Брокдорф, Эрика фон

Эрика фон Брокдорф
Erika von Brockdorff'
Эрика фон Брокдорф
Имя при рождении:	Эрика Шёнфельд
Род деятельности:	участница сопротивления
Дата рождения:	29 апреля 1911(1911-04-29)
Место рождения:	Кольберг, Германская империя
Гражданство:	Германия
Дата смерти:	13 мая 1943(1943-05-13) (32 года)
Место смерти:	тюрьма Плётцензее, Берлин, Третий рейх
Супруг:	Кай-Гуго фон Брокдорф, граф
Дети:	Саския фон Брокдорф
Разное:	графиня, член организации «Красная капелла»

Эрика фон Брокдорф (нем. Erika von Brockdorff'), урождённая Шёнфельд (нем. Schönfeldt; 29 апреля 1911 года, Кольберг, Германия — 13 мая 1943 года, Берлин, Германия) — графиня, участница движения сопротивления, член организации «Красная капелла».

Биография

Эрика Шёнфельд родилась 29 апереля 1911 года в Кольберге, в Померании. В 1929 году, после окончания средней школы и профессионального училища в Магдебурге, она переехала в Берлин, где работала экономкой и моделью, а проучившись на курсах по стенографии, устроилась на работу секретарём. В 1937 году Эрика вышла замуж за скульптора графа Кая-Гуго фон Брокдорфа, и вскоре родила дочь Саскию.

В 1941 году она стала членом организации «Красная Капелла». Квартира Эрики стала центром движения сопротивления во главе с Гансом Коппи. Отсюда участники сопротивления вели радиопередачи на Москву. Вскоре, вместе с другими членами организации, она была арестована гестапо и заключена в женскую тюрьму в Шарлоттенбурге. В январе 1943 года суд приговорил Эрику к десяти годам тюремного заключения. Адольф Гитлер, недовольный решением суда, в тот же день, приказал казнить всех арестованных участников движения сопротивления.

Вместе с Милдредой Харнак и Эльфридой Пауль, Эрика фон Брокдорф ждала исполнения приговора ещё четыре месяца. Вечером 13 мая 1943 года она была казнена, на гильотине вместе с тринадцатью другими приговоренными в тюрьме Плёцензее в Берлине.

Цитата

Я хочу умереть улыбаясь, так, как я любила и люблю жизнь.

Оригинальный текст (нем.)  

Lachend will ich mein Leben beschließen, so wie ich das Leben lachend am meisten liebte und noch liebe.

Ссылки

• [www.gdw-berlin.de/b17/b17-2-netz-e.php Немецкий мемориальный центр сопротивления]  (нем.)
• [www.jewishvirtuallibrary.org/jsource/Holocaust/Plotzensee.html Тюрьма Плёцензее на сайте Еврейской виртуальной библиотеки]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Брокдорф, Эрика фон

– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.