Харьковская операция (декабрь 1919)

Харьковская операция
Основной конфликт: Гражданская война в России
Дата	24 ноября—12 декабря 1919
Место	Левобережная Украина
Итог	Победа большевиков
Противники
РСФСР РСФСР ВСЮР Добровольческая армия Всевеликое Войско Донское
Командующие
А. И. Егоров И. В. Сталин А. И. Геккер С. М. Будённый И. П. Уборевич Г. Я. Сокольников А. И. Деникин В. З. Май-Маевский К. К. Мамонтов
Силы сторон
8-я армия 13-я армия 14-я армия 1-я конная армия Войска Харьковской области ВСЮР: Донская армия (7000 сабель, 3000 штыков, 58 орудий) Добровольческая армия (44000 штыков, 16000 сабель, 239 орудий, 1100 пулемётов)
Потери
неизвестно неизвестно

Харьковская операция (24 ноября—12 декабря 1919) — наступательная операция Южного фронта (ком. А. И. Егоров, член РВС - И. В. Сталин) РККА против белогвардейских войск (ком. А. И. Деникин) во время Гражданской войны в России.

Предпосылки

Завершив Орловско-Кромскую и Воронежско-Касторненскую операции, советские войска Южного фронта к 24 ноября вышли на рубеж севернее Сум, Борки, Обояни, Старого Оскола, Лиски, Боброва.

Командование Южного Фронта поставило задачу организовать преследование противника на харьковском направлении и разгромить его. Главный удар наносила 14-я армия с задачей овладеть районом Харькова. 13-я армия во взаимодействии с 1-й конной армией преследовать войска Деникина и овладеть Куприянском. 8-я армия должна была развивать наступление на Старобельск.

Силы

РККА

• Всего сил: 58 000 штыков, 13 000 сабель, 455 орудий, 1661 пулемет.

Белая армия

• Всего сил: 47 000 штыков, 23 000 сабель, 297 орудий, 1100 пулеметов.

Ход операции

25 ноября 1-я Конная армия Будённого захватила Новый Оскол. 28 ноября 14-я армия овладела Сумами. 3 декабря корпус Мамонтова нанес контрудар сначала на стыке 13-й и 8-й армий, а затем во фланг 1-й Конной армии. В упорных боях 1-я Конная армия во взаимодействии с частями 13-й армии остановила продвижение противника на север и нанесли ему тяжёлое поражение в районе Бирюча и Нового Оскола. Преследуя разбитые войска белых, 13-я армия 8 декабря заняли Волчанск, а части 1-й Конной армии 9 декабря — Валуйки. 4 декабря 14-я армия овладела Ахтыркой, 6 декабря — Краснокутском, 7 декабря — Белгородом. 4 декабря 8-я армия захватила Павловск. Советское командование приняло решение окружить харьковской группировки противника силами 14-й армии из района Ахтырки в юго-восточном направлении, 13-й армии из района Волчанска в юго-западном направлении, а 1-й Конной армии была поставлена задача ударом от Валуек на Купянск создать угрозу глубокого обхода с юго-востока преодолевая упорное сопротивление противника. 14-я армия 9 декабря заняла Валки, 11 декабря — Мерефу, отрезав противнику пути отхода на юг. Попытка деникинцев нанести контрудар из района Константинограда была парализована действиями партизан. В ночь на 12 декабря Латышская и 8-й кавалерийская дивизии вступили в предместье Харькова, а днём окруженные в городе белогвардейские войска капитулировали.

Последствия

Успешное проведение операции позволило войскам Южного фронта перейти в наступление на Донбасс, разъединить Добровольческую и Донскую армии и создать угрозу их тылам.

Ссылки

• Харьковская операция 1919 // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [dic.academic.ru/dic.nsf/bse/146846/%D0%A5%D0%B0%D1%80%D1%8C%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F Харьковская операция 1919]

Литература

• Николай Николаевич Азовцев. Энциклопедия «Гражданская война и Интервенция в СССР» / С.С. Хромов.. — 1983. — С. 632. — 702 с.

Отрывок, характеризующий Харьковская операция (декабрь 1919)

– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?