Аполлон-8
| Аполлон-8 | |
| Общие сведения | |
|---|---|
| Полётные данные корабля | |
| Ракета-носитель | Сатурн-5 SA-503 |
| Стартовая площадка | Космический центр Кеннеди комплекс 39А, Флорида, США |
| Запуск | 21 декабря, 1968 12:51:00 GMT |
| Посадка | 27 декабря, 1968 15:51:00 GMT |
| Длительность полёта | 6 дней 3 часа 0 минут |
| Масса | командный модуль 28817 кг лунный модуль 9026 кг |
| NSSDC ID | [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1968-118A 1968-118A] |
| SCN | [www.n2yo.com/satellite/?s=03626 03626] |
| Полётные данные экипажа | |
| Членов экипажа | 3 |
| Позывной | «Аполлон-8» («Apollo 8») |
| Предыдущая | Следующая |
|---|---|
 Аполлон-7 |
 Аполлон-9 |
</td></tr>
«Аполло́н-8» — второй пилотируемый космический корабль в рамках американской космической программы «Аполлон», в ходе полёта которого люди впервые достигли другого небесного тела, Луны, и вышли на её орбиту. Полёт ознаменовал начало новой эры в исследованиях космического пространства и в истории человечества. В ходе него люди впервые покинули околоземное пространство и увидели свою планету целиком издалека, впервые покинули гравитационное поле Земли и оказались в гравитационном поле её спутника, впервые подверглись воздействию солнечной радиации за пределами магнитного поля Земли, впервые собственными глазами увидели обратную сторону Луны и восход Земли над лунным горизонтом, впервые временно оказывались (находясь за лунным диском) в состоянии, когда с Землёй не было никакого контакта, и впервые вошли в атмосферу Земли со скоростью возвращения от Луны[1].
Старт «Аполлона-8» с астронавтами Фрэнком Борманом, Джеймсом Ловеллом и Уильямом Андерсом на борту состоялся 21 декабря 1968 года. Это был первый пилотируемый старт трёхступенчатой ракеты-носителя «Сатурн-5». Полёт к Луне продолжался менее трёх суток, 66 часов 16 минут и 21,79 секунды. Корабль вышел на окололунную орбиту в рождественский сочельник, 24 декабря и оставался на ней в течение 20 часов 10 минут и 13 секунд, сделав 10 витков вокруг Луны. Астронавты проверяли работу систем корабля в условиях окололунного пространства, впервые фотографировали поверхность Луны с близкого расстояния, уделяя первостепенное внимание местам будущих лунных посадок, вели телетрансляции и отслеживали навигационные ориентиры. Наиболее рискованным манёвром в ходе экспедиции считался обратный старт к Земле. В случае отказа маршевого двигателя экипаж не смог бы вернуться. Однако двигатель отработал безупречно, и через двое с небольшим суток (57 часов 23 минуты и 32,5 секунды), 27 декабря, корабль вошёл в плотные слои атмосферы Земли и вскоре после этого приводнился в Тихом океане. Экспедиция продолжалась 6 суток 3 часа 00 минут и 42 секунды. В ходе неё установлены рекорды скорости корабля, 11 040 м/с, и максимального удаления от Земли — 377 349 км. По оценке специалистов, за время полёта «Аполлон-8» пролетел 933 419 км[2]. Он стал первым американским космическим кораблём, доставившим на Землю фотоплёнку, отснятую у Луны (советский «Зонд-5» сделал это раньше, в сентябре 1968 года).
Содержание
Принятие решения
20 сентября 1967 года руководство НАСА приняло план, в котором все полёты (миссии) по программе «Аполлон» расписывались по семи шагам от А до G (в порядке букв английского алфавита), где G означала достижение цели — полёт с посадкой астронавтов на Луну[3].
| Миссия | Номер полёта | Цели | Ракета-носитель | Траектория | Продолжительность |
|---|---|---|---|---|---|
| A | 4 и 6 | Доводка РН и космического корабля; вхождение в атмосферу Земли со скоростью возвращения от Луны | Сатурн-5 | Апогей 16 600 км | Около 8,5 часа |
| B | 5 | Доводка лунного модуля (ЛМ), двигательной системы и технологии разделения ступеней | Сатурн-1Б | Низкая околоземная эллиптическая орбита | Около 6 часов |
| C | n | Оценка работы систем командно-служебного модуля (КСМ) и действий экипажа | Сатурн-1Б | Низкая околоземная орбита | До 11 суток |
| D | n+1 | Оценка работы систем ЛМ, КСМ и действий экипажа; совместное маневрирование КСМ и ЛМ | Сатурн-5 или два Сатурна-1Б | Низкая околоземная орбита | До 11 суток |
| E | n+2 | Совместное маневрирование КСМ и ЛМ | Сатурн-5 | Высокая околоземная орбита | До 11 суток |
| F | n+3 | Оценка работы лунной миссии в условиях глубокого космоса | Сатурн-5 | Окололунная орбита | До 11 суток |
| G | n+4 | Посадка на Луну | |||
| n — номер зависит от успехов миссий А и В | |||||
В период между февралём 1966 года и апрелем 1968 года были осуществлены пять беспилотных полётов по программе А-миссии. Последним стал полёт «Аполлона-6». «Аполлон-5» в январе 1968 года выполнил программу В-миссии[4]. В результате полёта «Аполлона-7» 11—22 октября 1968 года была успешно выполнена программа С-миссии[5]. Следующими должны были стать миссии D (первые пилотируемые испытания лунного модуля) и E (испытания лунного модуля на очень высокой околоземной орбите). Однако из-за серьёзных проблем производство лунного модуля задерживалось[6]. В начале августа 1968 года НАСА получило от ЦРУ информацию, что СССР планирует предпринять в конце года пилотируемый облёт Луны. Было высказано предложение запустить следующий корабль без лунного модуля на действительно высокую орбиту, простирающуюся на 380 000 км до Луны. Серьёзных возражений никто не высказал. Миссию было решено переквалифицировать в C' (англ. C-prime, Си-прайм). Об окончательном решении было объявлено 12 ноября 1968 года[7].
Общие сведения
Корабль включал в себя только основной блок в составе: командный отсек (образец СМ-103, масса — 28,9 т) и служебный отсек (SM-103). Вместо лунного модуля на носителе был установлен макет (к Луне не полетел). Для запуска использовалась ракета Сатурн-5 (образец AS-503). Это был первый экземпляр ракеты, использовавшийся для запуска пилотируемого корабля.
Цель полёта — комплексные испытания основного блока с выводом на селеноцентрическую орбиту.
Полёт обеспечивал США приоритет в достижении орбиты Луны пилотируемым кораблём. Это был серьёзный рывок вперёд в «лунной гонке».
Задачи полёта
Предусматривались лётные испытания модифицированной ракеты-носителя, проверка способности третьей ступени ракеты-носителя обеспечить перевод корабля с геоцентрической орбиты на траекторию полёта к Луне, испытание узлов и агрегатов командного модуля в условиях полёта к Луне, телевизионные передачи с борта и фотографирование поверхности Луны.
Экипаж
- Командир — Фрэнк Борман (2-й полёт)
- Пилот командного модуля — Джеймс Ловелл (3-й полёт)
- Пилот лунного модуля (некоторые функции) — Уильям Андерс (1-й полёт)
Борман и Ловелл были астронавтами с опытом программы Джемини, в числе прочего, они летали вместе на Джемини-7. Андерс был новичком. Изначально в экипаж входил Майкл Коллинз, однако в последний момент он по медицинским соображениям был заменён Ловеллом.
Старт
Предстартовая подготовка и старт корабля прошли без серьёзных осложнений. Корабль «Аполлон-8» стартовал 21 декабря 1968 года в 12 часов 51 минуту по Гринвичу, на 65 секунд позже расчётного времени. Корабль вышел на геоцентрическую орбиту, близкую к расчётной.
Полёт к Луне
После выхода последней ступени ракеты-носителя с кораблём на начальную геоцентрическую орбиту наземные службы и экипаж в течение примерно двух часов производили проверку бортовых систем и убедились в их исправности.
Двигатель последней ступени ракеты-носителя был включён для перевода корабля на траекторию полёта к Луне в 2 часа 50 минут 31 секунду полётного времени и проработал 317 секунд. Факел двигателя визуально наблюдали на Гавайских островах.
После выхода на траекторию полёта к Луне Борман развернул ступень с кораблём так, чтобы корабль был обращён передней частью к Солнцу, что обеспечивало необходимое освещение при предстоящем фотографировании. В 3 часа 21 минуту полётного времени корабль отделился от ступени, развернулся на 180° и в течение некоторого времени совершал с ней групповой полёт. Астронавты фотографировали ступень и установленный на ней макет лунного модуля.
Завершив групповой полёт, астронавты включили вспомогательные двигатели корабля для обеспечения удаления от ступени. Затем были произведены слив остатка кислорода через двигатель ступени и включение её вспомогательных двигателей. В результате было обеспечено расчётное приращение скорости, однако вследствие недостаточно точного контроля ориентации, ступень сблизилась с кораблём и следовала за ним на расстоянии примерно трёхсот метров. Руководители полёта сочли это опасным, и в результате в 4 часа 45 минут полётного времени было произведено не предусмотренное первоначальной программой полёта включение вспомогательных двигателей корабля для его отвода от последней ступени ракеты-носителя на безопасное расстояние.
На одиннадцатом часу полётного времени и на расстоянии примерно 96 000 км от Земли была произведена первая коррекция траектории полёта.
Примерно на девятнадцатом часу полёта Борман почувствовал тошноту и боль в желудке. Некоторое недомогание испытывали и другие члены экипажа. Приняв по таблетке против укачивания и таблетке закрепляющего средства, астронавты почувствовали себя лучше.
На тридцать втором часу полёта, когда корабль находился на расстоянии 255 000 км от Земли, начался первый сеанс телевизионной передачи с борта. Качество изображения при съёмках кабины и астронавтов было удовлетворительным, при съёмке Земли телеобъективом — неудовлетворительным. Во время второго сеанса (шестьдесят шестой час полёта) качество удалось улучшить путём подбора фильтров. Была показана Земля с расстояния примерно 330 000 км.
Через 55 часов 38 минут после начала полёта корабль вышел из поля тяготения Земли и вошёл в поле тяготения Луны. На шестьдесят втором часу полёта была произведена вторая и последняя коррекция траектории на трассе «Земля — Луна».
Выход на орбиту вокруг Луны
Разрешение на переход на селеноцентрическую орбиту астронавты получили в 68 часов 04 минуты полётного времени. Примерно через час корабль зашёл за Луну, на расстоянии примерно 126 км от неё был включён основной двигатель, который проработал 246,5 секунды и перевёл корабль на эллиптическую селеноцентрическую орбиту с высотой периселения 113 км, высотой апоселения 312 км и периодом обращения 2 часа 10 минут. Пульс Бормана в период работы двигателя поднялся до 130 ударов в минуту.
В период обращения по эллиптической орбите астронавты производили фотографирование поверхности Луны, вели визуальные наблюдения и осуществляли навигационные эксперименты.
На семьдесят втором часу полёта был проведён третий телевизионный сеанс. Астронавты показывали Луну.
В 73 часа 35 минут, совершив два витка по эллиптической селеноцентрической орбите, астронавты произвели включение основного двигателя корабля, который проработал 9 секунд и перевёл корабль на почти круговую орбиту с высотой периселения 112,1 км, высотой апоселения 112,7 км и периодом обращения примерно 2 часа.
Во время полёта по круговой орбите астронавты продолжали съёмку Луны, Земли и навигационные эксперименты. На шестом витке Борман приказал прекратить все эксперименты в связи с переутомлением экипажа.
В 85 часов 40 минут полётного времени был проведён четвёртый телевизионный сеанс. В связи с большим интересом, проявлявшимся к этому сеансу, он продолжался двадцать пять минут вместо запланированных двадцати. Астронавты показывали Луну, сопровождая показ комментариями. Затем Борман сказал, что у них есть послание для всех жителей Земли. Члены экипажа по очереди прочли отрывок из первой главы Библии Быт. 1:1—10, затем Борман, завершая сеанс, произнёс: «От имени экипажа мы заканчиваем трансляцию пожеланиями спокойной ночи, удачи, счастливого Рождества и благослови Господь всех Вас там, на прекрасной Земле», после чего корабль в последний раз зашёл за Луну.
На десятом витке, в период отсутствия радиоконтакта, в 89 часов 19 минут полётного времени был включён основной двигатель для обеспечения перехода на траекторию полёта к Земле.
Возобновление связи произошло на 6 минут позже расчётного времени, что создало большую напряжённость в центре управления полётом.
После восстановления радиоконтакта, в связи с наступающим Рождеством, Борман шутя заявил: «Пожалуйста, имейте в виду, что здесь присутствует Санта Клаус», на что находящийся на связи астронавт Томас Маттингли ответил: «Ну, вам, без всякого сомнения, виднее…».
Возвращение на Землю
На трассе «Луна — Земля» астронавты много времени отдыхали: сказывалось нервное напряжение и переутомление. Андерс заснул на 45 минут во время своего дежурства.
На траектории полёта к Земле была проведена всего одна коррекция — на сто пятом часу полёта, когда корабль находился на расстоянии 310 000 км от Земли. Вскоре после этого был проведён пятый телевизионный сеанс. Астронавты показывали Землю, а также оборудование кабины, сопровождая показ комментариями.
На сто двадцать восьмом часу полёта был проведён последний сеанс телевизионной передачи с борта. Астронавты показывали Землю с расстояния примерно 180 000 км. Общая продолжительность телевизионных сеансов составила примерно 2 часа.
В 146 часов 31 минуту полётного времени произошло отделение отсека экипажа от двигательного отсека командного модуля, и последний с помощью вспомогательных двигателей был отведён от отсека экипажа, после чего отсек экипажа вошёл в атмосферу.
Пропадание радиосигнала продолжалось 6 минут. Тормозные парашюты раскрылись в 146 часов 54 минуты полётного времени.
Приводнение отсека экипажа произошло в точке с координатами 4°56′ с. ш. 165°15′ з. д. / 4.933° с. ш. 165.250° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=4.933&mlon=-165.250&zoom=14 (O)] (Я) в 5 км от авианосца «Йорктаун». Полёт продолжался 147 часов 00 минут 11 секунд.
При приводнении отсек экипажа перевернулся днищем вверх, но с помощью надувных баллонов-поплавков был быстро установлен в расчётное положение (днищем вниз). Вертолёт достиг отсека почти немедленно после приводнения и завис над ним, освещая его прожектором. Спасательные операции начались только с рассветом, то есть примерно через 35 минут после посадки.
Астронавты открыли люк, были подняты на борт вертолёта и доставлены на авианосец через 1 час 16 минут после приводнения. Отсек экипажа также был поднят на борт авианосца.
Итоги полёта
NASA объявило об исключительном успехе полёта. Основными достижениями считаются: проведение детальной разведки лунной поверхности, что было чрезвычайно важно для планирования высадки астронавтов на Луну; демонстрация способности командного модуля корабля совершать сложные космические полёты с большим удалением от Земли практически без отказов и неисправностей; демонстрация безопасности для экипажа таких полётов; получение большого количества важной информации и резкое увеличение популярности космической программы в США и за границей.
См. также
Напишите отзыв о статье "Аполлон-8"
Примечания
- Комментарии
- Использованные источники
- ↑ Hamish Lindsay. [www.honeysucklecreek.net/msfn_missions/Apollo_8_mission/index.html Apollo 8.] (англ.). A Tribute to Honeysuckle Creek Tracking Station. Проверено 18 сентября 2014.
- ↑ Richard W. Orloff. [history.nasa.gov/SP-4029/Apollo_08a_Summary.htm Apollo 8. The Second Mission: Testing the CSM in Lunar Orbit] (англ.). Apollo By The Numbers: A Statistical Reference. NASA (2000). Проверено 18 сентября 2014.
- ↑ Brooks, Courtney G.; Grimwood, James M. Swenson, Loyd S. [www.hq.nasa.gov/office/pao/History/SP-4205/ch9-5.html Chapter 9 - Tragedy and Recovery. Apollo 4 and Saturn V] (англ.). Chariots for Apollo: A History of Manned Lunar Spacecraft. NASA (1979). Проверено 26 сентября 2014.
- ↑ Phillips, Samuel C. [www.hq.nasa.gov/office/pao/History/SP-350/ch-9-3.html Chapter 9.3. An Early Trip Around the Moon] (англ.). Apollo Expeditions to the Moon. NASA (1975). Проверено 26 сентября 2014.
- ↑ Wilhelms, 1993, p. 181.
- ↑ Wilhelms, 1993, p. 180.
- ↑ Wilhelms, 1993, p. 182.
Литература
- Wilhelms, Don E. [www.lpi.usra.edu/publications/books/rockyMoon/11Chapter10.pdf To a Rocky Moon: A Geologist's History of Lunar Exploration ]. — Tucson, Arizona: University of Arizona Press, 1993. — 477 с.
Ссылки
- [spaceflight.nasa.gov/history/apollo/apollo8/index.html Раздел о полёте «Аполлона-8» на сайте NASA]
- [history.nasa.gov/ap08fj/ Apollo 8 Flight Journal]
- [apollofacts.wikidot.com/facts:apollo-8 «Аполлон-8»] на сайте «Факты программы „Аполлон“»
- [www.astronautix.com/flights/apollo8.htm Apollo 8] в Encyclopedia Astronautica
- [www.skeptik.net/conspir/mishin.htm Академик В. П. Мишин «Как мы проиграли Луну»]
- [www.skeptik.net/conspir/kamanin.htm Н. П. Каманин. Дневники]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Аполлон-8
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
