Брокдорф, Кай-Гуго фон
| Кай-Гуго фон Брокдорф | |
| Cay-Hugo von Brockdorff | |
| Имя при рождении: |
Кай-Гуго фон Брокдорф |
|---|---|
| Род деятельности: |
член движения Сопротивления во время Второй мировой войны |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
Берлин, Германия |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Берлин, Германия |
| Отец: |
Людвиг фон Брокдорф, граф |
| Мать: |
Эрика фон Шпальдинг |
| Супруга: |
1-я Эрика фон Брокдорф; |
| Дети: |
1-ый брак: Саския |
| Разное: |
граф, скульптор, историк искусства, антифашист, член «Красной капеллы» |
Кай-Гуго фон Брокдорф (нем. Cay-Hugo von Brockdorff), или Кай Брокдорф (нем. Cay Brockdorff) — (9 февраля 1915 года, Шмаргендорф, Германия — 17 января 1999 года, Берлин, Германия) — немецкий скульптор, историк искусства, антифашист, член движения Сопротивления во время Второй мировой войны, член организации «Красная капелла».
Содержание
Биография
Кай-Гуго фон Брокфорд родился 9 февраля 1915 года в Шмаргендорфе, в Германии в семье судьи графа Людвига фон Брокдорфа (1881—1938) и его второй жены Эрики фон Шпальдинг (1892—1940). Он был внуком графа Кая-Лоренца фон Брокдорфа (1844—1921).
Окончил Государственную школу свободных и прикладных искусств в Берлин-Шарлоттенбурге, где учился у скульптора Вильгельма Герстеля и работал в качестве внештатного художника. Во время своей учёбы он познакомился с борцами сопротивления из группы, свормирвавшейся под руководством скульптора Курта Шумахера в Академии художеств в Берлин-Шарлоттенбурге и связанной с организацией «Красная капелла».
В 1937 году женился на Эрике Шёнфельд, участнице движения Сопротивления в Германии. Вскоре у них родилась дочь Саския. В 1942 году из-за участия в акциях «Красной капеллы» Кай-Гуго был арестован на Восточном фронте, а затем приговорен к четырём годам тюремного заключения и зачислен в штрафной батальон. Его жену Имперский военный трибунал признал виновной в подстрекательстве к государственной измене и приговорил к высшей мере наказания. Во время войны Кай-Гуго попал в британский плен в Италии, и пробыл в нём до ноября 1946 года.
После Второй мировой войны в 1947-1949 годы служил секретарем по делам изобразительного искусства и музеев в немецкой администрации. В 1948 году женился на Еве Липпольд (1909—1994), урожденной Рутковской, писательнице и члене движения Сопротивления, с которой поселился в Цоссене. В 1950 году получил степень доктора философии.
В 1953 году он стал первым редактором журнала в ГДР, посвященного изобразительному искусству и издававшимуся Государственной комиссией по делам искусств и Ассоциацией художников Германии, но через год подал в отставку.[1] После работал на административных должностях в музеях Дрездена и Берлина. Им был написан ряд книг посвященных истории искусства: «СССР и дореволюционная русская живопись» (1953), «Немецкая живопись» (1954), «Финская графика» (1954).
Кай-Гуго фон Брокдорф умер 17 января 1999 года.
Напишите отзыв о статье "Брокдорф, Кай-Гуго фон"
Литература
- Eckhart Gillen: [archiv.ub.uni-heidelberg.de/volltextserver/volltexte/2004/4475/pdf/diss.pdf Schwierigkeiten beim Suchen der Wahrheit.] Berlin 2002, Biografie Seite 440 (PDF-Datei; 2,80 MB)
Ссылки
- [books.google.de/books?id=GUhYTeYjc24C&pg=PA169&lpg=PA169&dq=%22Eva+Lippold%22&source=bl&ots=TnNpTxKQn8&sig=GtwdbO-lruvFfoGvCW_b7XH33iw&hl=de&ei=35zpSbOxDYLD_QaPxMnCDQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=6#PPA166,M1 Интервью с Саскией фон Брокдорф] в: Eva Madelung: Heldenkinder, Verräterkinder. S. 166ff
Примечания
- ↑ Petra Weckel: [www.leibniz-sozietaet.de/autoren/ficker_f.htm Wilhelm Fraenger (1890—1964). Ein subversiver Kulturwissenschaftler zwischen den Systemen.] Rezension. Potsdam 2001
Отрывок, характеризующий Брокдорф, Кай-Гуго фон
– Говорят, вы заключили мир с турками?Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
