Элимцы

Элимцы (греч. Ἔλυμοι; лат. Elymi) — один из трёх древнейших известных по историческим источникам народов Сицилии. Населял западную часть острова в период бронзового века и классической античности.

Происхождение

Древнегреческие источники, в частности, Фукидид, пишут об элимцах как о потомках выходцев из Трои, которые переселились в Сицилию и, смешавшись с местными сиканами, образовали новый народ. Вергилий пишет, что поход элимцев из Трои в Сицилию возглавлял герой Ацест.

Археологические находки не противоречат версии Фукидида об анатолийском происхождении элимцев. При этом предполагается, что элимцы состояли в родстве не с носителями анатолийских языков, а с «народами моря», рассматриваемыми в рамках данной гипотезы как доиндоевропейское население западной части Малой Азии, массовая миграция которого произошла в XIII веке до н. э. Тем не менее, по одним лишь археологическим памятникам железного века элимцев весьма трудно отличить от их соседей. Позднее они усвоили культуру греческих колонистов, возвели храм в Сегесте и приняли греческий алфавит. Надписи на элимском языке немногочисленны и до настоящего времени не расшифрованы.

В противоположность Фукидиду, Антонин Либерал писал, что элимцы ранее обитали на юге Италии, однако вынуждены были переселиться на Сицилию в связи с массовой миграцией энотров в места их обитания.

Две эти противоположные версии могут быть объединены в рамках гипотезы об отдалённом родстве доиндоевропейского населения Апеннинского и Малоазиатского полуостровов.

История

Элимцы поддерживали дружеские и союзнические отношения с Карфагеном, однако часто конфликтовали с греческими колонистами на западе Сицилии, особенно с городом Селинунт. Приграничные споры с Селинунтом привели к нескольким военным столкновениям после 580 до н. э. Сначала элимцы заключили союз с афинянами, который привёл к катастрофической Сицилийской экспедиции 415—413 годов до н. э., после чего совместно с карфагенянами в 409 году до н. э. уничтожили город.

Несмотря на это, во время Первой Пунической войны элимцы встали на сторону Рима против карфагенян. При правлении римлян элимцам был дарован привилегированный статус, они были освобождены от налогов, якобы в знак признания их троянского происхождения, которое согласно легенде об Энее роднило их с римлянами. Элимцы были ассимилированы римлянами.

Область проживания

Элимцы жили на западе Сицилии вместе с сиканами, финикийскими и греческими колонистами. Их наиболее важными городами были: Сегеста — их политический центр, Эрикс — религиозный центр и Энтелле. Среди других городов известны Элима, Галикия, Яты, Гипана и Дрепанон.

См. также

• Доисторическая Сицилия

Ссылки

• [www.clubunescoerice.it/eventi/XXVIIassembleaficlu/pubblicazioneXXVIIassemblea/diversit%C3%A0culturale.htm Di Renato Lo Schiavo] Centro UNESCO di Torino

Отрывок, характеризующий Элимцы

Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.