Ида-Вирумаа

Ида-Вирумаа
эст. Ida-Virumaa

Герб Флаг
Страна	Эстония
Статус	уезд
Включает	5 городов и 15 волостей
Административный центр	Йыхви
Крупнейший город	Нарва
Старейшина	Андрес Ноормяги
Население (2015)	147 597 человек (2-е место)
Плотность	43,9 чел./км² (3-е место)
Площадь	3364,05 км² (5-е место)
blank300.png|260px]] [[file:blank300.png
Часовой пояс	UTC+2, летом UTC+3
Код ISO 3166-2	EE-44
Код автом. номеров	I
[www.ida-virumaa.ee/ Официальный сайт]

И́да-Ви́румаа (эст. Ida-Virumaa), или И́да-Ви́руский уезд (эст. Ida-Viru maakond) — преимущественно русскоязычный уезд (мааконд) на северо-востоке Эстонии, граничит на севере и востоке с Россией. Территория уезда простирается до Финского залива на севере, до реки Наровы на востоке и на юге — до Чудского озера. На западе и юго-западе уезда граница тянется через леса и болота Алутагузе, вдоль территории Ляэне-Вируского и Йыгеваского уездов. Площадь Ида-Вирумаа — 3364,05 км², что составляет 7,4 % от площади всей Эстонии. В середине северной части уезда, в 165 км от Таллина, находится административный центр Ида-Вирумаа — город Йыхви.

Природа

В течение тысячелетий крупнейшие реки уезда сформировали служащий естественной защитой — глинт. Меньшие реки несут свои воды в море, формируя береговые уступы. К ним относятся: Тырвайыги, Лангевоя и Алуоя. Самая высокая — Валасте. Чем длиннее берег, тем более развиты береговые выступы, давая местным жителям больше свободы.

Прибрежье Сака-Онтика-Тойла является наивысшим Балтийским глинтом, и наиболее длинной неразрывной частью, пролегающей от Сака до Тойлаской глинтовой бухты. Внимание археологов он привлек ещё пару веков назад, прежде всего своими открытыми наслоениями кембрийского и до-ордовикского периодов.

Средняя высота прибрежья — более 50 метров, вблизи Онтика она достигает своего максимума — 55,6 м. Между берегом и водной границей местность неровная, с очень каменистой осыпью. Здесь находится наивысший в Эстонии 30,5-метровый водопад Валасте. В 1996 году по предложению комиссии по защите природы Северо-Восточное приморье было объявлено природным наследием и народным символом. Также, организация ЮНЕСКО признала его мировым наследием.

Система озер Куртна крупнейшая в Эстонии. Она расположена на образовании, сформированном во время ледникового периода в окрестностях Куртна. Более 30 км² заняты 40 различными по площади и глубине озёрами. В регионе в течение десятилетий сформировалась своеобразная экосистема. В 1987 году здешняя природа стала частью ландшафтного заповедника.

Группа холмов Синимяэ в Вайвара состоит из 3 связанных между собой холмов, ориентированных с востока на запад. Их общая длина — 3,4 км, высота основания — около 35 метров. Абсолютная высота: Торнмяги — 69,9 м, Пыргухауамяги — 82,3 м и Паргимяги — 84,6 м.

Парк Ору - наиболее богатый парк Эстонии (более 200 видов деревьев и кустарника), расположенный в устье реки Пюхайые, и возведенный в конце XIX - начале XX веков согласно плану и под руководством директора Рижских садов и парков Г. Куфальдта. Озеро Ульястэ находится на высоте 66 м над уровнем моря. Его средняя глубина — 2,5 м. В окрестностях озера множество источников. Озеро является местом отдыха для жителей Кивиыли и Сонда.

В районе Борони Йыэ (в Ору) находятся насаждения, которым уже более 100 лет. Сюда ещё не ступала нога человека. Древний лес дополняют 1,5-метровые папоротники и толстый слой мха. В ложбине реки видны выступающие породы средне-девонского периода.

Нарвский водопад расположен на реке Нарва, там, где Кренгольмский остров делит реку на две. Высота восточного водопада 6-6,6 м, западного 3,2-6,5 м. Из-за плотины гидроэлектростанции водопад большую часть времени — мелководный.

В уезде находятся:

• Самая полноводная река Эстонии — река Нарва (400 м³ в секунду)
• Самая большая в Эстонии система озёр — озера Куртна (40 озёр на 30 км²)
• Крупнейшая в мире шахта по добыче горючих сланцев — шахта «Эстония»
• Самые высокие трубы в Эстонии — Эстонская электростанция (250 м)
• Самые высокие в Эстонии искусственные горы — Коксовые горы или Тухамяэд (до 173 м от уровня моря)
• Самый высокий водопад в Эстонии — водопад Валасте (25 м)
• Самый высокий в Эстонии прибрежный глинт (обрыв) — Онтика (56 м)
• Самый длинный пляж Эстонии — пляж на Чудском озере (более 30 км)
• Самое большое озеро Эстонии - Чудское озеро или Пейпси ярв (около 3555 км²)
• Самый длинный пляж на морском побережье — Нарва-Йыэсуу (7,5 км)

История

Ида-Вирумаа — один из наиболее ранних регионов Эстонии, куда прибыли поселенцы. Одно из наиболее известных мест поселений находится недалеко от Кунда. Около 3000 лет назад на плато северного побережья располагалась возделываемая территория. Самые ранние из найденных железных предметов находились в захоронении Сопе (Люганусе).

В завершение спокойного и мирного периода, в X — XIII веках на землю Виру приплыли викинги. Их могильники расположены в северной и восточной частях уезда. 18 февраля 1268 года в Вирумаа устремились новгородцы под предводительством князя Дмитрия Александровича и псковитяне во главе с литовским князем Довмонтом. В начале XIII века здешнюю землю опустошали немецкие крестоносцы. В 1219—1220 годах народ был крещен датчанами. Их власть над северной частью Эстонии продлилась более одного века.

В 1346 году Дания продала свои владения Тевтонскому ордену, чем обозначилось начало мирного периода, завершившегося в 1558 году Ливонской войной с Русским царством.

Регион затем был частью исторического Принаровья. При распаде СССР в 1990-1991 гг. предпринималась попытка провозглашения Нарвской республики (Принаровской ССР), а в 1993 г. - Принаровской автономии.

Население уезда

В уезде, как и в целом Эстонии, сложилась неблагоприятная демографическая обстановка. Так, на 1 января 2006 года в уезде проживало 173 777 жителей, из которых 44,8 % были мужского и 55,2 % женского пола. Общий коэффициент рождаемости в уезде за 2005 год составил 9,4 ‰, а смертности 15,3 ‰. Таким образом естественный прирост был отрицательным − 5,9 ‰.

Характерной особенностью уезда является преобладание в нём русскоязычного населения. По оценке на начало 2013 года, 72,8 % населения уезда составляют русские (106 508 чел.), 19,5 % — эстонцы (28 488 чел.), 2,3 % — украинцы (3312 чел.), 2,2 % — белорусы (3284 чел.), 1,3 % — финны и ингерманландцы (1338 чел.), 0,3 % — татары (464 чел.), 0,2 % — поляки (336 чел.), 0,2 % — немцы (346 чел.), 0,2 % — литовцы (253 чел.).

Административно-территориальное деление

В составе уезда 20 самоуправляемых поселений: 5 городов и 15 волостей.

Города:

• Кивиыли
• Кохтла-Ярве
• Нарва
• Нарва-Йыэсуу
• Силламяэ

Волости:

• Авинурме
• Азери
• Алайыэ
• Вайвара
• Ийзаку
• Иллука
• Йыхви (включая город Йыхви)
• Кохтла
• Кохтла-Нымме
• Лохусуу
• Люганузе (включая город Пюсси)
• Мяэтагузе
• Сонда
• Тойла
• Тудулинна

Экономика

В уезде длительная история развития промышленности — здесь находятся основные энергетические и производственные мощности Эстонии, которые дают примерно 16 % от общего промышленного продукта Эстонии.

Крупнейшие экономические направления:

• добыча и переработка горючего сланца, производство электроэнергии и теплоэнергии
• химическая промышленность
• торговля
• строительство и производство строительных материалов
• деревообработка
• металлообработка
• производство продуктов питания
• туризм

По состоянию на апрель 2009 года, 13,8 % трудоспособного населения Ида-Вирумаа числились безработными.

Энергетика

Четверть жителей Ида-Вирумаа связаны с энергетикой — это добыча сланца и производство электро- и теплоэнергии. В Нарве — городе энергетиков — производство энергии при помощи водяного колеса началось уже в конце XIX века, сегодня же электричество отсюда поступает на территорию всей республики.

Производство электричества осуществляется благодаря залегающему в недрах уезда (до 70 м) горючему сланцу. Его добычей занимается концерн «Ээсти Пылевкиви» (эст. Eesti Põlevkivi), который добывает в год 10-12 млн тонн сланца из недр Эстонского сланцевого месторождения, которое простирается с запада на восток от Кивиыли до Нарвы и с севера на юг от Йыхви до Вяйке-Пунгерья. Добыча сланца осуществляется т. н. открытым способом на карьерах (разрезах) «Нарва», а также на двух подземных шахтах — «Эстония» и «Оямаа». Химическая промышленность стала использовать сланец уже в 20-е гг. XX века, в 50-е гг. добыча сланца была сориентирована на производство электричества, что сохраняется и сегодня — на производство же сланцевого масла уходит около одной пятой части добываемого сланца. Производство электроэнергии на базе горючего сланца сохранится примерно в течение 30 лет.

Образование

В общеобразовательных школах уезда обучается 20 800 учащихся, из них 80 % обучаются в школах с русским языком обучения. В Ида-Вирумаа действует 51 общеобразовательная школа (с русским языком обучения — 28, с эстонским — 15, двуязычных — 8), 60 дошкольных учреждений и 6 учреждений, дающих профессионально-техническое образование.

Высшее образование возможно получить в трех вузах: в Нарвском Колледже Тартуского Университета, Институт Экономики и Управления "ECOMEN", и в Вирумааском колледже Таллинского технического университета. Первый специализируется на подготовке преподавателей и социальных работников, второй - подготовке специалистов в области экономики и управления, а третий — на высшем образовании в технической сфере. В трех вузах обучаются более 1800 студентов.

Культура

Культурная жизнь Ида-Вирумаа яркая и многообразная. Кроме эстонских коллективов, содействующих сохранению и развитию национальной культуры, в уезде также представлены танцевальные и певческие коллективы русского, белорусского, украинского, немецкого, ингерманландского, татарского, польского, еврейского, узбекского и чувашского народов. Культурная жизнь уезда освещается двуязычной уездной газетой «Северное побережье» (эст. «Põhja rannik»).

В уезде так же действуют одни из старейших в Эстонии коллективов — Люганусский певческий хор (основан в 1855 году) и Йыхвиский смешанный хор HELI (основан в 1862 году). Ряды хоровых исполнителей дополняют Авинурмеский, Оонурмеский, Атсаламаский, Кивиыльский и хор Русской гимназии г. Кивиыли, есть ещё и Нарвский, Силламяэский, Кохтла-Ярвский, Азериский, Кохтла-Ныммеский, Йизакуский певческие хоры и многочисленные школьные хоры. На всеобщих певческих праздниках Ида-Вирумаа представляют свыше 2000 певцов.

Из коллективов народных танцев наиболее известные — танцевальный ансамбль VIRULANE, Йыхвиская женская танцевальная группа GEVI, Силламяэский SUVENIIR, Нарвский JUN-OST, Супер-пупер, танцевальные группы Таммику, Мяетагузе, Ийзаку, Люганузе, Майдла, Вока и др.

По традиции, каждый год в уезде проходят дни хоровой песни, народных танцев, народной музыки, духовой музыки, вокальных ансамблей и кружков драмы. Через год состоится фольклорный фестиваль KIRDE KILLAD, популярны так же певческие праздники, проходящие на Тойлаской певческой сцене и танцевальные праздники, организуемые на стадионе Вока. Из недавно сложившихся больших общественных мероприятий можно выделить Кохтла-Ныммеский праздник Tuhamägede Talvine Tantsupidu и проводимый на горе Синивоорэ Suvine Tuhamägede Tantsupidu.

Из известных по всей республике культурных мероприятий можно назвать ярмарку рукоделия VIRU NIKERDAJAOA, Авинурмескую бочарную ярмарку, рыбную ярмарку Лохусуу, Йыхвиский фестиваль RAHVUSKULTUURISELTSIDE LOOMEPADA и народный праздник Peipsi Jaanik, организуемый в Вайкла.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Ида-Вирумаа
• [www.ida-virumaa.ru Информационный Портал Ида-Вирумаа]
• [www.ida-virumaa.ee Портал Ида-Вирумаа]
• [www.orupark.info Виртуальная экскурсия по парку Тойла-Ору]
• [www.northestonia.eu/ Путеводитель по северу Эстонии]

Отрывок, характеризующий Ида-Вирумаа

– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.