Мацудзака, Кэйко
Поделись знанием:
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.
Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.
Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.
Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.
Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.
Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.
Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
(перенаправлено с «Кэйко Мацудзака»)
| Кэйко Мацудзака | ||
| яп. 松坂慶子 англ. Keiko Matsuzaka | ||
| Дата рождения: | ||
|---|---|---|
| Место рождения: | ||
| Гражданство: | ||
| Профессия: | ||
| Карьера: |
1967 — | |
| Награды: |
15 различных национальных кинопремий «Лучшей актрисе года»; Премия имени Кинуё Танака за выдающиеся достижения в карьере[1]; Специальный приз кинофестиваля в Йокогаме за карьеру[2]
| |
| IMDb: |
0559698 | |
Кэйко Мацудзака (яп. 松坂慶子 Мацудзака Кэйко?), родилась 20 июля 1952 года в Токио — японская киноактриса и певица. Одна из популярных звёзд современного японского кинематографа. Обладательница множества национальных кинопремий за свои актёрские работы: в её багаже 4 премии Японской академии, 4 кинопремии «Майнити»; актриса также была по два раза удостоена кинопремий «Голубая лента», «Кинэма дзюмпо» и Hochi Film Awards[2]. В 2009 году Кэйко Мацудзака была награждена Медалью почёта с пурпурной лентой за заслуги в области культуры[3].
Содержание
Биография
Ранние годы
Кэйко наполовину кореянка, так как её отец Хидэаки — кореец (его корейское имя Хан Йин Мин), а мать Цунэко — японка. В их семье из четырёх человек у Кэйко был ещё и брат[4]. Будучи ученицей в средней школе девочка выступала в школьном хоре и занималась в драмкружке. Однажды четырнадцатилетнюю Кэйко заметил агент по поиску юных талантов и предложил очаровательной девочке сделать актёрскую карьеру. Для начала юная актриса сыграла небольшую роль в фильме кинокомпании «Сётику» «Шпион-ниндзя» (1966, реж. Сигэюки Яманэ) и на телевидении в экранизации популярной в те годы манги Ninja Hattorikun + Ninja Kaijû Zippô (1967, производство «Тоэй»). После окончания средней школы, Кэйко Мацудзака поступила в частный университет Нихон[ja][4].
Карьера в кино
С 1969 года молодая актриса начинает работать на студии «Дайэй». Обратит на себя внимание ролью в фильме знаменитого постановщика Ясудзо Масумуры «Игра» (1971), но в декабре 1971 года кинокомпания «Дайэй» объявит о своём банкротстве. Начиная с фильма «Обычная тьма» (1972, реж. Юсукэ Ватанабэ) перешла работать в кинокомпанию «Сётику». Продолжала при этом успешную карьеру на телевидении и в том же 1972 году была отмечена премией «Золотая стрела» как начинающая актриса за роль в популярном молодёжном сериале телекомпании NHK «Молодые люди»[3].
Кэйко Мацудзака снималась в фильмах различных жанров. Была убедительна и в традиционных дзидайгэки: «Миямото Мусаси» (1973, реж. Тай Като), «Наблюдая эпоху заходящего солнца» (1974, реж. Кэндзи Мисуми), «Нидзаэмон Кумокири» («Бандиты против самураев», 1978, реж. Хидэо Гося); и в мелодрамах: «Любовь после школы» (1973, реж. Хироси Дзё), «Двое влюблённых» (1977, реж. Кацуми Нисикава), «Река Дотонбори» («Заблудшие любовники», 1982, реж. Киндзи Фукасаку), «Дама с камелиями» (1988, реж. Ёситака Асама). Добилась известности, сыграв роковых красавиц в детективных лентах режиссёра Ёситаро Номуры «Происшествие» (1978) и «Три неотправленных письма» (1979). За исполнение ролей в двух этих кинокартинах актриса получила номинации на кинопремию Японской академии (у Кэйко в общей сложности будет шесть номинаций и четыре победы: три раза была признана «Лучшей актрисой года» и один раз отмечена премией Японской академии в номинации «Самая популярная» / Most Popular Actor/Actress).
В 1970-е — 1980-е годы Мацудзака признавалась одной из самых эротичных японских красавиц. Впрочем, актрису это никогда не смущало и она довольно часто позировала фотографам в обнажённом виде. Во второй половине 1970-х в рамках эксклюзивного соглашения с журналом Bunny Girl рекламировала купальники[5].
В 1980-х годах Мацудзака становится одной самых популярных и востребованных звёзд японского кино и телевидения. В эти годы наиболее впечатляющими будут её работы у знаменитого Киндзи Фукасаку: «Врата юности» (1981), «Козёл отпущения» («Пропащий парень», 1982), «Легенда о восьми самураях» (1983), «Бунт цветов» (1988) и других. За роли в фильмах Фукасаку актриса была удостоена множества национальных кинопремий тех лет.
Не менее успешна была и её карьера певицы, начатая в 1979 году, а песня 愛の水中花 (Ай-но суитюка) композитора Тадао Иноуэ, исполненная ей в сериале «Суитюка» (1979) перешла в разряд вечных хитов и до сих пор востребована в радиоэфире и на телевизионных экранах Японии[3].
В 1981 году Кэйко Мацудзака приняла участие в очередной серии популярного в Японии комедийного киносериала «Мужчине живётся трудно. Фильм 27: Осакская любовь Торадзиро» режиссёра Ёдзи Ямады. В сериале показываются комические злоключения незадачливого простака Тора-сана, которому никак не везёт в любви. Поэтому каждая серия заканчивается его любовной потерей и в следующей серии Тора-сан влюбляется уже в другую девушку. На протяжении двух с лишним десятилетий, что снимался этот киносериал, в «возлюбленных» у Тора-сана побывали все самые популярные актрисы японского кино тех лет (Комаки Курихара, Аяко Вакао, Саюри Ёсинага, Рурико Асаока, Кэйко Киси и другие). Мало кому из них выпала честь более одного раза появиться на экране в этом популярном сериале, занесённом в «Книгу рекордов Гиннеса» как самый длинный киносериал в истории мирового кино (48 эпизодов, снятых с 1969 по 1995 гг.). Однако Кэйко Мацудзака настолько органично впишется в повествование и понравится кинозрителям (получив кстати за эту роль премию Японской академии и кинопремию «Голубая лента» в номинации «Лучшая актриса года»), что режиссёр Ёдзи Ямада пригласит актрису в ещё одну серию: «Мужчине живётся трудно. Фильм 46: Тора-сан — сват» (1993). Ямада снимет актрису и в других своих проектах, среди которых наиболее запомнится зрителям её роль скандальной кинозвезды-примадонны Сумиэ Кавасимы в фильме «Последний дубль» (1986).
За роль Михо, безумной жены главного героя, в лучшей киноленте Кохэя Огури «Жало смерти» (в ином переводе — «Смертельное жало», 1990) Мацудзака была названа «Лучшей актрисой года» на церемониях награждения кинопремий Японской академии, «Кинэма Дзюмпо», «Майнити», «Голубая лента» и Hochi Film Awards.
Среди лучших работ актрисы 1990-х — 2000-х годов: Томико в военной драме Сёхэя Имамуры «Доктор Акаги» (1998); императрица Цутигумо в фэнтези «Сакуя: Убийца демонов» (2000, реж. Томоо Хатигути); Тэруэ Катакури в музыкальной комедии Такаси Миикэ «Счастье семьи Катакури» (2002); Такэко Инугами в детективном фильме Кона Итикавы «Убийца клана Инугами» (2006); две роли в военной драме, основанной на автобиографическом романе Акиюки Носаки «Могила светлячков» (2008, реж. Таро Хюгадзи).
Кэйко Мацудзака много снималась в рекламе для различных компаний, в том числе Nippon Menard Cosmetic Co., Nissin Foods, Yutoku Pharmaceutical Industries, Nissan Sunny, Rohto Pharmaceutical Co., Kleenex, и Ōtsuka Foods. С 2000 года участвовала в рекламной компании мобильных телефонов фирмы DoCoMo[5].
С помощью фотохудожника Эйхары Наканиси Кэйко выпустит в 2002 году фотоальбом «Легенда сакуры — фотографии Кэйко Мацудзаки».
В декабре 2005 года представляла балетную школу, открывшуюся в Токио. Она лично показала несколько танцев и даже получила специальный приз[5].
В последние годы Кэйко Мацудзака всё меньше снимается в кино, но необычайно много играет в телесериалах. Среди лучших работ на телеэкране можно отметить роль Кёко Коури в мини-сериале «Испытание человека» (экранизация одноимённого романа Сэйити Моримуры) и роль реальной героини Макико Исихары, жены популярного киноактёра Юдзиро Исихары в биографическом мини-сериале о нём и его старшем брате, писателе Синтаро Исихаре «Младший брат» (оба сняты в 2004 году).
Личная жизнь
В 1969 году семнадцатилетняя Кэйко родила внебрачную дочь, об отце которой ничего не известно[5].
В 1982 году во время съёмок фильма «Козёл отпущения» между Кэйко Мацудзака и режиссёром Киндзи Фукасаку возник бурный, но непродолжительный роман[4].
В 1991 году Кэйко Мацудзака примет предложение руки и сердца от джазового гитариста Харухико Такаути. Однако родители Кэйко были категорично против этого союза. Отец признавался журналистам, что его дочь «наивная дурочка, которая не понимает, что этому нищему музыкантишке нужны лишь её деньги». Этот раздор в семействе зашёл так далеко, что отец публично отрёкся от дочери. Расстроенные молодожёны вскоре после свадьбы решили эмигрировать в США. Какое-то время жили в Нью-Йорке, но недолго, ибо заскучав по родине, вернутся в Японию. Такаути официально усыновил внебрачную дочь Кэйко, которая относилась к нему как к родному отцу. Между тем разлад отношений с родителями продолжался: в 1993 году отец написал и издал книгу «Последние слова моей дочери Кэйко Мацудзака», вызвавшую бурю негодования, как со стороны поклонников, так и от самой Кэйко. Несмотря на трения в семействе, Кэйко искала пути примирения с родителями после рождения её двух дочерей от Такаути (в 1992 и 1994 гг.). Когда отец был уже при смерти, актриса старалась найти время в перерывах между съёмками, чтобы его навестить. Кэйко оплачивала ежемесячный счёт в 500 000 иен сиделке. Отец умер в декабре 2007 года так и не примирившись с дочерью, хотя она была уже давно в разводе с Такаути (с 2003 года). После смерти отца Кэйко удалось наладить отношения с матерью. Они даже вместе совершили путешествие на родину отца в Южную Корею[6].
Признание
- В 2009 году в Японии решили определить десятку самых красивых японских киноактрис. По результатам голосования, проведённого ведущим японским журналом «Бунгэй сюндзю[en]» и опубликованных в четвёртом номере издания (в голосовании приняли участие как читатели, так и авторы журнала), Кэйко Мацудзака удостоена десятого места в списке[4].
- В 2009 году Кэйко Мацудзака была награждена Медалью Почёта с пурпурной лентой за заслуги в области культуры.
Награды и номинации
| Награда | Год | Категория | Фильм | Результат |
|---|---|---|---|---|
| Кинопремия Японской академии | 1979 | Лучшая женская роль | Происшествие | Номинация |
| 1980 | Лучшая женская роль | Три неотправленных письма | Номинация | |
| 1980 | Премия самой популярной актрисе (Most Popular Actor/Actress) | Победа | ||
| 1981 | Лучшая женская роль | Грешники | Номинация | |
| 1982 | Лучшая женская роль | Врата юности Мужчине живётся трудно. Фильм 27: Осакская любовь Торадзиро |
Победа | |
| 1983 | Лучшая женская роль | Козёл отпущения (Пропащий парень) Река Дотонбори (Заблудшие любовники) |
Победа | |
| 1985 | Лучшая женская роль | Макияж Шанхайская рапсодия |
Номинация | |
| 1987 | Лучшая женская роль | Дом в огне За сияющим морем |
Номинация | |
| 1989 | Лучшая женская роль | Ограбление большого универмага Дама с камелиями |
Номинация | |
| 1991 | Лучшая женская роль | Жало смерти | Победа | |
| Кинопремия «Голубая лента» | 1982 | Лучшая женская роль | Врата юности Мужчине живётся трудно. Фильм 27: Осакская любовь Торадзиро |
Победа |
| 1991 | Лучшая женская роль | Жало смерти | Победа | |
| Hochi Film Awards | 1981 | Лучшая женская роль | Врата юности | Победа |
| 1990 | Лучшая женская роль | Жало смерти | Победа | |
| Кинопремия «Кинэма Дзюмпо» | 1983 | Лучшая женская роль | Козёл отпущения (Пропащий парень) Река Дотонбори (Заблудшие любовники) |
Победа |
| 1991 | Лучшая женская роль | Жало смерти | Победа | |
| Кинопремия «Майнити» | 1983 | Лучшая женская роль | Козёл отпущения (Пропащий парень) Река Дотонбори (Заблудшие любовники) |
Победа |
| 1991 | Лучшая женская роль | Жало смерти | Победа | |
| 1996 | Премия имени Кинуё Танака за выдающиеся достижения в карьере | Победа | ||
| 2001 | Лучшая женская роль второго плана | Сакуя: Убийца демонов | Победа | |
| 2009 | Лучшая женская роль второго плана | Могила светлячков | Победа | |
| Независимый кинофестиваль Method Fest (США) | 2005 | Приз за актёрскую работу | Рунин: Изгнанник | Победа |
| Nikkan Sports Film Award | 1990 | Лучшая женская роль | Жало смерти | Победа |
| Кинофестиваль в Йокогаме | 1983 | Специальный приз за карьеру | Победа |
Фильмография
| Избранная фильмография актёрских работ в кино и на телевидении Кэйко Мацудзаки[7][8][9] | ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|
| Год | Русское название | Оригинальное название | Название на ромадзи | Английское название в международном прокате | Режиссёр | Роль |
| 1960-е годы | ||||||
| 1966 | «Ниндзя-шпион» | 猿飛佐助 | Sarutobi Sasuke | Ninja Spy | Сигэюки Яманэ | Каэдэ |
| 1967 | «---» (ТВ сериал) | 忍者ハットリくん＋忍者怪獣ジッポウ | Ninja Hattorikun + Ninja Kaijû Zippô | Цунэо Кобаяси, Микио Кояма, Сёити Цусима | ||
| 1970-е годы | ||||||
| 1971 | «---» | 樹氷悲歌 | Ju hyo ereji | Нориаки Юаса | Симако | |
| «Игра» | 遊び | Asobi | Play | Ясудзо Масумура | ||
| «---» | 陸軍落語兵 | Rikugun rakugohei | Таро Югэ | Мотидзуки, медсестра | ||
| 1972 | «Цветы Цудзи» | 辻が花 | Tsuji ga hana | Таро Югэ | Кумико Какисита | |
| «Обычная тьма» | 黒の奔流 | Kuro no honryu | Ordinary Darkness | Юсукэ Ватанабэ | Томоко Вакамия | |
| «Молодые люди» (ТВ сериал) | 若い人 | Wakai hito | Ёдзиро Исидзака | |||
| 1973 | «Синий от индиго» | 藍より青く | Ai yori aoku | Blue From Indigo | Адзума Морисаки | Маки Тамия |
| «Миямото Мусаси» | 宮本武蔵 | Miyamoto Musashi | Sword of Fury | Тай Като | Оцу | |
| «Любовь после школы» | 恋は放課後 | Koi wa hōkago | Хироси Дзё | Ясуко Мимура | ||
| «Бездомный пёс» | 野良犬 | Nora inu | Stray Dog | Адзума Морисаки | Кадзуэ Сато | |
| 1974 | «Повесть о Затоити» (ТВ сериал, 1 сезон, эпизод 15) | 座頭市物語 第15話 | Zatôichi monogatari | The Tale of Zatoichi (TV Series, Season 1, Episode 15: Festival Song of the Raven) | Кадзуо Мори | |
| «Наблюдая эпоху заходящего солнца» («Последний самурай») | 狼よ落日を斬れ | Okami yo rakujitsu o kire | The Last Samurai | Кэндзи Мисуми | Рэйко | |
| 1975 | «Дружба» | 友情 | Yūjō | Акира Миядзаки | Кико Томобэ | |
| 1976 | «Стрелять перед расстрелом!» | 撃たれる前に撃て！ | Utareru mae-ni ute! | Cobra | Умэцугу Иноуэ | Юри Кудо |
| 1977 | «Двое влюблённых» | 恋人岬 | Koibito misaki | Кацуми Нисикава | Масако | |
| «Сын» | 坊っちゃん | Bocchan | Ёити Маэда | Мадонна | ||
| 1978 | «Двойной хваткой» | ダブル・クラッチ | Daburu kuracchi | Double Clutch | Сигэюки Яманэ | Маки Таята |
| «Происшествие» | 事件 | Jiken | The Incident | Ёситаро Номура | Хацуко Сакаи | |
| «Нидзаэмон Кумокири» («Бандиты против самураев») | 雲霧仁左衛門 | Kumokiri Nizaemon | Bandit vs. Samurai Squad | Хидэо Гося | Сино | |
| 1979 | «Нитирэн» | 日蓮 | Nichiren | Nichiren | Нобору Накамура | жена Ёситако Кудо |
| «Суитюка» (ТВ сериал) | 水中花 | Suichūka | Кадзуо Ямамото | Риэ Морисита | ||
| «Три неотправленных письма»[комм. 1][10] | 配達されない三通の手紙 | Haitatsu sarenai santsu no tegami | The Three Undelivered Letters | Ёситаро Номура | Томоко | |
| 1980-е годы | ||||||
| 1980 | «Пусть любовь повторится» | 五番町夕霧楼 | Gobancho Yugiriro | May Love Be Restored | Сигэюки Яманэ | Юко |
| «Грешники» | わるいやつら | Warui yatsura | Bad Sorts | Ёситаро Номура | Такако, модельер | |
| 1981 | «Врата юности» | 青春の門 | Seishun no mon | The Gate of Youth | Киндзи Фукасаку, Корэёси Курахара | Таэ Ибуки |
| «Мужчине живётся трудно. Фильм 27: Осакская любовь Торадзиро» | 男はつらいよ 浪花の恋の寅次郎 | Otoko wa tsurai yo: Naniwa no koi no Torajirô | Tora-san's Love in Osaka (Tora-san 27) | Ёдзи Ямада | Фуми | |
| «Сэкигахара» (ТВ фильм) | 関ヶ原 | Sekigahara | Sekigahara | Синъити Камосита, Итиро Такахаси | Хацумэ | |
| 1982 | «Река Дотонбори» («Заблудшие любовники») | 道頓堀川 | Dôtonborigawa | Lovers Lost | Киндзи Фукасаку | Матико |
| «Мастера го» | 未完の対局 | Mikan no taikyoku | The Go Masters | Дзи-сюн Дуан, Дзюнья Сато | в титрах не значится | |
| «Козёл отпущения» («Пропащий парень») | 蒲田行進曲 | Kamata kôshinkyoku | Fall Guy | Киндзи Фукасаку | Конацу | |
| 1983 | «Театр жизни» (фильм из трёх новелл) | 人生劇場 | Jinsei gekijo | Theatre of Life | Киндзи Фукасаку, Садао Накадзима, Дзюнья Сато | Осодэ |
| «Странствующая карта» | 迷走地図 | Meiso chizu | Wanderer 's Map | Ёситаро Номура | Рико Орибэ | |
| «Легенда о восьми самураях» («Воины-псы клана Сатоми») | 里見八犬伝 | Satomi hakken-den | Legend of Eight Samurai | Киндзи Фукасаку | принцесса Фусэ (голос) | |
| 1984 | «Макияж» | 化粧 | Kesho | Make-up | Кадзуо Икэхиро | Ёрико Цутано |
| «Шанхайская рапсодия» | 上海バンスキング | Shanhai bansukingu | Shanghai Rhapsody | Киндзи Фукасаку | Мадока Хатано | |
| «Таинственная история о Нэдзуми Кодзо» | ねずみ小僧怪盗伝 | Nezumi Kozô kaitô den | Ёситаро Номура | Харуко Ёсано | ||
| 1986 | «Дом в огне» | 火宅の人 | Kataku no hito | House on Fire | Киндзи Фукасаку | Токуко Танаёси |
| «За сияющим морем» | 波光きらめく果て | Hakô kirameku hate | Beyond the Shining Sea | Тосия Фудзита | Укико Кавамура | |
| «Последний дубль»[комм. 2][10] | キネマの天地 | Kinema no tenchi | Final Take: The Golden Age of Movies | Ёдзи Ямада | Сумиэ Кавасима | |
| 1987 | «Беззаботные богини» | 自由な女神たち | Jiyu na megami tachi | Carefree Goddesses | Тэрухико Кудзэ | Норико Яманобэ |
| «Хроники тайко. История Хидэёси. Часть первая» (ТВ фильм) | 太閤記 | Taikoki | Taikoki. The story of Hideyoshi. Part 1 | Кихати Окамото | сестра Юмэ | |
| «Ограбление большого универмага» | 女咲かせます | On'na sakasemasu | The Great Department Store Robbery | Адзума Морисаки | Кацуё Исикава | |
| 1988 | «Дама с камелиями» | 椿姫 | Tsubaki Hime | Princess Tsubuki / Lady Camellia | Ёситака Асама | Коюки |
| «Бунт цветов» | 華の乱 | Hana no ran | The Rage of Love / The Rage of Love | Киндзи Фукасаку | Сумако Мацуи | |
| 1989 | «Лунная вода» | ウォータームーン | Wōtā mūn | Эйити Кудо | Каноко Косимидзу | |
| 1990-е годы | ||||||
| 1990 | «Жало смерти» (в ином переводе — «Смертельное жало») | 死の棘 | Shi no toge | The Sting of Death | Кохэй Огури | Михо |
| 1991 | «Прощай мама» | グッバイ・ママ | Gubbai Mama | Goodbye Mama | Ясуси Акимото | Канако Нодзаки |
| 1993 | «Мужчине живётся трудно. Фильм 46: Тора-сан — сват» | 男はつらいよ 寅次郎の縁談 | Otoko wa tsurai yo: Torajiro no endan | Tora-san's Matchmaker (Tora-san 46) | Ёдзи Ямада | Ёко Сакайдэ |
| 1994 | «Зрелые женщины» | 女ざかり | Onna-zakari | A Mature Woman / Turning Point | Нобухико Обаяси | госпожа Тамару (камэо) |
| 1996 | «---» (ТВ фильм) | スキップ | Skip | Ёсико Хосида | Марико Сакураги | |
| «Вслед за призраком в таверне» | 新 居酒屋ゆうれい | Shin izakaya yurei | Followed by Ghost in а Drinking Joint II | Такаёси Ватанабэ | Сидзуко / Юкиэ | |
| 1997 | «Мотонари Мори» (ТВ сериал) | 毛利元就 | Mori Motonari | Кодзи Мацуока, Кунио Ёсикава | Судзи-но-Ката, приёмная мать Мотонари | |
| «Мужчина поймавший радугу 2» | 虹をつかむ男 南国奮斗篇 | Niji o tsukamu otoko | Ёдзи Ямада | Мацуэ Фумото | ||
| 1998 | «Жизнь как пинг-понг» | 卓球温泉 | Takkyû onsen | Ping Pong Bath Station | Гэн Ямакава | Соноко Фудзики |
| «Доктор Акаги» | カンゾー先生 | Kanzo sensei | Dr. Akagi | Сёхэй Имамура | Томико | |
| 1999 | «Злой мужчина и веселая женщина» (ТВ фильм) | 怒る男・わらう女 | Okoru otoko, warau onna | An Angry Man and A Laughing Woman | Минэё Сато, Такэси Кобаяси | |
| 2000-е годы | ||||||
| 2000 | «---» | Pinchi rannâ | Pinch Runner | Хироюки Насу | Такако | |
| «Сакуя: Убийца демонов» | さくや妖怪伝 | Sakuya: yôkaiden | Sakuya: Slayer of Demons | Томоо Харагути | императрица Цутигумо | |
| «Сегодня опять закрыто» | 本日またまた休診なり | Honjitsu matamata kyūshin nari | Синго Ямасиро | Сидзуэ Ямабэ | ||
| 2001 | «Принц Сотоку» (ТВ фильм) | 聖徳太子 | Shotoku taishi | Prince Shotoku | Микио Сато | императрица Суйко |
| 2002 | «Счастье семьи Катакури» | カタクリ家の幸福 | Katakuri-ke no kôfuku | The Happiness of the Katakuris | Такаси Миикэ | Тэруэ Катакури |
| «Летнее время» | 夏の日の恋 | Natsu no hi no koi | Summer time | |||
| «Сезон солнца» (ТВ мини-сериал) | 太陽の季節 | Taiyou no kisetsu | Season of the Sun | Нобухиро Дои, Кэн Ёсида | ||
| «Волны» | さざなみ | Sazanami | The Ripples | Наоки Нагао | Сумиэ Нацуи | |
| «Вечерний детектив» (ТВ фильм) | パートタイム探偵 | Paato-taimu tantei | Part-time Detective | Такаси Миикэ | Норико Ямада | |
| 2003 | «Лодка на небеса» | 精霊流し | Shoro nagashi | The Boat to Heaven | Мицутоси Танака | Сэцуко Исида |
| 2004 | «Вечерний детектив 2» (ТВ фильм) | スペシャル パートタイム探偵 | Paato-taimu tantei 2 | Part-time Detective 2 | Такаси Миикэ | Норико Ямада |
| «Ranpo R» (ТВ мини-сериал) | 乱歩R | Ranpo R | Ranpo R | Ёсито Фукумото, Рёити Гокита, Хироси Икэдзоэ | Мидорикава (серия 4) | |
| «Испытание человека» (ТВ мини-сериал) | 人間の証明 | Ningen no shômei | Proof of the Man | Сюнсаку Кавакэ | Кёко Коури | |
| «Мать и любовник» (ТВ сериал) | マザー&ラヴァー | Mazā & ravā | Mother & Lover | Такэхико Синдзё, Рэнпэй Цукамото, Ёсисигэ Миякэ | Мария Окадзаки | |
| «Гордость» (ТВ сериал) | プライド | Puraido | Pride | Хидэки Хираи, Кэнсаку Савада | Тиэко | |
| «Младший брат» | 弟 | Otouto | Younger Brother | Сэцуро Вакамацу | Макико Исихара (жена Юдзиро) | |
| «Рунин: Изгнанник» (выпуск на экран — 2006) | るにん | Runin | Runin: Banished | Эйдзи Окуда | Тоёгику | |
| 2005 | «Разноцветные бутоны» (Гонконг) | 桃色 Colour Blossoms | Toh sik | Toh sik (Colour Blossoms) | Йонфан | госпожа Сатоко Умэки |
| «Ёсицунэ» (ТВ сериал) | 義経 | Yoshitsune | Yoshitsune | Ринтаро Маюдзуми | Тайра но Токико (жена Киёмори) | |
| «Чудо за четыре дня» | 四日間の奇蹟 | Yokkakan no kiseki | Miracle in Four Days | Киёси Сасабэ | Кадзуэ Курано | |
| «Развод на старости лет» (ТВ мини-сериал) | 熟年離婚 | Jukunen rikon | Middle-aged Divorce | Сэцуро Вакамацу, Дзюнъити Цудзуки, Ёсинори Муратани | Ёко Тоёхара | |
| 2006 | «Умысел» | 不撓不屈 | Futō fukutsu | Токихиса Морикава | Рунако Иидзука | |
| «Мастер го» | 呉清源 (кит.) | Wu Qingyuan (пиньинь) | The Go Master | Тянь Чжуанчжуан | Кита Фумико | |
| «Убийца клана Инугами» | 犬神家の一族 | Inugami-ke no ichizoku | Murder of the Inugami Clan | Кон Итикава | Такэко Инугами | |
| «Войнушка» | WARU (わる) | Waru | Waru | Такаси Миикэ | Рэйко Мисуги | |
| «Войнушка 2» (видео) | WARU 2 | Waru: kanketsu-hen | Такаси Миикэ | Рэйко Мисуги | ||
| 2007 | «Тунец» (ТВ фильм) | マグロ | Maguro | Кан Исибаси | ||
| «Я замужем в аду!» (ТВ мини-сериал) | エラいところに嫁いでしまった! | Erai Tokoro ni Totsuide Shimatta! | I've Been Married To Hell! | Осаму Катаяма | Симако Ямамото | |
| «Банзай, режиссёр!» | 監督・ばんざい！ | Kantoku · Banzai! | Glory to the Filmmaker! | Такэси Китано | ||
| «Знаки любви» | 未来予想図 | Mirai yosouzu | The Signs of Love | Хироси Тоно | Ёко Миямото | |
| 2008 | «Осакский Гамлет» | 大阪ハムレット | Ôsaka Hamuretto | Osaka Hamlet | Фудзиро Мицуиси | Фусако Кубо |
| «Могила светлячков» | 火垂るの墓 | Hotaru no haka | Tombstone of the Fireflies | Таро Хюгадзи | Вдова (родственница Сэйто) / Юкико (мать Сэйто) | |
| «Принцесса Ацу» | 篤姫 | Atsu-hime | Princess Atsu | Мотохико Сано | Икусима | |
| 2009 | «Хонока Бой» | ホノカアボーイ | Honokaa bôi | Honokaa Boy | Ацуси Санада | Эдели |
| «В поисках брака, в поисках развода» (ТВ мини-сериал) | コンカツ・リカツ | Konkatsu Rikatsu | Seeking Marriage, Seeking Divorce | Ясуси Окада, Кэн Мацумото | Сатико Матида | |
| «Быстрорастворимое болото» | インスタント沼 | Insutanto numa | Instant Swamp | Сатоси Мики | Мидори Дзинтогэ | |
| «Свадьба» (ТВ фильм) | 結婚 | Kekkon | Marriage | Токидзо Вакита | ||
| «---» | 黄金花 秘すれば花、死すれば蝶 | Ôgonka: Hisureba hana, shisureba chô | Такэо Кимура | |||
| «Без ума от рыбалки 20» | 釣りバカ日誌２０ | Tsuribaka nisshi 20 | Free and Easy 20 | Юдзо Асахара | Ёко Савамура | |
| 2010-е годы | ||||||
| 2010 | «Цветение» (ТВ мини-сериал) | 咲くやこの花 | Sakuya kono hana | Flower in Bloom | Минэё Сато, Ёсихару Сасаки | Хана |
| «Судьба 1969-2010» (ТВ мини-сериал) | 宿命 1969-2010 | Shukumei 1969-2010 | Once Upon a Time in Tokyo | Акира Утитака, Мицутака Эндо, Ёсинори Сигэяма | Ицуко Сирои | |
| «Жена Гегеге» (ТВ сериал) | ゲゲゲの女房 | Gegege no Nyobo | My Husband is a Cartoonist | Со Отиай | Митико Танака | |
| «Брось меня, если сможешь» | 脇役物語 | Wakiyaku monogatari | Cast Me If You Can | Ацуси Огата | госпожа Куроива | |
| «Любовь в радужном сиянии» (ТВ мини-сериал) | 夏の恋は虹色に輝く | Natsu no koi wa nijiiro ni kagayaku | Summer Romance Shines in Rainbow Color | Кэнсаку Савада, Итирю Обара, Кадзунари Хосино | Матико Кусуноки | |
| «Синее синее небо» | 青い青い空 | Aoi aoi sora | Shodo Girls: Blue Blue Sky | Такафуми Охта | Окан | |
| «Счёты и меч» | 武士の家計簿 | Bushi no kakeibo | Abacus and Sword | Ёсимацу Морита | Цунэ Инояма | |
| 2011 | «---» (ТВ мини-сериал) | 隠密八百八町 | Onmitsu happyaku yachou | |||
| «Мадонна Верде» | マドンナ・ヴェルデ | Madonna verude: Musume no tame ni umu koto | Madonna Verde | Кадзухиро Мотоки, Масаюки Томидзава | Мидори Ямадзаки | |
| «Садись на поезд «А»» | 僕達急行 A列車で行こう | Bokukyû: A ressha de iko | Train Brain Express | Ёсимицу Морита | Минори | |
| «Таверна Мохэдзи» (ТВ фильм) | 居酒屋もへじ | Izakaya moheji | Макото Киёхиро | Ёко Саэки | ||
| 2012 | «Юные сыщики Нанивы» (ТВ сериал) | 浪花少年探偵団 | Naniwa shônen tanteidan | Макото Киёхиро, Тацуя Икэдзава, Ёсукэ Хигасида | Таэко Такэноути | |
| «Гаро и плачущий дракон» | 牙狼＜GARO＞ 蒼哭ノ魔竜 | Garo: Sôkoku no maryû | Garo and the Wailing Dragon | Кэйта Амэмия | Дзюдаму | |
| «Перетягивание каната» | 綱引いちゃった！ | Tsuna hiichatta! | Tug of War! | Нобуо Мидзута | Ёко Нисикава | |
| 2013 | «Архив расследований букинистического магазина "Библия"» (ТВ мини-сериал) | ビブリア古書堂の事件手帖 | Biblia Koshodô no jiken techô | Antiquarian Bookshop Biblia's Case Files | Хироаки Мацуяма, Сого Мияки | Эри Гоура |
| «Рапсодия Кёкухоку» («Северная рапсодия», ТВ мини-сериал) | 極北ラプソディ | Kyokuhoku rapusodi | Kyokuhoku Rhapsody | Синъити Ниситани | Марико Иманака | |
| «Добро пожаловать в Киото» («Камо направляется в Киото», (ТВ мини-сериал)) | 鴨、京都へ行く。 | Kamo, kyôto e iku - shinise ryokan no okami nikki | Кодзо Нагаяма, Рёсукэ Канэдзаки, Митико Намики | Харуко | ||
| «История Матико Хасэгавы: День, когда родился Садзаэ-сан» (ТВ фильм) | 長谷川町子物語〜サザエさんが生まれた日〜 | Hasegawa Machiko monogatari: Sazae-san ga umareta hi | The Story of Machiko Hasegawa: The Day Sazae-san Was Born | Ёсито Като | Садако | |
| «Куриные гонки» (ТВ фильм) | チキンレース | Chikin rêsu | Chicken Race | Сэцуро Вакамацу | ||
| 2014 | «Упрямый осел» (ТВ сериал) | ぼんくら | Bonkura | Итиги Ёсикава, Нобуюки Сакаи, Ицуки Манабэ | Отоку | |
| «Где нож?» (ТВ фильм) | ナイフの行方 | Naifu no yukue | Ёсиюки Ёсимура, Син Кондо, Киёси Умибэ, Сатоси Эндо | |||
| 2015 | «Цветок в огне» (ТВ сериал) | 花燃ゆ | Hana moyu | Flower Burns | Ёсио Ватанабэ, Хадзимэ Суэнага | |
| «Унесённые ветром во Вьетнаме» | ベトナムの風に吹かれて | Betonamu no kaze ni fukarete | Кадзуки Охмори | Мисао Сасё | ||
| «Упрямый осел» (ТВ сериал, Сезон 2) | ぼんくら 2 | Bonkura Season 2 | ||||
| 2016 | «Сумика Сумирэ» (ТВ фильм) | スミカスミレ | Sumika Sumire | Такаси Комацу, Кадзухиса Имаи | Суми Кисараги | |
Напишите отзыв о статье "Мацудзака, Кэйко"
Комментарии
- ↑ В советском прокате фильм демонстрировался с ноября 1983 года, р/у Госкино СССР № 1903783 — опубликовано: «Аннотированный каталог фильмов, выпущенных в 1983 году». М.: В/О «Союзинформкино» Госкино СССР, 1984. С.98.
- ↑ В советском прокате фильм демонстрировался с марта 1989 года, р/у Госкино СССР № 1811588 — опубликовано: "Аннотированный каталог фильмов 1 квартала 1989 года. В/О «Союзинформкино», Госкино СССР, М.-1989, стр. 30.
Примечания
- ↑ [mainichi.jp/enta/cinema/mfa/etc/history/51.html Лауреаты премий 51-й церемонии награждения (1996 год)] (яп.) на официальном сайте премии «Майнити»
- ↑ 1 2 3 [www.imdb.com/name/nm0559698/awards?ref_=nm_ql_2 Keiko Matsuzaka] on IMDb-Awards (англ.)
- ↑ 1 2 3 [www.kinenote.com/main/public/cinema/person.aspx?person_id=86023 松坂慶子] на сайте журнала «Кинэма дзюмпо» (яп.)
- ↑ 1 2 3 4 [baike.baidu.com/view/1180727.htm 松坂庆子] на сайте baidu.com (кит.)
- ↑ 1 2 3 4 [asia-tv.su/blog/macuzaka_kejko_matsuzaka_keiko/2014-02-04-934 Кэйко Мацудзака] в онлайн-портале Азия TV (рус.)
- ↑ [www.japantoday.com/category/kuchikomi/view/16-year-feud-unresolved-after-death-of-actress-keiko-matsuzaka’s-father 16-year feud unresolved after death of actress Keiko Matsuzaka’s father] в интернет-газете Japan Today (англ.)
- ↑ [www.imdb.com/name/nm0559698/ Keiko Matsuzaka] on IMDb.com (англ.)
- ↑ [www.jmdb.ne.jp/person/p0185640.htm 松坂慶子] на сайте JMDb (Japanese Movie Database) (яп.)
- ↑ [asiapoisk.com/people/Matsuzaka_Keiko/ Кэйко Мацудзака] на сайте asiapoisk.com (рус.)
- ↑ 1 2 [fenixclub.com/index.php?showtopic=119228 Список зарубежных фильмов в прокате СССР с 1955 по 1991 гг.] на форуме киноклуба «Феникс» (рус.)
Ссылки
- Кэйко Мацудзака (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.youtube.com/watch?v=PUtZ-hKqyyk песня 愛の水中花 (Ай-но суитюка) в исполнении Кэйко Мацудзака] на You Tube
Отрывок, характеризующий Мацудзака, Кэйко
Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.
Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.
Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.
Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.
Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.
Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.
Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
