Каньяс Кинтанилья, Антонио Хосе

Антонио Хосе Каньяс Кинтанилья исп. Antonio José Cañas
Хефес Сальвадора
23 мая 1839 — 11 июля 1839
Предшественник:	Тимотео Менендес
Преемник:	Франсиско Морасан
Президент Сальвадора
15 апреля 1840 — 20 сентября 1840
Предшественник:	Хуан Фернандес Линдо
Преемник:	Хосе Эсколастико Марин
Вероисповедание:	католик
Рождение:	26 октября 1785(1785-10-26) Сан-Висенте, Сальвадор
Смерть:	24 февраля 1844(1844-02-24) (58 лет) гасиенда Йокомтика, Сальвадор
Профессия:	адвокат
Военная служба
Звание:	полковник, доктор наук

Полковник и доктор Антонио Хосе Каньяс (Сан-Висенте, Сальвадор, 26 октября 1785 — гасиенда Йокомтика, Сальвадор, 24 февраля 1844) — сальвадорский политик, адвокат и военный. Служил вторым хефесом Сальвадора и вторым президентом Сальвадора.

Он родился в креольской помещичьей семье. Он был родственником национального героя Хосе Симеона Каньяса. Учился в гватемальском университете Сан-Карлос, где он получил степень доктора.

В ноябре 1821 года, после того, как была объявлена независимость Соединённых провинций Центральной Америки, был избран в совет муниципалитета Сан-Сальвадор. Во время вторжения мексиканских войск в 1822 году был назначен командующим 2-й государственной армии. Наряду с генералом Мануэлем Хосе Арсе, возглавил сопротивление сальвадорских войск. В этой кампании он дослужился до звания полковника.

В июле 1823 года он был избран в Учредительный Конгресс Соединенных провинций Центральной Америки, где он был назначен спикером.

Он был депутатом Конгресса провинции Сальвадор от департамента Сан-Висенте (1830—1832). Он поддержал правительство Главы Сальвадора Хосе Мария Корнехо в противостоянии с федеральным президентом, либеральным Франсиско Морасаном. Потерпев поражение от него, доктор Каньяс был заключен в тюрьму в Гватемале, а затем отправлен в ссылку в Мексику, где жил до 1836 года.

По возвращении в Сальвадор в мая 1838 он был назначен главой государства, Тимотео Менендесом, как министр. 23 мая 1839, принял верховное управление государством, как государственный советник.

После своего срока ушёл из политики, однако в 1842 году был избран сенатором. В том же году он был назначен министром обороны и финансов в правительстве Хосе Марии Сильва.

На своем ранчо Йокомтика доктор Каньяс умер в феврале 1844 года.

Отрывок, характеризующий Каньяс Кинтанилья, Антонио Хосе

– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.