Хашурский муниципалитет
Поделись знанием:
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
(перенаправлено с «Хашурский район»)
Координаты: 42°00′ с. ш. 43°36′ в. д. / 42.0° с. ш. 43.6° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=42.0&mlon=43.6&zoom=14 (O)] (Я)
| груз. ხაშურის მუნიციპალიტეტი | |||
| муниципалитет Грузии (АЕ 2-го уровня) | |||
| |||
| Страна | |||
|---|---|---|---|
| Край | |||
| Административный центр | |||
| Население (2016, оценка) |
52 700 чел.[1] | ||
| Плотность |
90,09 чел/км² | ||
| Языковой состав |
грузинский | ||
| Этнический состав |
грузины[2] | ||
| Конфессиональный состав |
православные[3] | ||
| Площадь |
585 км² (45-е место) | ||
| Код ISO 3166-2 |
28 | ||
| Код HASC |
GE.SD.KS | ||
| Индекс FIPS |
GG28 | ||
|
Карта края: | |||
Хашу́рский муниципалитет (груз. ხაშურის მუნიციპალიტეტი xašuris municipʼalitʼetʼi) — муниципалитет в Грузии, входящий в состав края Шида-Картли. Находится в центре Грузии, на территории исторической области Внутренняя Картли. Административный центр — Хашури.
Содержание
История
Население
По состоянию на 1 января 2016 года численность населения муниципалитета составила 52,7 тыс. жителей, на 1 января 2014 года — 62,5 тыс. жителей[1].
Согласно переписи 2002 года население района (муниципалитета) составило 62 714 чел. По оценке на 1 января 2008 года — 61,4 тыс. чел.[1], на 1 января 2010 года — 62,3 тыс. чел.[4]
| Грузины | 60670 | 96,74% |
| Армяне | 753 | 1,20% |
| Осетины | 744 | 1,19% |
| Русские | 322 | 0,51% |
| Украинцы | 46 | 0,07% |
| Греки | 42 | 0,07% |
| Абхазы | 21 | 0,03% |
| Азербайджанцы | 16 | 0,03% |
| Кистины | 3 | 0,005% |
| Езиды | 1 | 0,002% |
| всего | 62714 | 100,00% |
Административное деление
Хашурский муниципалитет включает 1 город Хашури, 1 посёлок городского типа (груз. დაბა — даба) Сурами и 12 советов (груз. საკრებულო — сакребуло), в том числе 1 поселковый совет (груз. სადაბო საკრებულო — содабо сакребуло) и 11 общинных (сельских) советов (груз. თემის საკრებულო — темис сакребуло):
- Сурамский поселковый совет (груз. სურამის სადაბო საკრებულო) — 1560 чел. (перепись 2002 года)[5] — подчинён посёлку городского типа (груз. დაბა — даба) Сурами и включает 5 сёл
- Альский общинный сельсовет (груз. ალის თემის საკრებულო) — 3770 чел.
- Гомский общинный сельсовет (груз. გომის თემის საკრებულო) — 3673 чел.
- Осиаурский общинный сельсовет (груз. ოსიაურის თემის საკრებულო) — 2533 чел.
- Плевский общинный сельсовет (груз. ფლევის თემის საკრებულო) — 1760 чел.
- Квишхетский общинный сельсовет (груз. ქვიშხეთის თემის საკრებულო) — 4888 чел.
- Цоцхнарский общинный сельсовет (груз. ცოცხნარის თემის საკრებულო) — 1173 чел.
- Цхрамухский общинный сельсовет (груз. ცხრამუხას თემის საკრებულო) — 1927 чел.
- Цагвлиский общинный сельсовет (груз. წაღვლის თემის საკრებულო ) — 1402 чел.
- Цромский общинный сельсовет (груз. წრომის თემის საკრებულო) — 670 чел.
- Халебский общинный сельсовет (груз. ხალების თემის საკრებულო) — 100 чел.
- Хцисский общинный сельсовет (груз. ხცისის თემის საკრებულო) — 925 чел.
Список населённых пунктов
В состав муниципалитета входит 79 населённых пунктов, в том числе 1 город, 1 посёлок (груз. დაბა — даба) и 77 сёл.[6]
| Город/сёла | Численность в 2002 году, чел. |
грузины % |
осетины % |
|---|---|---|---|
| город Хашури (груз. ხაშური) | 28560 | ||
| посёлок Сурами (груз. სურამი) | 9773 | ||
| Агареби (груз. აგარები) | 137 | 88 | 12 |
| Александресцкаро (груз. ალექსანდრესწყარო) | 0 | ||
| Али (груз. ალი) | 1375 | 99 | |
| Ахалсопели (груз. ახალსოფელი) | 190 | 98 | |
| Ахалубани (груз. ახალუბანი) | 84 | 98 | |
| Ахалшени (груз. ახალშენი) | 87 | 93 | |
| Беглети (груз. ბეღლეთი) | 22 | 100 | |
| Биджниси (груз. ბიჯნისი) | 379 | 100 | |
| Брили (груз. ბრილი) | 475 | 99 | |
| Булбулисцихе (груз. ბულბულისციხე) | 157 | 80 | |
| Вака (груз. ვაყა) | 1473 | 99 | |
| Гарта (груз. ღართა) | 37 | 43 | 57 |
| Гвриацкали (груз. ღვრიაწყალი) | 9 | 22 | 78 |
| Гоми (груз. გომი) | 1410 | 95 | |
| Дамчхреула (груз. დამჩხრეულა) | 0 | ||
| Диди-Беками (груз. დიდი ბეკამი) | 308 | 99 | |
| Диди-Келети (груз. დიდი ყელეთი) | 60 | 52 | 48 |
| Диди-Плеви (груз. დიდი ფლევი) | 530 | 99 | |
| Диди-Сативе (груз. დიდი სატივე) | 374 | 98 | |
| Диди-Тхинала (груз. დიდი თხინალა) | 0 | ||
| Диди-Хавлети (груз. დიდი ხავლეთი) | 35 | 49 | 51 |
| Диди-Халеби (груз. დიდი ხალები) | 28 | 46 | 54 |
| Думацхови (груз. დუმაცხოვი) | 176 | 99 | |
| Зекота (груз. ზეკოტა) | 248 | 100 | |
| Земо-Адзвиси (груз. ზემო აძვისი) | 123 | 98 | |
| Земо-Бролосани (груз. ზემო ბროლოსანი) | 126 | 100 | |
| Земо-Осиаури (груз. ზემო ოსიაური) | 1354 | 100 | |
| Имерлианткари (груз. იმერლიანთკარი) | 15 | 53 | 40 |
| Кашвети (груз. ქაშვეთი) | 0 | ||
| Квемо-Адзвиси (груз. ქვემო აძვისი) | 146 | 99 | |
| Квемо-Бролосани (груз. ქვემო ბროლოსანი) | 157 | 99 | |
| Квемо-Осиаури (груз. ქვემო ოსიაური) | 989 | 98 | |
| Квишхети (груз. ქვიშხეთი) | 2209 | 98 | |
| Кемпери (груз. ქემფერი) | 470 | 100 | |
| Киндзати (груз. ქინძათი) | 374 | 99 | |
| Кипиантубани (груз. ყიფიანთუბანი) | 243 | 100 | |
| Клдисцкаро (груз. კლდისწყარო) | 34 | 100 | |
| Клдисцкаро (груз. კლდისწყარო) | 197 | 99 | |
| Коби (груз. ყობი) | 0 | ||
| Крисхеви (груз. კრისხევი) | 78 | 32 | 63 |
| Мицоби (груз. მიწობი) | 366 | 97 | |
| Монастери (груз. მონასტერი) | 217 | 99 | |
| Мцхетисджвари (груз. მცხეთისჯვარი) | 251 | 100 | |
| Набахтеви (груз. ნაბახტევი) | 855 | 99 | |
| Надарбазеви (груз. ნადარბაზევი) | 7 | 86 | 14 |
| Нацаргора (груз. ნაცარგორა) | 263 | 100 | |
| Одзиси (груз. ოძისი) | 56 | 98 | |
| Патара-Беками (груз. პატარა ბეკამი) | 390 | 98 | |
| Патара-Келети (груз. პატარა ყელეთი) | 23 | 100 | |
| Патара-Плеви (груз. პატარა ფლევი) | 278 | 99 | |
| Патара-Сативе (груз. პატარა სატივე) | 90 | 100 | |
| Патара-Тхинала (груз. პატარა თხინალა) | 0 | ||
| Патара-Халеби (груз. პატარა ხალები) | 5 | 100 | |
| Рбона (груз. რბონა) | 0 | ||
| Русаантубани (груз. რუსაანთუბანი) | 111 | 100 | |
| Саванисубани (груз. სავანისუბანი) | 333 | 100 | |
| Сарманишвилискари (груз. სარმანიშვილისკარი) | 121 | 100 | |
| Сарткела (груз. სარტყელა) | 21 | 62 | 38 |
| Сативе (груз. სათივე) | 191 | 96 | |
| Тагвети (груз. თაგვეთი) | 103 | 98 | |
| Ташискари (груз. ტაშისკარი) | 501 | 98 | |
| Тезери (груз. ტეზერი) | 783 | 98 | |
| Титвинисцкаро (груз. ტიტვინისწყარო) | 26 | 100 | |
| Ткоца (груз. ტკოცა) | 689 | 100 | |
| Уртхва (груз. ურთხვა) | 235 | 100 | |
| Уцлеви (груз. უწლევი) | 23 | 12 | |
| Хидискури (груз. ხიდისყური) | 93 | 91 | |
| Цаблована (груз. წაბლოვანა) | 139 | 100 | |
| Цагвли (груз. წაღვლი) | 760 | 99 | |
| Цегвери (груз. წეღვერი) | 56 | 100 | |
| Цедани (груз. ცედანი) | 104 | 100 | |
| Цивцкаро (груз. ცივწყარო) | 41 | 98 | |
| Цоцхнара (груз. ცოცხნარა) | 363 | 98 | |
| Цроми (груз. წრომი) | 443 | 98 | |
| Хциси (груз. ხცისი) | 481 | 98 | |
| Цхрамуха (груз. ცხრამუხა) | 1824 | 96 | |
| Чорчана (груз. ჩორჩანა) | 80 | 99 |
Напишите отзыв о статье "Хашурский муниципалитет"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.geostat.ge/cms/site_images/_files/english/population/01%20Population%20by%20municipalities%20for%20the%20beginning%20of%20the%20year.xls Численность населения краёв и муниципалитетов Грузии на начало года в 2006—2016 гг.]. [www.geostat.ge/index.php?action=page&p_id=473&lang=eng Национальная статистическая служба Грузии]. Проверено 30 апреля 2016. (англ.)
- ↑ 1 2 [upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/9/92/Georgia_Census_2002-_Ethnic_group_by_major_administrative-territorial_units.pdf Этнический состав Грузии по переписи 2002 года] (англ.)
- ↑ [upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/5/5b/POPULATION_BY_RELIGIOUS_BELIEFS.pdf Конфессиональный состав Грузии по переписи 2002 года] (англ.)
- ↑ [www.geostat.ge/index.php?action=page&p_id=473&lang=eng Статком Грузии. Численность населения на начало года в 2000-2010 гг.] (англ.)
- ↑ [pop-stat.mashke.org/georgia-census.htm Перепись населения Грузии 2002 года]
- ↑ Перепись населения Грузии 2002. Население сельских населённых пунктов (Census_of_village_population_of_Georgia) (груз.) — С. 238-241
Отрывок, характеризующий Хашурский муниципалитет
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
