Хиральдо (Колумбия)
Город
Показать/скрыть карты
|
Хиральдо (исп. Giraldo) — город и муниципалитет на западе Колумбии, на территории департамента Антьокия. Входит в состав субрегиона Западная Антьокия.
История
Поселение из которого позднее вырос город было основано 19 декабря 1845 года. Муниципалитет Хиральдо был выделен в отдельную административную единицу в 1865 году. Название города связано с именем Рафаэля Марии Хиральдо, губернатора Антьокии, занимавшего этот пост в период с 1855 по 1862 годы.
Географическое положение
Город расположен в западной части департамента, в гористой местности Западной Кордильеры, на расстоянии приблизительно 58 километров к северо-западу от Медельина, административного центра департамента. Абсолютная высота — 2054 метра над уровнем моря[1].
Муниципалитет Хиральдо граничит на северо-востоке с муниципалитетом Буритика, на юге — с муниципалитетом Санта-Фе-де-Антьокия, на западе — с муниципалитетом Абрьяки, на северо-западе — с муниципалитетом Каньясгордас. Площадь муниципалитета составляет 239 км²[2].
Население
По данным Национального административного департамента статистики Колумбии, совокупная численность населения города и муниципалитета в 2012 году составляла 4077 человек[3]. Динамика численности населения муниципалитета по годам:
| 2005 | 2006 | 2007 | 2008 | 2009 | 2010 | 2011 | 2012 |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 4188 | 4188 | 4170 | 4143 | 4127 | 4119 | 4090 | 4077 |
Согласно данным переписи 2005 года мужчины составляли 51,4 % от населения Хиральдо, женщины — соответственно 48,6 %. В расовом отношении белые и метисы составляли 99,8 % от населения города; негры, мулаты и райсальцы — 0,2 %[4]. Уровень грамотности среди всего населения составлял 87,7 %.
Экономика
Основу экономики Хиральдо составляет сельскохозяйственное производство.
68,7 % от общего числа городских и муниципальных предприятий составляют предприятия торговой сферы, 28,9 % — предприятия сферы обслуживания, 2,4 % — предприятия иных отраслей экономики[4].
Напишите отзыв о статье "Хиральдо (Колумбия)"
Примечания
- ↑ [www.fallingrain.com/world/CO/02/Giraldo.html Giraldo, Colombia Page] (англ.). Fallingrain Global Gazetteer. Проверено 23 февраля 2014.
- ↑ [www.statoids.com/yco.html Municipalities of Colombia] (англ.). Statoids.com. Проверено 23 февраля 2014.
- ↑ [www.dane.gov.co/files/investigaciones/poblacion/proyepobla06_20/ProyeccionMunicipios2005_2020.xls Proyecciones de Población departamentales y municipales por área 2005 - 2020] (исп.). Departamento Administrativo Nacional de Estadística. Проверено 23 февраля 2014.
- ↑ 1 2 [www.dane.gov.co/files/censo2005/perfiles/antioquia/giraldo.pdf Censo General 2005. Perfil Giraldo - Antioquia] (исп.). Departamento Administrativo Nacional de Estadistica. Проверено 23 февраля 2014.
|
Это заготовка статьи о Колумбии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Хиральдо (Колумбия)
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.
Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
