Леруа де Сент-Арно, Арман Жак Ашиль

Арман Жак Ашиль Леруа де Сент-Арно
фр. Armand Jacques Achille Leroy de Saint-Arnaud
Дата рождения	20 августа 1798(1798-08-20)
Место рождения	Париж
Дата смерти	29 сентября 1854(1854-09-29) (56 лет)
Место смерти	Чёрное море
Принадлежность	Франция Франция
Годы службы	1821—1854
Звание	Маршал Франции
Должность	Военный министр Франции
Сражения/войны	Французское завоевание Алжира Июньское восстание в Париже Крымская война
Награды и премии	Большой крест Константиновского ордена Святого Георгия (Королевство Обеих Сицилий)

Арман Жак Ашиль Леруа де Сент-Арно (фр. Armand Jacques Achille Leroy de Saint-Arnaud; 20 августа 1796, Бордо — 29 сентября 1854) — маршал Франции.

Биография

Уроженец Парижа, сын мелкого буржуа, первоначально носил имя Жан Доминик Леруа. В 1817 году начал службу во французской армии, в 1820 году, в чине подпоручика, поступил в отряд телохранителей (Garde du-Corps) короля Людовика XVIII, но вскоре был уволен по требованию роты за воровство.

В 1822 году как филэллин отправился в Грецию, побывал в плену у турецких пиратов, искал счастья в Италии, Бельгии и Англии. Во время своих похождений выучил несколько иностранных языков.

В 1827 году родственникам удалось с трудом вернуть его в ряды армии. Но когда 49-й полк, в котором он служил, получил назначение отправляться в Гваделупу, Сент-Арно не оказалось налицо. Он подвергся преследованию как дезертир, зарабатывал на жизнь учителем фехтования и музыки, был актёром под псевдонимом Флориваль, прошёл через тюремное заключение за неуплату долгов.

После Июльской революции 1830 года выдавал себя за жертву своих либеральных убеждений. В армии, которую покинуло много офицеров-легитимистов, появилось большое количество вакансий, и ему удалось поступить вновь подпоручиком в 64-й полк, куда он явился под именем Сент-Арно. Вскоре получил чин лейтенанта.

В течение одного года он находился в городе Бле, будучи адъютантом генерала Бюжо, содержавшего под стражей герцогиню Беррийскую, пытавшуюся в 1832 году осуществить государственный переворот в пользу своего сына графа де Шамбора. Получил скандальную известность, подписав официальный протокол о рождении герцогиней Беррийской в тюрьме 10 мая 1833 года дочери от итальянского маркиза Луккези Палли, с которым она состояла в тайном браке. Сопровождал герцогиню после её освобождения в Палермо.

Вернувшись в свой полк, столкнулся с остракизмом со стороны его офицеров, и перевёлся в Иностранный легион.

В ходе завоевания Алжира проявил себя храбрым солдатом, в 1837 году был произведён в капитаны. Вскоре был уличён генерал-инспектором Рюльером в крупной растрате, но его батальонный командир Бедо смог замять дело.

В 1840 году получил батальон. Командуя батальоном, Сент-Арно некоторое время находился в Меце, но когда Бюжо был назначен генерал-губернатором в Алжир, он, вместе с БюжоЮ вернулся туда и служил в зуавах под начальством Кавеньяка.

В 1842 году он был уже подполковником 53-го полка, а в 1844 году — полковником и начальником Орлеанвильской поддивизии.

В 1847 году за взятие в плен арабского старшины Бу-Мазы Сент-Арно произведён в бригадные генералы.

Во время революции 1848 года он находился в отпуске в Париже. Здесь Бюжо поручил ему начальство над бригадой, с которой он взял штурмом баррикады на улице Ришелье, а потом занял полицейскую префектуру.

При отступлении войск он был захвачен в плен народом; но скоро, выпущенный на свободу, опять вернулся в Африку, где при Кавеньяке командовал Мостаганемской поддивизией, при Шангарнье — Алжирской, а в 1850 году принял начальство над Константинской провинцией.

В 1851 году он был назначен главным начальником экспедиции в Малую Кабилию, счастливо окончил её, произведён в дивизионные генералы, непосредственно за тем вызван во Францию и назначен начальником 2-й дивизии Парижской армии.

26 октября 1851 года принц-президент Луи-Наполеон Бонапарт назначил Сент-Арно военным министром. Он осторожно подготовил для Луи-Наполеона государственный переворот 2 декабря 1851 года и ровно через год после этого, при восстановлении Империи, сделан маршалом Франции, затем обер-шталмейстером императора.

Когда Франция заключила союз с Турцией против России (см. Восточная война), Сент-Арно получил 24 марта 1854 года главное начальство над французской Восточной армией. Несмотря на плохое состояние здоровья, он командовал ею в Варне, во время высадки в Евпатории, в сражении на Альме и при движении к Севастополю, но 26 сентября вынужден был передать начальство Канроберу и через три дня умер от холеры на пути в Константинополь.

Труды

После его смерти появились его «Lettres» (2 изд., 2 т., Париж, 1864), написанные не без таланта.

Источники

• Арно Жак-Леруа // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Леруа де Сент-Арно, Арман Жак Ашиль

– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.