Кинематограф Финляндии

Кинематограф Финляндии (фин. Suomalainen elokuva, швед. Film i Finland) — кино-, анимационная и кинодокументальная индустрия в Финляндии.

История

Имеет долгую историю, начало которой было положено первым публичным показом, который состоялся в стране в 1896 году. Тогда братья Люмьер начали показывать фильмы в Хельсинки. К концу XIX века знакомство с кинематографом состоялось во всех уголках страны, и, естественно, появилась нужда в отечественном кинопроизводстве. Потребовалось более десяти лет, прежде чем первый финский фильм «Самогонщики» (фин. Salaviinanpolttajat) был снят и показан в 1907 году. После этих первых шагов развитие финского кинематографа значительно замедлилось. После 1907 года было два периода (1909—1911 и 1917—1918), когда финские фильмы вообще не производились. Отчасти это было вызвано внутренней политической ситуацией (Финляндия тогда входила в состав Российской империи), а отчасти — влиянием внешнеполитических факторов. В 1917 году Финляндия стала независимой страной, а в 1918 году в стране началась тяжелая гражданская война. Финская киноиндустрия возродилась только в 1930-х годах, и за десять лет превратилась в масштабную фабрику развлечений. В ноябре 1939 году Вторая мировая война снова практически остановила развитие финского кино, однако в ходе войны все-таки вышло несколько фильмов, которые позже стали классикой. Эти фильмы, к примеру, «Вальс бродяги» (фин. Kulkurin valssi, 1941) и серия фильмов о семье Суоминена («Семья Суоминенов», фин. Suomisen perhe, 1941; «Уловка Олли Суоминена», фин. Suomisen Ollin tempaus, 1942; «Художники Суоминена», фин. Suomisen taiteilijat, 1943; «Олли Суоминен влюбляется», фин. Suomisen Olli rakastuu, 1944; «Олли Суоминен вызывает недоумение», фин. Suomisen Olli yllättää, 1945; «Снова мы встречаемся с семьёй Суоминенов», фин. Taas tapaamme Suomisen perheen, 1959). Большинство фильмов военных лет принадлежали комедийному и романтическому жанру. Самыми известными актёрами того времени были Тауно Пало и Анса Иконен, которые держались на гребне успеха до конца 1950-х годов. Самым знаменитым фильмом стала кинокартина режиссёра Эдвина Лайне «Неизвестный солдат» (фин. Tuntematon sotilas, 1955), поставленная по одноимённому роману Вяйне Линны. «Неизвестный солдат» до сих пор является самым популярным фильмом, шедшим в кинотеатрах Финляндии. Постепенно политическая ситуация стабилизировалась, финское общество и его культурная жизнь начали интенсивно развиваться. Производство фильмов значительно выросло, и кинематограф стал важной частью жизни финского общества. Кульминация этого развития наступила вскоре после немого кино, на рубеже 1940—1950-х годов, когда три крупные студии стали один за другим производить фильмы и сражаться за зрителя. В 1950-е годы международное признание завоевали кинокартины «Белый олень» (1953, режиссёр Э. Бломберг), «Молочница Хилья» (1953, режиссёр Т. Сярккя), «Неизвестный солдат» (по роману В. Линны, 1955, режиссёр Э. Лайне), «Иосэппи из Рюсаранта» (1955, режиссёр Р. Хельстрём; в прокате СССР — «Сухой закон»), «Красная линия» (1959, режиссёр М. Кассила). В 1952 году основан Союз киноработников Финляндии.

Когда в 1960-х годах произошли общественные изменения, отчасти из-за новых политических тенденций, а отчасти из-за появления новых форм досуга, таких как телевизор, привлекательность фильмов стала сходить на нет, практически все студии были закрыты, а фильмы приобрели отчётливое политическое звучание или стали слишком эстетически сложными для массового зрителя. Постепенно промышленное производство кино стало считаться уходящей натурой. В этот период вышли фильмы молодых режиссёров — Р. Ярвы («Дневник рабочего», 1967, «Бензин в жилах», 1970), М. Курквара («Война крыс», 1968), М. Нисканен («Восемь смертельных пуль», 1972), Э. Кивикоски («Неукротимые братья», 1969, в прокате СССР — «Братья»; «Выстрел на заводе», 1973) и др. Ряд экранизаций осуществлен режиссёр Э. Лайне (по произведениям В. Линны — «Здесь, под северной звездой…», 1968, «Аксели и Элина», 1970, и др.). Самым плохим годом в истории кинематографа Финляндии стал 1974, когда были сняты только две новых кинокартины. Некоторые режиссёры были против такого хода событий и продолжали снимать кино для широкого зрителя, открытое для суровой критикй, однако пользовавшееся широким успехом. Один из таких режиссёров — Пертти Пасанен. Для него производство фильмов было частью образа жизни. Он снимал очень быстро и работал с постоянным актёрским и творческим коллективом.

Положение кинематографа в 1980-х годов было нестабильным. С одной стороны, именно в это время финские фильмы достигли международного успеха. Ренни Харлин начал голливудскую карьеру и стал режиссёром крупных кинопроектов. Братья Каурисмяки также добились международного признания. Кинокартины Аки Каурисмяки завоевали особую популярность во Франции и Германии, а его фильмы были отмечены наградами многих кинофестивалей: например, на Каннском кинофестивале фильм «Человек без прошлого» (фин. Mies vailla menneisyyttä, 2002) получил Гран-при и стал, вероятно, самым признанным финским фильмом. В 1980-е годы кинопроизводство было достаточно активным, но средние показатели популярности фильмов были не на высоте.

Современное положение

Интерес к финским фильмам возродился только в 1990-е годы, частично под влиянием нового поколения кинематографистов, которые привнесли новые идеи, отчасти потому, что коммерческие кинопроекты начали получать поддержку со стороны правительственных фондов.

В 2000-е годы некоторые фильмы и режиссёры добились международного успеха, и многие фильмов получили хорошие отзывы зрителей и критиков. Сегодня ежегодно производится около 15-20 финских полнометражных художественных фильмов, а финский кинематограф осваивает новые формы под влиянием таких жанров, как боевик и уся.

В 2014 году короткометражный фильм «Неужели мне придётся всё делать самой?» финского режиссёра Селмы Вилхунен был номинирован на премию Оскар.

Анимация

Первые финские мультипликационные фильмы были созданы в 1910-х — 1920-х годах отдельными художниками, например, Эриком Васстрёмом, но сохранились лишь в отдельных рисунках. Они представляли собой рекламные ролики и познавательные мультфильмы. С годами распространились различные техники анимации, но самой популярной и самой дешевой техникой была аппликация.

На сегодняшний день, самый старый из сохранившихся мультфильмов — это работа режиссёра Ялмара Эдварда Лёфвинга «Несколько метров ветра и дождя» (фин. Muutama metri tuulta ja sadetta), представленная зрителю в 1932 году.

Первый полнометражный финский мультфильм «Семеро братьев» был выпущен в конце 1970-х годов, но самые большие изменения в сфере анимации произошли на рубеже XX и XXI веков, когда прорыв компьютерной анимации совпал с началом обучения искусству анимации в Турку.

Успехи в создании компьютерных и мобильных игр также отражаются на анимационной отрасли Финляндии. Наряду с отдельными аниматорами возникли целые студии, в которых работают десятки человек. Мультфильмы занимают 4,8 % от всего финского кинематографа.

Кинопрокат

Всего в стране на 2011 год расположено 283 кинотеатра.Крупнейшей сетью кинотеатров Финляндии владеет компания fi: Finnkino, образованная в 1986 году.Билеты стоят от около пяти евро до десяти евро. Иностранные фильмы, как и в остальных скандинавских странах, демонстрируются с субтитрами, а не в дубляже, как в России.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Кинематограф Финляндии
• [www.vdorogu.org/articles/Pravo_na_kino/ История и современность финского кинематографа]
• [antti.radioviola.net/o-finskom-kino/istoki-finskogo-kinematografa Истоки финского кинематографа]. Радио Антти (2013). Проверено 6 февраля 2014. [www.peeep.us/1a30ebea Архивировано из первоисточника 6 февраля 2014].

• [www.sea.fi/english/ National Audiovisual Archive (former Finnish Film Archive)]
• [www.ses.fi/en/ The Finnish Film Foundation]
• [www.filmikamari.fi/page.php?id=11 The Finnish Chamber of Films]
• [www.sea.fi/lahikuvassa/suomalaisen_elokuvan_historia.html Lähikuvassa: Suomalaisen elokuvan lyhyt historia]

Кино   Финляндия

Отрывок, характеризующий Кинематограф Финляндии

– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.