие[13]		 Две тычинки длиннее остальных
Три порядка: Gymnospermia, Angiospermia, Polypetala		 Норичниковые, Яснотковые
XV Tetradynamiae Четырёхсильные[18]
Четыресилие[13]		 Четыре тычинки длиннее остальных
Два порядка: Siliculosa, Siliquosa		 Капустные
XVI Monodelphiae Однобратственные[18]
Однобратство[13]		 Тычинки срослись в один пучок (трубку)
Три порядка: Pentandria, Decandria, Polyandria		 Камелия, Страстоцвет
XVII Diadelphiae Двубратственные[18]
Двоебратство[13]		 Тычинки срослись в два пучка
Три порядка: Hexandria, Octandria, Decandria		 Дымянка, Фасоль
XVIII Polyadelphiae Многобратственные[18]
Многобратство[13]		 Тычинки срослись в несколько пучков
Три порядка: Pentandria, Icosandria, Polyandria		 Зверобой, Цитрус
XIX Syngenesiae Сростнопыльниковые[18]
Сродство[13]		 Пыльники срослись, а нити тычинок остались свободными
Пять порядков: Polygamia aequalis, Polygamia superflua, Polygamia frustranea, Polygamia necessaria, Monogamia		 Астровые
XX Gynandriae Сростнопыльникопестичные[18]
Сростнопестичнотычинковые[1]
Женомужие[13]		 Нити тычинок срослись со столбиком пестика
Семь порядков: Diandria, Triandria, Tetrandia, Pentandria, Hexandria, Decandria, Polyandria		 Кирказон, Ятрышник
XXI Monoeciae Однодомные[18]
Однодомство[13]		 Цветки однополые, при этом мужские и женские цветки находятся на одном и том же растении
Девять порядков: Monandria, Triandria, Tetrandia, Pentandria, Hexandria, Polyandria, Monadelphia, Polyadelphia, Syngenesia		 Берёза, Дуб
XXII Dioeciae Двудомные[18]
Двоедомство[13]		 Цветки однополые, при этом мужские и женские цветки находятся на разных растениях
13 порядков: Didandria, Triandria, Tetrandia, Pentandria, Hexandria, Octandria, Enneandria, Decandria, Icosandria, Polyandria, Monadelphia, Syngenesia, Gynandria		 Ива, Тополь
XXIII Polygamiae Многобрачные[18]
Многобрачие[13]		 У растения имеются как обоеполые, так и однополые цветки
Три порядка: Monoecia, Dioecia, Trioecia		 Хурма, Ясень
XXIV Cryptogamae Тайнобрачные[18]
Тайнобрачие[13]		 Отсутствие цветков
Шесть порядков: Plantae, Filices, Musci, Algae, Fungi, Lithophyta		 Водоросли, Высшие споровые растения, Грибы

Развитие системы

Со временем система Линнея менялась — небольшие изменения в неё вносил сам Линней в течение жизни, другие изменения были внесены в систему после его смерти. Так, в первой версии системы (1735) в XXIV классе имелся порядок Lithophyta, в который входили различные морские организмы, ведущие неподвижный образ жизни, однако довольно быстро этот порядок был из системы исключён.

Формулировки характеристик уточнялись Линнеем от издания к изданию. Текст, опубликованный во втором томе 12-го издания «Системы природы» (1767), считается наиболее совершенным. От издания к изданию увеличивалось также число родов, перечисленных в системе классификации растений — в указанном издании список «Роды классов» занимал 22 страницы[10].

Оценка системы

Недостатком системы, который осознавал и сам Линней, был её искусственный характер[19] — таковыми, впрочем, являлись и все другие системы классификации, известные к тому времени[1], включая систему Чезальпино (основанную на признаках и строении плодов и семян), систему Рэя (учитывающую различные признаки растений, в том числе строение плодов и околоцветника, а также жизненную форму) и систему Турнефора (построенную на строении околоцветника). Во всех этих системах, включая систему Линнея, учёт ключевых для данной системы признаков оказывался недостаточным для того, чтобы установить естественные связи между систематическими группами растений. Однако ключевой признак системы Линнея — особенности половых органов растения — оказался более существенным по сравнению с ключевыми признаками предшествующих систем, а также более наглядным и удобным при практическом использовании[1][19], причём разобраться в терминологии и методологии её применения было доступно даже непрофессиональным натуралистам[20]. В условиях имеющейся в XVIII веке острой надобности в описательных работах по инвентаризации объектов растительного мира такая система выгодно отличалась от предшествующих, особенно в условиях появившейся более точной терминологии и более простой (начиная со второй половины XVIII века) биноминальной ботанической номенклатуры[9].

Реформаторская деятельность Линнея была воспринята в ботаническом мире неоднозначно. Как писал Эмиль Винклер в своей «Истории ботаники» (1854) о периоде, предшествовавшем появлению системы, в то время о двух полах у растений говорили многие учёные, тем более, что после Себастьяна Вайяна имелось убеждение в правильности теории оплодотворения, «но чтобы ботаник, и притом такой молодой человек, каким был тогда Линней, осмелился со строгой последовательностью различать мужской и женский пол у растений и на этом различии строить новую систему — это было нечто совершено неслыханное»[21]. Споры вокруг системы Линнея продолжалась долгие годы и в них были вовлечены многие авторитетные учёные разных стран. Вызывало сомнения само учение о половом процессе у растений; кроме того, находились ботаники, которые высказывались относительно того, что новое учение безнравственно, а потому должно быть отброшено[22]. Иоганн Сигизбек, директор Ботанического сада в Санкт-Петербурге, писал в 1737 году, что «Бог никогда не допустил бы в растительном царстве такого безнравственного факта, как то, что несколько мужей (тычинок) имеют одну жену (пестик). Не следует преподносить учащейся молодёжи подобной нецеломудренной системы»[23]. По мнению австрийского историка науки Йозефа Шультеса, наиболее основательным и, одновременно, наиболее грубым врагом Линнея был немецкий ботаник и медик Фридрих Медикус (1736—1808); работая над созданием собственной системы классификации растений, в которой одновременно были признаки и искусственной (как у Линнея), и естественной систем, Медикус, по мнению Шультеса, каждую возможность улучшить Линнея использовал для его порицания[24]. Остро критиковал Линнея известный швейцарский ботаник, медик и поэт Альбрехт Галлер (1708—1777)[4]. Также критиковавший Линнея Кристиан Готтлиб Людвиг (1709—1773) занимался разработкой своей системы, в которой пытался соединить системы Линнея и Ривинуса[25]. Другие ботаники высказывали различные соображения относительно того, как следует улучшить систему Линнея, свои варианты усовершенствования предлагали ученики и соратники Линнея — в частности, Карл Тунберг и Иоганн Гледич[26].

В целом новая система классификации растений быстро завоевала признание и распространилась во всём мире, став во второй половине XVIII века почти общепризнанной[27]. По сравнению с теми классификациями, которые использовались до неё, система Линнея представляла собой существенный шаг вперёд; именно с её помощью в науке были преодолены хаос и неопределённость, царившие в систематике растений в начале XVIII века[22]. Исследования Йозефа Кёльрейтера по гибридизации у растений, проводившиеся во второй половине XVIII века, казалось бы, окончательно закрыли вопрос о существовании пола у растений и значении для процесса размножения различных частей растительного организма, однако в начале XIX века снова стали появляться работы с критикой половой системы Линнея, при этом ставился под сомнение сам факт существования пола у растений. Немецкие ботаники Франц Шельфер (1778—1832) и Август Хеншель[de] (1790—1856) доказывали, что для образования семян в растениях требуется не пыльца, а различные природные силы, а потому нет никаких оснований говорить про сходство процессов размножения у растений и животных. Из факта существования растений, у которых имеются как цветки только с пестиками, так и цветки только с тычинками, Шефлер делал вывод о ненужности тычинок для плодоношения, причём преподносил эту идею как очевидную. По мнению советского ботаника Евгения Вульфа, идеи работы Шельфера «Критика учения о поле у растений» отбрасывали учение о поле у растений к началу XVII столетия[28]. Николай Вавилов называл их критику легкомысленной, однако отмечал, что под их влияние попал даже великий Иоганн Вольфганг Гёте[29].

Сам Линней воспринимал свою систему в первую очередь как служебную, имеющую практическое значение[30], предназначенную «для диагноза»[14]. Стремление же к построению естественной системы (системы, построенной по «естественному методу») Линней считал «первым и последним, к чему стремится ботаника», объясняя это тем, что «природа не делает скачков», а все растения «проявляют друг к другу сродство»[31]. Линней выделял естественные группы в своих работах (например, 67 групп, приведённых в «Философии ботаники»), однако при этом замечал, что это лишь «фрагменты» естественного метода и они «требуют изучения»[31]. По мнению историка Доннемана, ученики и последователи Линнея стали, к сожалению, рассматривать систему классификации Линнея как венец естествознания, не учитывая мнения самого создателя этой системы и видя основной целью своей деятельности познание как можно большего числа видов. В результате система Линнея со временем стала служить тормозом на пути развития науки — и такое положение наблюдалось до момента признания научным миром естественной системы классификации растений, разработанной Огюстеном Декандолем в 1820-е и 1830-е годы на основе систем Бернара Жюссьё и Антуана Жюссьё[30].

Использование системы Линнея продолжалось и в первой половине XIX века[32], но к середине XIX века она уже стала пережитком[27]. В России в научной ботанической литературе эта система применялась со второй половины XVIII века до 1830-х годов[14], а в учебной и научно-популярной литературе — до конца XIX века[20].

Ботаник Иван Мартынов в своём сочинении «Три ботаника», вышедшем в 1821 году, писал, что в растительном царстве «сияют, как три великие светила, три систематика — Турнефор, Линней и Жюссьё», — прочие же «озаряют таинства природы, заимствуя свет свой от лучей сих гениев». Без понимания системы каждого из них, по мнению Мартынова, невозможно увидеть «зачатия методического познания сего царства»[33]. Непосредственно о системе Линнея Мартынов писал: «одарённый от природы всеми талантами, потребными для произведения переворота в Ботанике; одушевляемый деятельным умом, не позволяющим себе никакого покоя, когда ему остаётся что-либо увидеть или открыть, сокращая труд разыскания тем быстрым и точным взором, который всегда представляет предмет под надлежащею точкою зрения, Линней, дознав из многих опытов, что тычинки и пестики были истинными, едиными половыми органами растений, с выгодою воспользовался признаками сих двух органов для создания остроумной Системы, в коей все прозябаемые [то есть растения] сами, так сказать, ставятся на приличное им место»[34].

Напишите отзыв о статье "Система Линнея"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Базилевская и др., 1968, с. 31.
  2. ↑ Мартынов, 1821, Линней, с. 70.
  3. ↑ Вавилов, 1940, с. 6.
  4. ↑ 1 2 3 Лебедев, 1986, Йозеф Шультес, с. 28.
  5. ↑ Лебедев, 1986, Эдвард Ли Грин, с. 151—152.
  6. ↑ Лебедев, 1986, Курт Шпренгель, с. 17.
  7. ↑ 1 2 Бобров, 1970, с. 24—30.
  8. ↑ Бобров, 1970, с. 37.
  9. ↑ 1 2 Линней Карл (статья в 3-м изд. БСЭ), 1973.
  10. ↑ 1 2 Бобров, 1970, с. 86.
  11. ↑ Бобров, 1970, с. 87.
  12. ↑ Мартынов, 1821, Линней, с. 73.
  13. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 Мартынов, 1821, Линней, с. б/н (Сокращённая таблица Половой Системы Линнеевой).
  14. ↑ 1 2 3 Базилевская и др., 1968, с. 32.
  15. ↑ Бобров, 1970.
  16. ↑ 1 2 Генкель А. Г. Тычинка // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  17. ↑ Мартынов, 1821, Линней, с. 78—128.
  18. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 Линней, 1989, § 68, с. 30.
  19. ↑ 1 2 Книпович, 1890—1907.
  20. ↑ 1 2 Бобров, 1970, с. 90.
  21. ↑ Вавилов, 1940, с. 14.
  22. ↑ 1 2 Вульф, 1940, с. 14.
  23. ↑ Даннеман, 1938, с. 69.
  24. ↑ Лебедев, 1986, Йозеф Шультес, с. 29.
  25. ↑ Лебедев, 1986, Курт Шпренгель, с. 17—18.
  26. ↑ Лебедев, 1986, Готлиб Бишоф, с. 37.
  27. ↑ 1 2 Скворцов, 2007.
  28. ↑ Вульф, 1940, с. 36.
  29. ↑ Вавилов, 1940, с. 6—7.
  30. ↑ 1 2 Даннеман, 1938, с. 70.
  31. ↑ 1 2 Линней, 1989, § 77, с. 32—41.
  32. ↑ Базилевская и др., 1968, с. 31—32.
  33. ↑ Мартынов, 1821, Предисловие, с. I.
  34. ↑ Мартынов, 1821, Линней, с. 66.

Литература

Система Линнея в Викицитатнике?
  • Базилевская Н. А., Белоконь И. П., Щербакова А. А. Глава 3. Систематика растений // [ashipunov.info/shipunov/school/books/bazilevskaja1968_kratk_ist_bot.djvu Краткая история ботаники] : [[www.webcitation.org/6gDdhy2oV арх.] 23 марта 2016] / Отв. ред. Л. В. Кудряшов. — М. : Наука, 1968. — С. 26—41. — 311 с. — (Труды Московского общества испытателей природы. Том XXXI. Отдел биологический. Секция ботаники). — 8500 экз.</span>
  • Бобров Е. Г. Половая система растений // [herba.msu.ru/shipunov/school/books/bobrov1970_karl_linnej.djvu Карл Линней. 1707—1778] : [[www.webcitation.org/6gCDOv1tn арх.] 22 марта 2016]. — Л. : Наука, 1970. — С. 82—90. — 285 с. — 7000 экз.</span>
  • Вавилов Н. И. Предисловие к изданию работ Кёльрейтера и Камерариуса // [ashipunov.info/shipunov/school/books/koelreiter1940_uchenie_o_pole.djvu Йозеф Кёльрейтер. Учение о поле и гибридизации растений] : [[www.webcitation.org/6gCDEOCxZ арх.] 22 марта 2016] / Под общ. ред. Н. И. Вавилова, под ред. Е. В. Вульфа. — М. : ОГИЗ — Сельхозгиз, 1940. — С. 5—7. — 247 с. — 5000 экз.</span>
  • Вульф Е. В. Йозеф Кёльрейтер, его жизнь и научные труды (1733—1806) // [ashipunov.info/shipunov/school/books/koelreiter1940_uchenie_o_pole.djvu Йозеф Кёльрейтер. Учение о поле и гибридизации растений] : [[www.webcitation.org/6gCDEOCxZ арх.] 22 марта 2016] / Под общ. ред. Н. И. Вавилова, под ред. Е. В. Вульфа. — М. : ОГИЗ — Сельхозгиз, 1940. — С. 35—40. — 247 с. — 5000 экз.</span>
  • Даннеман Ф. Описательное естествознание при господстве искусственной системы // [ashipunov.info/shipunov/school/books/danneman1938_istor_estestvozn_3.djvu История естествознания: Естественные науки в их развитии и взаимной связи] : [[www.webcitation.org/6gDZUgFdA арх.] 23 марта 2016] / Пер. со 2-го немецкого издания П. С. Юшкевича. — М.—Л. : ОНТИ НКТП СССР, 1938. — Т. III. — С. 65—71. — 357 с. — 15 000 экз.</span>
  • Лебедев Д. В. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/lebedev1986_ocherki_botan_istoriogr.djvu Очерки по ботанической историографии (XIX — начало XX в.)] : [[www.webcitation.org/6g1YIkpV7 арх.] 15 марта 2016] / Отв. ред. М. Э. Кирпичников. — Л. : Наука, 1986. — 165 с. — 1600 экз.</span>
  • Линней К. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/linnej1989_filosofija_botaniki.djvu Философия ботаники] : [[www.webcitation.org/6fqmwGr00 арх.] 8 марта 2016] / Пер. с латин. Н. Н. Забинковой, С. В. Сапожникова, под ред. М. Э. Кирпичникова; изд. подгот. И. Е. Амлинский. — М. : Наука, 1989. — 456 с. — (Памятники истории науки. Подсерия Памятники истории науки). — ISBN 5-02-003943-8.</span>
  • Мартынов И. И. [ashipunov.info/shipunov/school/books/martynov1821_tri_botanika.djvu Три ботаника, или Сокращение систем Турнефорта, Линнея и Жюсьё, С кратким описанием жизни каждого, показанием прочих Систематиков и Ботаников, и начертанием Ботаники, каковую желательно бы иметь, выбранное из иностранных писателей] : [[www.webcitation.org/6fqmfN312 арх.] 8 марта 2016]. — СПб. : Типография Департамента народного просвещения, 1821. — 239 с.</span>
  • Скворцов А. К. [vivovoco.astronet.ru/VV/JOURNAL/NATURE/04_07/LINNAEUS.HTM У истоков систематики. К 300-летию Карла Линнея] : [[www.webcitation.org/6P4MME1aQ арх.] 24 апреля 2014] // Природа : журнал. — 2007. — № 4. — С. 3—10.</span>
  • [www.zeno.org/Pierer-1857/A/Linn%C3%A9s+Pflanzensystem Linnés Pflanzensystem] : [[www.webcitation.org/6gDbbGC7l арх.] 23 марта 2016] // [www.zeno.org/Pierer-1857/L/Pierer-1857-Bd-10 Pierer's Universal-Lexikon der Vergangenheit und Gegenwart oder Neuestes encyclopädisches Wörterbuch der Wissenschaften, Künste und Gewerbe] : [нем.]. — 4., umgearbeitete und stark vermehrte Auflage. — Altenburg : Verlagsbuchhandlung von H. A. Pierer, 1860. — Bd. 10: Lackfarbe – Matelea.</span>

Отрывок, характеризующий Система Линнея

Анатоль искренно любил Долохова за его ум и удальство. Долохов, которому были нужны имя, знатность, связи Анатоля Курагина для приманки в свое игорное общество богатых молодых людей, не давая ему этого чувствовать, пользовался и забавлялся Курагиным. Кроме расчета, по которому ему был нужен Анатоль, самый процесс управления чужою волей был наслаждением, привычкой и потребностью для Долохова.
Наташа произвела сильное впечатление на Курагина. Он за ужином после театра с приемами знатока разобрал перед Долоховым достоинство ее рук, плеч, ног и волос, и объявил свое решение приволокнуться за нею. Что могло выйти из этого ухаживанья – Анатоль не мог обдумать и знать, как он никогда не знал того, что выйдет из каждого его поступка.
– Хороша, брат, да не про нас, – сказал ему Долохов.
– Я скажу сестре, чтобы она позвала ее обедать, – сказал Анатоль. – А?
– Ты подожди лучше, когда замуж выйдет…
– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.


Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!
Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.
Когда напились кофе после обедни, в гостиной с снятыми чехлами, Марье Дмитриевне доложили, что карета готова, и она с строгим видом, одетая в парадную шаль, в которой она делала визиты, поднялась и объявила, что едет к князю Николаю Андреевичу Болконскому, чтобы объясниться с ним насчет Наташи.
После отъезда Марьи Дмитриевны, к Ростовым приехала модистка от мадам Шальме, и Наташа, затворив дверь в соседней с гостиной комнате, очень довольная развлечением, занялась примериваньем новых платьев. В то время как она, надев сметанный на живую нитку еще без рукавов лиф и загибая голову, гляделась в зеркало, как сидит спинка, она услыхала в гостиной оживленные звуки голоса отца и другого, женского голоса, который заставил ее покраснеть. Это был голос Элен. Не успела Наташа снять примериваемый лиф, как дверь отворилась и в комнату вошла графиня Безухая, сияющая добродушной и ласковой улыбкой, в темнолиловом, с высоким воротом, бархатном платье.
– Ah, ma delicieuse! [О, моя прелестная!] – сказала она красневшей Наташе. – Charmante! [Очаровательна!] Нет, это ни на что не похоже, мой милый граф, – сказала она вошедшему за ней Илье Андреичу. – Как жить в Москве и никуда не ездить? Нет, я от вас не отстану! Нынче вечером у меня m lle Georges декламирует и соберутся кое кто; и если вы не привезете своих красавиц, которые лучше m lle Georges, то я вас знать не хочу. Мужа нет, он уехал в Тверь, а то бы я его за вами прислала. Непременно приезжайте, непременно, в девятом часу. – Она кивнула головой знакомой модистке, почтительно присевшей ей, и села на кресло подле зеркала, живописно раскинув складки своего бархатного платья. Она не переставала добродушно и весело болтать, беспрестанно восхищаясь красотой Наташи. Она рассмотрела ее платья и похвалила их, похвалилась и своим новым платьем en gaz metallique, [из газа цвета металла,] которое она получила из Парижа и советовала Наташе сделать такое же.
– Впрочем, вам все идет, моя прелестная, – говорила она.
С лица Наташи не сходила улыбка удовольствия. Она чувствовала себя счастливой и расцветающей под похвалами этой милой графини Безуховой, казавшейся ей прежде такой неприступной и важной дамой, и бывшей теперь такой доброй с нею. Наташе стало весело и она чувствовала себя почти влюбленной в эту такую красивую и такую добродушную женщину. Элен с своей стороны искренно восхищалась Наташей и желала повеселить ее. Анатоль просил ее свести его с Наташей, и для этого она приехала к Ростовым. Мысль свести брата с Наташей забавляла ее.
Несмотря на то, что прежде у нее была досада на Наташу за то, что она в Петербурге отбила у нее Бориса, она теперь и не думала об этом, и всей душой, по своему, желала добра Наташе. Уезжая от Ростовых, она отозвала в сторону свою protegee.
– Вчера брат обедал у меня – мы помирали со смеху – ничего не ест и вздыхает по вас, моя прелесть. Il est fou, mais fou amoureux de vous, ma chere. [Он сходит с ума, но сходит с ума от любви к вам, моя милая.]
Наташа багрово покраснела услыхав эти слова.
– Как краснеет, как краснеет, ma delicieuse! [моя прелесть!] – проговорила Элен. – Непременно приезжайте. Si vous aimez quelqu'un, ma delicieuse, ce n'est pas une raison pour se cloitrer. Si meme vous etes promise, je suis sure que votre рromis aurait desire que vous alliez dans le monde en son absence plutot que de deperir d'ennui. [Из того, что вы любите кого нибудь, моя прелестная, никак не следует жить монашенкой. Даже если вы невеста, я уверена, что ваш жених предпочел бы, чтобы вы в его отсутствии выезжали в свет, чем погибали со скуки.]
«Стало быть она знает, что я невеста, стало быть и oни с мужем, с Пьером, с этим справедливым Пьером, думала Наташа, говорили и смеялись про это. Стало быть это ничего». И опять под влиянием Элен то, что прежде представлялось страшным, показалось простым и естественным. «И она такая grande dame, [важная барыня,] такая милая и так видно всей душой любит меня, думала Наташа. И отчего не веселиться?» думала Наташа, удивленными, широко раскрытыми глазами глядя на Элен.
К обеду вернулась Марья Дмитриевна, молчаливая и серьезная, очевидно понесшая поражение у старого князя. Она была еще слишком взволнована от происшедшего столкновения, чтобы быть в силах спокойно рассказать дело. На вопрос графа она отвечала, что всё хорошо и что она завтра расскажет. Узнав о посещении графини Безуховой и приглашении на вечер, Марья Дмитриевна сказала:
– С Безуховой водиться я не люблю и не посоветую; ну, да уж если обещала, поезжай, рассеешься, – прибавила она, обращаясь к Наташе.


Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m lle Georges вышла из комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле нее. Анатоль сел сзади.
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Система_Линнея&oldid=80746146»