Фоли, Джон Патрик

Его Высокопреосвященство кардинал Джон Патрик Фоли John Patrick Foley
Великий магистр Рыцарского Ордена Гроба Господня
27 июня 2007 года — 29 августа 2011 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Кардинал Карло Фурно
Преемник:	Кардинал Эдвин Фредерик О’Брайен
Председатель Папского Совета по массовым коммуникациям
5 апреля 1984 года — 27 июня 2007 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	архиепископ Анджей Дескур
Преемник:	архиепископ Клаудио Челли
Рождение:	11 ноября 1935(1935-11-11) Дарби, США
Смерть:	11 декабря 2011(2011-12-11) (76 лет) Дарби, США
Принятие священного сана:	19 мая 1962 года
Епископская хиротония:	8 мая 1984 года
Кардинал с:	24 ноября 2007 года
Награды:

Джон Патрик Фоли (англ. John Patrick Foley; 11 ноября 1935, Дарби, США — 11 декабря 2011, там же) — американский куриальный кардинал. Титулярный епископ Неаполи ди Проконсоларе с 5 апреля 1984 по 24 ноября 2007. Председатель Папского Совета по Массовым Коммуникациям с 5 апреля 1984 по 27 июня 2007. Великий магистр Рыцарского Ордена Гроба Господня с 27 июня 2007 по 29 августа 2011. Кардинал-дьякон с дьяконством S. Sebastiano al Palatino с 24 ноября 2007.

Ранняя жизнь, образование и священство

Родился Джон Патрик Фоли 11 ноября 1935 года в госпитале Фицджеральд-Мерси, Дарби, штат Пенсильвания, пригороде Филадельфии. Единственный сын Джона Эдварда Фоли и Регины Вот. Джон Фоли учился в предварительной школе Святого Иосифа; Колледже Святого Иосифа, где он получил степень бакалавра истории в 1957 году. Закончил семинарию имени Карло Борромео в Винвуде, где заработал докторантуру по философии и школу журналистики Колумбийского университета, зарабатывая себе степень магистра в журналистике.

Он был рукоположен в священника кардиналом Джоном Кролом 19 мая 1962 года, в кафедральном соборе Филадельфии, для архиепархии Филадельфии, и служил свою первую мессу на следующий день в церкви Святого Духа в Шэрон Хилле, Пенсильвания.

Он получил свой лиценциат — степень в философии в 1964 году и свою докторантуру Cum laude в 1965 году в Папском Университете Святого Фомы Аквинского (Angelicum) с диссертацией по теме: «Естественное право, естественные права и Суд Уоррена».

Он служил помощником редактора и римским корреспондентом для епархиальной газеты [www.cst-phl.com/ The Catholic Standard & Times]. С 1970 года по 1984 год он был редактором газеты, а 18 января 1976 года он стал Почётным прелатом Его Святейшества.

Председатель Папского Совета по массовым коммуникациям

5 апреля 1984 года Фоли был назначен председателем Папского Совета по массовым коммуникациям и титулярным архиепископом Неаполи ди Проконсоларе папой римским Иоанном Павлом II. Он получил свою епископскую ординацию 8 мая этого же года, в кафедральном соборе Филадельфии от кардинала Крола, которому помогали титулярный епископ Рамсбирии Мартин Николас Лохмаллер, ауксилиарий Филадельфии и епископ Аллентауна Томас Джером Уэлш, став таким образом священнослужителем которого и в священники, и в епископы посвящал один и тот же человек — кардинал Джон Крол.

В 1995 году, к столетию кинематографа, Папский Совет по массовым коммуникациям, под руководством Фоли, обнародовал список «величайших фильмов» всех времён, ставший известным как «Ватиканский список фильмов».

В период срока своего пребывания, архиепископ однажды «оскорбил» сообщество гомосексуалистов, описывая пандемию СПИДа как «естественное наказание за некоторые типы действий». Он также защищал исключительно мужское духовенство Церкви, сказав однажды: «Иисус ясно не рукополагал женщин в священники, и при этом он не разрешил Церкви делать так».

По смерти Иоанна Павла II, 2 апреля 2005 года, Фоли и все главные ватиканские должностные лица, в соответствии с традицией, автоматически потеряли свои посты в период Sede Vacante. Он был позже подтвержден как председатель Папского Совета папой римским Бенедиктом XVI 21 апреля этого же года.

Дальнейшее служение в Римской курии

27 июня 2007 года папа римский Бенедикт XVI назвал его великим магистром Рыцарского Ордена Гроба Господня, заменяя уходящего на покой кардинала Карло Фурно. Великие магистры из двух Орденов — таким образом папские вице-короли, которые обеспечивают ватиканскую дипломатию процедурной поддержкой для создания движений, предлагают поправки и требуют голосования в сфере международной дипломатии.

Фоли, как председатель Совета, был наиболее долго служащим главой куриальной дикастерии до получения этого назначения; его преемником был назначен архиепископ Клаудио Челли, бывший Секретарь Администрации церковного имущества Святого Престола.

Архиепископ заседал в различных организациях, включая Национальную Конференцию христиан и евреев, [www.catholicpress.org/ Католическое Агентство печати Соединенных Штатов Америки и Канады], [www.ethics.state.pa.us/ethics/site/default.asp Комиссии по этике штата Пенсильвании] и Национальной конференции католических епископов.

Кардинал

17 октября 2007 года папа римский Бенедикт XVI объявил, что он назначит Фоли кардиналом. Фоли был возведён в Коллегию кардиналов на консистории в соборе Святого Петра 24 ноября 2007 года. Кардинал Фоли был назван кардиналом-дьяконом S. Sebastiano al Palatino.

12 июня 2008 года в дополнение к своим обязанностям он был назначен Бенедиктом XVI членом конгрегаций Римской курии: Конгрегации Богослужения и Дисциплины Таинств и Конгрегации Евангелизации Народов.

В четверг, 10 февраля 2011 года кардинал Фоли сообщил, что болен неизлечимой формой лейкемии и анемии и просит освободить его от должности Великого Магистра Рыцарского Ордена Гроба Господнего Иерусалимского. После личной встречи с Папой Бенедиктом XVI 24 февраля 2011 года была принята отставка с должности Великого Магистра Ордена по состоянию здоровья . Однако только 29 августа 2011 года официально было объявлено о его отставке.

11 декабря 2011 года, в 3 часа дня кардинал Фоли скончался на вилле Святого Иосифа, в Дарби, недалеко от Филадельфии. 16 декабря 2011 года состоялось погребение кардинала Фоли в кафедральном соборе Филадельфии.

Разное

• Фоли вставал в 6:00, чтобы посмотреть CNN, чтобы «знать о чём молиться».
• Фоли был помощником в английском языке для папы римского Иоанна Павла II при посещении в 1979 году Соединенных Штатов Америки.
• Он был трезвенником и самоописал себя шокоголиком.
• Ему были предоставлены почётные степени Университета Святого Иосифа, Филадельфия (1985 год); Аллентаунского колледжа Святого Франциска Сальского (1990 год); Американского Католического Университета, Вашингтон, (1996 год); Колледжа Успения Богородицы, Вустер, (1997 год); Университета Regis, Денвер, (1998 год); Университета Джона Кэбота, Рим, 1998 год; Портлендского университета, 2007 год.
• Он был сделан рыцарем-командором с большим крестом ордена Северной Звезды Королевства Швеции (1991 год); рыцарь-командор с кругом Рыцарского Ордена Святого Гроба Господня Иерусалимского (1991 год); командор с большим крестом ордена Бернардо О’Хиггинса Республики Чили (1996 год); командор с большим крестом ордена Освободителя генерала Сан Мартина Республики Аргентины (2003 год).

Ссылки

• [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bfoley.html Католическая иерархия]
• [www.themass.org/people/foley.htm www.themass.org/people/foley.htm]
• [www.catholic-pages.com/hierarchy/cardinals_bio.asp?ref=258 Биография кардинала Фоли]

Отрывок, характеризующий Фоли, Джон Патрик

Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.


Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.


Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.