Конфликт в корейской демилитаризованной зоне (1966—1969)

Вооруженный конфликт в корейской демилитаризованной зоне
Дата	5 октября 1966 — 3 декабря 1969
Место	Корейская демилитаризованная зона
Итог	Статус-кво
Противники
Республика Корея Республика Корея США США КНДР КНДР
Командующие
Пак Чон Хи Ким Ир Сен
Силы сторон
См. Силы сторон См. Силы сторон
Потери
Южная Корея: 299 погибших, 550 раненых США 43 погибших, 111 раненых Общие: 342 погибших, 661 раненых 397 погибших, 2.474 пленных

Вооруженный конфликт в корейской демилитаризованной зоне (в иностранных источниках также известен как Вторая корейская война) — серия маловажных вооруженных столкновений, произошедших между Корейской народной армией и Вооружёнными силами Республики Корея в период между октябрем 1966 и декабрем 1969.

Предыстория

27 июля 1953 года при посредничестве ООН между Северной и Южной Кореей было подписано соглашение о перемирии, прекратившее трехлетнюю войну в Корее, однако ни одна из сторон не отказалась от идеи объединения страны под своей властью, поэтому обстановка на полуострове оставалась напряженной.

В сентябре 1956 года председатель объединённого комитета начальников штабов Артур Рэдфоррд после согласования с президентом США Дуайтом Эйзенхауэром и СНБ, заявил о решении разместить на территории Южной Кореи ракеты MGR-1 Honest John, и пушки 280 mm Gun M65 способные стрелять ядерными боеголовками на расстояние, достаточное чтобы достичь территории КНР и СССР.

Данное решение в одностороннем порядке нарушало 13-й пункт соглашения о прекращении огня между севером и югом Кореи, который гласил, что обе стороны обязуются не размещать на своей территории никакого ядерного и баллистического оружия.

21 июня 1957 года на заседании комиссии по наблюдению за соблюдением режима прекращения огня США, несмотря на опасения ООН, уведомила северокорейских представителей о том, что в одностороннем порядке отменяет 13-й пункт соглашения о прекращении огня.

Несмотря на бурный протест и обвинения в попытке срыва режима прекращения огня со стороны КНДР, в январе 1958 года ядерные боеголовки были размещены на южнокорейской территории.

В ответ на это Пхеньян перевёл свои вооруженные силы в повышенную боевую готовность и принялся строить по всей стране ядерные бункеры, а в демилитаризованной зоне начали рыться противотанковые траншеи, что также нарушало один из пунктов соглашения о прекращении огня. В 1963 году Северная Корея попросила СССР помочь ей в создании ядерного оружия, однако советская сторона отклонила просьбу, в 1964 году КНР также отвергла аналогичное предложение.

Вывод частей КНД из Северной Кореи в октябре 1958 года позволил Ким Ир Сену укрепить свою власть в стране и начать развивать стахановское движение по развитию промышленности и сельского хозяйства Северной Кореи, чтобы с их помощью создать материально-техническую базу для воссоединения Кореи под своей властью. Однако промышленность КНДР по-прежнему сильно зависела от помощи со стороны СССР, а сельское хозяйство от помощи со стороны Китая. Советско-китайский раскол начавшийся в декабре 1962 года привел к резким сокращениям помощи для Северной Кореи со стороны СССР, так как советское руководство обвинило КНДР в слишком сильном ориентировании на Китай.

Тем временем Южная Корея оставалась одной из беднейших стран мира с ВВП на душу населения в 79$. После свержения режима Ли Сын Мана в апреле 1960 года и короткого президентства Юн Бо Сона, власть в стране захватывают военные во главе с генералом Пак Чон Хи. Не смотря на нестабильную политическую обстановку экономика и промышленность Южной Кореи развиваются быстрыми темпами и ВВП на душу населения растет с 100$ в 1964 году, до 1.000$ в 1977.

Оставшись без значительной части поддержки со стороны СССР Ким Ир Сен понял, что проведение новой военной операции по объединению Кореи стало невозможным, и 10 декабря 1962 года, на заседании Центрального Комитета Трудовой партии Кореи, предложил новую стратегию войны против южного соседа направленную на объединение страны. Согласно предложению Ким Ир Сена, новая стратегия основывалась на агитации и пропаганде идей Чучхе, и дискредитации руководства Республики Корея среди населения Южной Кореи, с помощью засланных агентов. По расчетам северокорейцев данная стратегия должна была вызвать к 1967—1969 годам массовые прокоммунистические восстания на юге, которые планировалось поддержать молниеносным вводом небольшой группы войск.

22 июня 1965 года был подписан базовый договор об отношениях между Японией и Кореей, благодаря которому улучшились торговые и инвестиционные отношения между двумя странами. В июле 1966 был подписан аналогичный договор с США, уравнявший две страны в правах, договор также предусматривал взаимную военную помощь в случае ведения какой-либо из сторон договора боевых действий. Так, согласно договору с 11 сентября 1965 по 10 февраля 1973 года контингент южнокорейских войск численностью в 48.000 человек принимал участие в боевых действиях во Вьетнаме. На фоне этих соглашений, повторение сценария 1950—1953 годов считалось невозможным.

С 1964 по 1968 годы северокорейские пропагандисты провели колоссальную работу. На Южную Корею было сброшено от 5.000.000 до 14.000.000 пропагандистских листовок, в течение всего времени суток в корейской демилитаризованной зоне работали северокорейские громкоговорители дискредитирующие «марионеточное правительство Юга» и призывающие солдат южнокорейской армии переходить на сторону севера.

Началом вооруженного конфликта можно считать 5 октября 1966 года, когда Ким Ир Сен выступил с речью во время заседания ЦК ТПК, в которой заявил, что на фоне эскалации конфликта во Вьетнаме, и слабости «марионеточного южного режима» КНДР сможет значительно ухудшить отношения между США и Южной Кореей путём вооруженных провокаций в корейской демилитаризованной зоне, и добиться таким образом вывода 25.000 контингента американских войск с территории Южной Кореи, а затем, поддержав вспыхнувшие прокоммунистические восстания, свергнуть режим генерала Пак Чон Хи, и объединить Корею под своей властью.

Силы сторон

КНДР

В октябре 1966 года на границе с корейской демилитаризованной зоной Корейская народная армия имела восемь пехотных дивизий, ещё три мотопехотные и одна танковая находились в резерве, кроме того в резерве находилась группа из сводных танково-артиллерийских корпусов. Всего около 24.000 человек на передовой, и около 12.000 человек в резерве. Также на границе с Южной Кореей у КНДР было три элитных подразделения спецназа общей численностью до 1000 человек, из Разведывательного управления Корейской Народной Армии в том числе знаменитый Отряд 124. Ко всему этому Ким Ир Сен распорядился перебросить на границу около 3.000 специально обученных агитаторов-провокаторов, которые по задумке северокорейцев должны были подорвать боевой дух южнокорейских пограничников, и склонить их к массовому дезертирству, или переходу на сторону КНА. Даже не смотря на такие внушительные силы, значительного превосходства над армией Южной Кореи достичь не удалось.

Республика Корея и США

В октябре 1966 года с Южнокорейской и американской стороны на передовой находилось две пехотные дивизии, один корпус, и одна армия (7-я и 2-я пехотные дивизии, 1-й корпус и 8-я армия) Общая численность до 13.000 человек. Также на границе находилась 3-я бригада морской пехоты южнокорейской армии численностью около 2.000 человек. Всего к началу боевых действий, на передовой находилось около 15.000 человек. Ещё 29.800 человек находились в резерве в 29 километрах южнее границы, недалеко от Сеула. Большая часть американских и южнокорейских солдат были вооружены карабинами М14 и штурмовыми винтовками М16, однако некоторые все же имели на вооружении устаревшие винтовки M1 Garand. В распоряжении пограничников также были 20 танков М48 и 12 вертолетов Bell UH-1 Iroquois. Также воздушную поддержку осуществляла 314-я дивизия истребительной авиации ВВС США. Однако самая главная проблема состояла в том, что почти весь личный состав находящийся в распоряжении не имел почти никакого опыта, в том числе и командиры прошедшие лишь 13-месячный курс подготовки в военной академии. Все опытные ветераны Корейской и Второй мировой войны были направлены для прохождения службы во Вьетнам.

Начало вооруженных столкновений

Начиная с середины октября 1966 года, КНДР активно засылала разведывательно-диверсионные группы через демилитаризованную зону. К концу ноября в боевых столкновения с ними погибло не менее 30 южнокорейских солдат и по меньшей мере 10 гражданских лиц. В то же время, через участки границы, контролируемые контингентом американских войск, попыток проникновения зафиксировано не было.

В ноябре 1966 года южнокорейская армия без согласования с американскими союзниками обстреляла из артиллерии северокорейскую территорию, что сильно усугубило и до этого тяжелую ситуацию. Кроме того американцы и южнокорейцы разработали стратегию, согласно которой значительно усиливалась охрана границы. В течение всего 1967 года южнокорейская сторона заслала на северокорейскую территорию по меньшей мере три группы разведчиков, сформировав их из жителей Северной Кореи, по каким-либо причинам оставшихся на юге. Группы разгромили несколько блокпостов Корейской-народной армии в демилитаризованной зоне, убив не менее 33 северокорейских солдат.

Однако проблемной стороной всё ещё оставалось патрулирование водной границы между двумя Кореями. Береговая охрана Республики Корея располагала всего 72 боевыми катерами, которые должны были контролировать 7.000 километров изрезанной береговой линии. Для более эффективного патруля пришлось привлечь более 20.000 добровольцев из числа местных жителей, которые обходили пляжи на приграничной территории и искали следы высадки северокорейских разведывательных отрядов. В случае их обнаружения они немедленно сообщали об этом либо в полицию либо береговой охране, которые высылали на место силы быстрого реагирования для поиска и уничтожения вражеского отряда. Однако практически полное отсутствие вертолётов у полиции и сил быстрого реагирования делало такую тактику малоэффективной.

Хронология

1967

• 12 февраля: 23 южнокорейских и американских пограничника попали в засаду устроенную солдатами Корейской народной армии. В бою был убит один американский военнослужащий, по меньшей мере 4 получили ранения. Потери КНА неизвестны.
• 5 апреля: Разведотряд КНА совершает нападение на блокпост южнокорейской армии к югу от КДЗ. Два южнокорейских пограничника ранены, весь северокорейский отряд в составе пяти человек — уничтожен.
• 29 апреля: Северокорейские солдаты обстреливают южнокорейский пограничный патруль. Ответным огнём один северокорейский солдат убит, два ранены и один сдался в плен. Никто из южнокорейцев не пострадал.
• 22 мая: Мощный взрыв у одной из южнокорейских казарм на границе. Двое южнокорейцев погибли, 17 ранены.
• 16 июля: В КДЗ обстрелян американский патруль. Трое американцев убиты, один тяжело ранен. Потерь у КНА нет.
• 10 августа: Дневной бой между американскими и северокорейскими солдатами к югу от КДЗ. Четверо американцев убиты, 15 ранены. Потери КНА неизвестны.
• 22 августа: Американский военный джип подрывается на мине заложенной северокорейцами в КДЗ. Один американский военнослужащий погиб, один ранен.
• 28 августа: Ожесточенная перестрелка между южнокорейскими и американскими солдатами с одной стороны, и солдатами КНА с другой, к югу от КДЗ. В ходе боя погибли два американских, и два южнокорейских солдата и три гражданских строителя. Четырнадцать американских и девять южнокорейских солдат получили ранения. Потери КНА неизвестны.
• 29 августа: Джип с американскими военнослужащими подрывается на мине к югу от КДЗ. Три американца погибли, пять получили ранения.
• 7 октября: К югу от КДЗ северокорейские солдаты обстреляли южнокорейский катер патрулирующий приграничную реку Имджин. Один южнокорейский матрос убит, один тяжело ранен. Неизвестны потери КНА.

1968

• 17 — 29 января: Северокорейский отряд спецназа совершает покушение на президента Республики Корея.
• 6 февраля: Трое северокорейских солдат обстреливают американский патруль на границе. Ответным огнём один северокореец убит, один ранен. Никто из американских пограничников не пострадал.
• 27 марта: Американо-южнокорейский отряд пограничников попадает в засаду устроенную солдатами КНА. Два южнокорейских солдата убиты, как и трое северокорейских.
• 14 апреля: К югу от КДЗ обстрелян грузовик с американскими и южнокорейскими солдатами. Два американца и два южнокорейца убиты, ещё два американца ранены. Потери КНА неизвестны.
• 21 апреля: Ожесточенная перестрелка между солдатами из 2-го батальона 31 пехотного полка Армии США и северокорейским разведывательным отрядом, к югу от КДЗ. Один американский солдат убит, ещё трое ранены. Потери КНА — 5 убитых, 15 раненых и трое пленных.
• 27 апреля: Южнокорейский пограничный патруль попадает в северокорейскую засаду в КДЗ. Один южнокорейский солдат погиб, два ранены. Северокорейцы отошли без потерь.
• 3 июля: В КДЗ, северокорейскими солдатами застрелен офицер 2-го батальона 31-го пехотного полка Армии США.
• 20 июля: Солдаты из 1-го батальона, 32-й пехотного полка Армии США попадают в северокорейскую засаду в КДЗ. Два американца убиты, как и семь северокорейцев.
• 21 июля: Северокорейские солдаты обстреляли американо-южнокорейский патруль в КДЗ. Один американский военнослужащий убит, один южнокорейский солдат ранен. Потери КНА неизвестны.
• 30 июля: В КДЗ обстрелян американский патруль. Один солдат убит, трое ранены.
• 5 августа: Бой югу от КДЗ между американским пограничным патрулем из 1-го батальона 38-го пехотного полка Армии США, и северокорейскими солдатами. Один американский военнослужащий погиб, четыре ранены. Потери КНА — 1 убитый, 7 раненых.
• 18 августа: Приграничный патруль из 1-го батальона 32-го пехотного полка Армии США вступает в бой с северокорейскими солдатами в КДЗ. Два американских солдата убиты, ещё двое ранены. Потери КНА — 1 убитый.
• 19 сентября: Южнокорейские солдаты из 2-го батальона 9-го пехотного полка совместно с южнокорейским спецназом уничтожают северокорейский разведывательный отряд недалеко от КДЗ. Два южнокорейских солдата убиты, ещё шесть ранены. Потери КНА 5 убитых, 4 раненых, и один пленный.
• 27 сентября: Северокорейские солдаты обстреливают американский военный джип в КДЗ. Один американский военнослужащий погиб на месте, ещё один скончался в больнице. Северокорейцы потерь не понесли.
• 3 октября: Американские солдаты уничтожают северокорейский разведывательный отряд к югу от КДЗ. Один северокореец убит, шесть взяты в плен. Никто из американских солдат не пострадал.
• 5 октября: Американский приграничный патруль вступает в перестрелку с северокорейскими солдатами в КДЗ. Один военнослужащий США убит, двое ранены. 6 северокорейских солдат убиты, двое взяты в плен.
• 10 октября: Южнокорейский водный патруль открывает огонь на поражение по двум северокорейским разведчикам пытавшимся переплыть на южнокорейскую территорию через реку Имджин. Один северокореец убит, один взят в плен.
• 11 октября: Американские пограничники открывают огонь на поражение по северокорейским солдатам пытающимся незаконно пересечь границу. Два солдата КНА убиты, остальные скрылись на северокорейской территории. Никто из американского патруля не пострадал.
• 23 октября: Американо-южнокорейский отряд вступает в бой с северокорейским разведывательным отрядом к югу от КДЗ. Один южнокорейский солдат убит, пять американских солдат ранены. Один северокорейский разведчик убит, 12 сдались в плен.
• 30 октября: Самый ожесточенный бой с момента окончания Корейской войны. Отряд северокорейского спецназа численностью в 120 человек высаживается на пляже в Самчхоке. В ходе многочасового ожесточенного боя с южнокорейской армией, 110 спецназовцев погибают, ещё семь сдаются в плен и трое пропадают без вести. Потери южнокорейских сил 40 убитых солдат и 23 гражданских лица, и 103 раненых.
• 2 ноября: Объединенный американо-южнокорейский пограничный отряд, попадает в крупную северокорейскую засаду в КДЗ. Шесть американских и три южнокорейских солдата убиты, Один американский и девять южнокорейских солдат ранены. Потери КНА 12 убитых, 21 ранен.

1969

• 23 января: Американский пограничный отряд обстрелял северокорейских солдат пытавшихся пересечь границу в КДЗ. Потери КНА неизвестны. Потерь у США нет.
• 4 февраля: Американский пограничный патруль обстрелял северокорейцев незаконно перешедших разграничительную линию и вынудил их без боя бежать на северокорейскую территории. Ни одна из сторон потерь не понесла.
• 13 марта: Американский пограничный патруль обстрелял северокорейцев незаконно перешедших разграничительную линию и вынудил их без боя бежать на северокорейскую территории. Ни одна из сторон потерь не понесла.
• 7 апреля: Шесть северокорейских солдат пересекли КДЗ убив южнокорейского солдата стоящего в карауле.
• 15 апреля: Два северокорейских истребителя МиГ-21 сбили над Японским морем, в 167 километрах от КДЗ, американский военно-транспортный самолет «EC-121». Все 32 человека находившихся на борту погибли.
• 15 мая: Американо-южнокорейский отряд уничтожил шестерых северокорейских диверсантов перешедших границу 7 апреля. Потеряв ранеными одного южнокорейца и одного американца, при этом уничтожив одного диверсанта и пятерых взяв в плен.
• 20 мая: Перестрелка между южнокорейским и северокорейским пограничными патрулями в КДЗ. Один северокорейский солдат убит. У южнокорейцев потерь нет.
• 21 июля: Три северокорейских разведчика были убиты южнокорейскими солдатами, пытаясь незаконно пересечь КДЗ.
• 17 августа: Над КДЗ выстрелом с земли был сбит американский военный вертолет Hiller OH-23 Raven, трое членов экипажа взяты в плен северокорейскими солдатами.
• 18 октября: Последнее активное боестолкновение. Американский военный джип с 5 военнослужащими подорвался на северокорейских минах в КДЗ и был обстрелян солдатами КНА. Четыре американца погибли один был тяжело ранен и позже скончался. КНА отошли без потерь.
• 3 декабря: Ким Ир Сен официально объявил, что отказывается от попыток поднять вооруженный мятеж на юге, так как ни КНА, ни агитаторы, не создали для него достаточной почвы. В тот же вечер освобождены американцы, плененные в августе при падении вертолета. На следующий день они переданы южнокорейской стороне.

Отрывок, характеризующий Конфликт в корейской демилитаризованной зоне (1966—1969)

С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».


В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.
Однажды в Москве, в присутствии княжны Марьи (ей казалось, что отец нарочно при ней это сделал), старый князь поцеловал у m lle Bourienne руку и, притянув ее к себе, обнял лаская. Княжна Марья вспыхнула и выбежала из комнаты. Через несколько минут m lle Bourienne вошла к княжне Марье, улыбаясь и что то весело рассказывая своим приятным голосом. Княжна Марья поспешно отерла слезы, решительными шагами подошла к Bourienne и, видимо сама того не зная, с гневной поспешностью и взрывами голоса, начала кричать на француженку: «Это гадко, низко, бесчеловечно пользоваться слабостью…» Она не договорила. «Уйдите вон из моей комнаты», прокричала она и зарыдала.