Херико (Антьокия)
Город
Показать/скрыть карты
|
Херико (исп. Jericó) — город и муниципалитет на западе Колумбии, на территории департамента Антьокия. Входит в состав субрегиона Юго-западная Антьокия.
Содержание
История
Поселение из которого позднее вырос город было основано 28 сентября 1850 года. Муниципалитет Херико был выделен в отдельную административную единицу в 1852 году. Название города связано с ближневосточным городом Иерихон.
Географическое положение
Город расположен в юго-западной части департамента, в гористой местности Западной Кордильеры, к югу от реки Каука, на расстоянии приблизительно 50 километров к юго-юго-западу (SSW) от Медельина, административного центра департамента. Абсолютная высота — 1931 метр над уровнем моря[1].
Муниципалитет Херико граничит на северо-западе с муниципалитетом Тарсо, на северо-востоке — с муниципалитетом Фредония, на востоке — с муниципалитетом Тамесис, на юге — с муниципалитетом Хардин, на юго-западе — с муниципалитетом Андес, на западе — с муниципалитетом Пуэблоррико. Площадь муниципалитета составляет 193 км²[2].
Население
По данным Национального административного департамента статистики Колумбии, совокупная численность населения города и муниципалитета в 2012 году составляла 12 324 человек[3]. Динамика численности населения муниципалитета по годам:
| 2005 | 2006 | 2007 | 2008 | 2009 | 2010 | 2011 | 2012 |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 12 789 | 12 739 | 12 672 | 12 607 | 12 535 | 12 466 | 12 394 | 12 324 |
Согласно данным переписи 2005 года мужчины составляли 48,5 % от населения Херико, женщины — соответственно 51,5 %. В расовом отношении белые и метисы составляли 97,2 % от населения города; негры, мулаты и райсальцы — 2,8 %[4]. Уровень грамотности среди всего населения составлял 93,4 %.
Экономика
Основу экономики Херико составляет сельскохозяйственное производство и кожевенная промышленность.
47,7 % от общего числа городских и муниципальных предприятий составляют предприятия торговой сферы, 33,7 % — предприятия сферы обслуживания, 13,5 % — промышленные предприятия, 5,1 % — предприятия иных отраслей экономики[4].
Религия
Город является центром католической епархии Херико.
Известные уроженцы
- Лаура Святой Екатерины Сиенской — католическая святая, основательница женской монашеской конгрегации Сестёр Миссионерок Непорочной Марии и святой Екатерины Сиенской.
Напишите отзыв о статье "Херико (Антьокия)"
Примечания
- ↑ [www.fallingrain.com/world/CO/02/Jerico.html Jerico, Colombia Page] (англ.). Fallingrain Global Gazetteer. Проверено 23 января 2014.
- ↑ [www.statoids.com/yco.html Municipalities of Colombia] (англ.). Statoids.com. Проверено 23 января 2014.
- ↑ [www.dane.gov.co/files/investigaciones/poblacion/proyepobla06_20/ProyeccionMunicipios2005_2020.xls Proyecciones de Población departamentales y municipales por área 2005 - 2020] (исп.). Departamento Administrativo Nacional de Estadística. Проверено 26 января 2014.
- ↑ 1 2 [www.dane.gov.co/files/censo2005/perfiles/antioquia/jerico Censo General 2005. Perfil Jericó - Antioquia] (исп.). Departamento Administrativo Nacional de Estadistica. Проверено 26 января 2014.
|
Это заготовка статьи о Колумбии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Херико (Антьокия)
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
