Джонстон, Мо

Мо Джонстон
Общая информация
Полное имя	Морис Джон Гиблин Джонстон
Родился	Глазго, Шотландия
Гражданство	Шотландия
Рост	186 см
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1981—1983	Партик Тисл	85 (41)
1983—1984	Уотфорд	38 (23)
1984—1987	Селтик	99 (52)
1987—1989	Нант	66 (22)
1989—1991	Рейнджерс	76 (31)
1991—1993	Эвертон	34 (10)
1993—1994	Харт оф Мидлотиан	35 (5)
1994—1996	Фалкирк	41 (6)
1996—2001	Канзас-Сити Уизардз	149 (31)
Национальная сборная**
1984—1992	Шотландия	38 (14)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Морис Джон Гиблин Джонстон (англ. Maurice John Giblin "Mo" Johnston; 13 апреля 1963, Глазго, Шотландия) — бывший шотландский футболист, нападающий известный по выступлениям за «Селтик», «Рейнджерс», «Канзас-Сити Уизардз» и сборной Шотландии. Участник Чемпионата мира 1990 года.

Джонстон является вторым футболистом после Элфи Конна, со времен Второй мировой войны, который выступал и за «Рейнджерс», и за «Селтик».

Клубная карьера

Джонстон начал свою профессиональную карьеру в клубе «Партик Тисл». В сезоне 1980/81 он дебютировал за команду в шотландской Премьер-лиге. Почти сразу Мо проявил свои бомбардирские качества и за два сезона в 85 встречах забил 41 гол. В 1983 году с шотландским нападающим подписал контракт английский «Уотфорд». Сумма трансфера составила 200 тыс. фунтов. В своём первом сезоне Джонстон забил 20 мячей в 29 матчах и помог клубу дойти до финала Кубка Англии. В 1984 году Мо вернулся на родину, подписав соглашение с «Селтиком». В первом же сезоне Джонстон стал обладателем Кубка Шотландии в составе «кельтов», а в следующем помог команде выиграть шотландскую Премьер-лигу. За «Селтик» он забил 72 мяча в 128 встречах во всех соревнованиях. В 1987 году Мо наряду со своими партнёрами по нападению Аланом Макиналли и Брайаном Макклером покинул клуб.

Летом того же года он перешёл во французский «Нант». Во Франции Джонстон забивал в каждом третьем матче. Мо также заявил, что не вернется в Шотландию, но к концу контракта с «канарейками» он изменил своё решение и рассказал о договорённости с «Селтиком». Из-за финансовых разногласий он не подписал контракт с «кельтами», а перешёл в стан их злейших врагов «Рейнджерс». Болельщики обеих команд были в ярости, фаны «рейнджеров» грозились сжечь абонементы, а фанаты «Селтика» прозвали Мо Иудой. Джонстон прекратил эти споры, когда в финальном поединке против своей бывшей команды забил победный гол в компенсированное время и принёс «Рейнджерс» чемпионство. В том же году Мо во второй раз стал обладателем Кубка Шотландии, а через год в третий раз выиграл чемпионат.

В 1991 году он перешёл в английский «Эвертон». Сумма трансфера составила 1,5 млн фунтов. В составе ирисок Мо образовал трезубец нападения с Тони Котти и Петером Бардсли. Забив всего 10 мячей за два сезона Джонстон покинул клуб по свободном у трансферу. В 1993 году Мо вернулся в Шотландию, где без особого успеха выступал за «Харт оф Мидлотиан» и «Фалкирк». В 1996 году он получил приглашение из США от вновь созданной лиги соккера MLS. Джонстон подписал соглашение с «Канзас-Сити Уизардз». За «волшебников» Мо провёл более 100 матчей и забил 31 гол и помог клубу выиграть Кубок MLS и MLS Supporters’ Shield. В 2001 году он завершил карьеру футболиста, но остался в США работать тренером. Джонстон был наставником «Нью-Йорк Ред Буллз» и канадского «Торонто».

Международная карьера

28 февраля 1984 года в матче против сборной Уэльса Джонстон дебютировал за сборную Шотландии. В той же встрече он забил свой первый гол за национальную команду. В 1986 году Мо был исключён Алексом Фергюссоном из заявки сборной на Чемпионат мира в Мексике, за нарушение режима. В отборочном цикле к Чемпионату мира в Италии Мо стал лучшим бомбардиром в своей группе забив 6 мячей. В 1990 году он попал в заявку национальной команды на первенство мира. На турнире Джонстон сыграл в матчах против сборных Коста-Рики, Бразилии и Швеции. В поединке против шведов он реализовал пенальти.

Голы за сборную Шотландии

#	Дата	Место	Противник	Результат	Соревнование
01.	28 февраля 1984	Хэмпден Парк, Глазго, Шотландия	Уэльс	2:1	Домашний чемпионат Великобритании
02.	12 сентября 1984	Хэмпден Парк, Глазго, Шотландия	Югославия	6:1	Товарищеский матч
03.	14 ноября 1984	Хэмпден Парк, Глазго, Шотландия	Испания	3:1	Чемпионат мира 1986 отборочный турнир
04.	14 ноября 1984	Хэмпден Парк, Глазго, Шотландия	Испания	3:1	Чемпионат мира 1986 отборочный турнир
05.	12 ноября 1986	Хэмпден Парк, Глазго, Шотландия	Люксембург	3:0	Чемпионат Европы 1988 отборочный турнир
06.	17 февраля 1988	Король Фахда, Эр-Рияд, Саудовская Аравия	Саудовская Аравия	2:2	Товарищеский матч
07.	14 сентября 1988	Уллевол, Осло, Норвегия	Норвегия	2:1	Чемпионат мира 1990 отборочный турнир
08.	19 октября 1988	Хэмпден Парк, Глазго, Шотландия	Югославия	1:1	Чемпионат мира 1990 отборочный турнир
09.	8 февраля 1989	Цирион Атлетик Центр, Лимасол, Кипр	Кипр	3:2	Чемпионат мира 1990 отборочный турнир
10.	8 марта 1989	Хэмпден Парк, Глазго, Шотландия	Франция	2:0	Чемпионат мира 1990 отборочный турнир
11.	8 марта 1989	Хэмпден Парк, Глазго, Шотландия	Франция	2:0	Чемпионат мира 1990 отборочный турнир
12.	26 апреля 1989	Хэмпден Парк, Глазго, Шотландия	Кипр	2:1	Чемпионат мира 1990 отборочный турнир
13.	19 мая 1990	Хэмпден Парк, Глазго, Шотландия	Польша	1:1	Чемпионат мира 1990 отборочный турнир
14.	16 июня 1990	Луиджи Феррарис, Дженоа, Италия	Швеция	2:1	Чемпионат мира 1990

Достижения

Командные

«Селтик»

• 1 Чемпионат Шотландии по футболу — 1986
• Обладатель Кубка Шотландии — 1985

«Рейнджерс»

• 1 Чемпионат Шотландии по футболу — 1990
• 1 Чемпионат Шотландии по футболу — 1991
• Обладатель Кубка Шотландии — 1990

«Канзас-Сити Уизардз»

• Обладатель Кубка MLS — 2000
• Обладатель MLS Supporters’ Shield — 2000

Ссылки

• [int.soccerway.com/players/maurice-thomas-johnston/105786 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)
• [www.national-football-teams.com/player/16565.html Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Джонстон, Мо

В этот же день в квартире государя было получено известие о новом движении Наполеона, могущем быть опасным для армии, – известие, впоследствии оказавшееся несправедливым. И в это же утро полковник Мишо, объезжая с государем дрисские укрепления, доказывал государю, что укрепленный лагерь этот, устроенный Пфулем и считавшийся до сих пор chef d'?uvr'ом тактики, долженствующим погубить Наполеона, – что лагерь этот есть бессмыслица и погибель русской армии.
Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки. Ни Бенигсена, ни государя не было там, но Чернышев, флигель адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться.
Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по немецки и изредка по французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек – граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvriere [основою] всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым.
Пфуль с первого взгляда, в своем русском генеральском дурно сшитом мундире, который нескладно, как на наряженном, сидел на нем, показался князю Андрею как будто знакомым, хотя он никогда не видал его. В нем был и Вейротер, и Мак, и Шмидт, и много других немецких теоретиков генералов, которых князю Андрею удалось видеть в 1805 м году; но он был типичнее всех их. Такого немца теоретика, соединявшего в себе все, что было в тех немцах, еще никогда не видал князь Андрей.
Пфуль был невысок ростом, очень худ, но ширококост, грубого, здорового сложения, с широким тазом и костлявыми лопатками. Лицо у него было очень морщинисто, с глубоко вставленными глазами. Волоса его спереди у висков, очевидно, торопливо были приглажены щеткой, сзади наивно торчали кисточками. Он, беспокойно и сердито оглядываясь, вошел в комнату, как будто он всего боялся в большой комнате, куда он вошел. Он, неловким движением придерживая шпагу, обратился к Чернышеву, спрашивая по немецки, где государь. Ему, видно, как можно скорее хотелось пройти комнаты, окончить поклоны и приветствия и сесть за дело перед картой, где он чувствовал себя на месте. Он поспешно кивал головой на слова Чернышева и иронически улыбался, слушая его слова о том, что государь осматривает укрепления, которые он, сам Пфуль, заложил по своей теории. Он что то басисто и круто, как говорят самоуверенные немцы, проворчал про себя: Dummkopf… или: zu Grunde die ganze Geschichte… или: s'wird was gescheites d'raus werden… [глупости… к черту все дело… (нем.) ] Князь Андрей не расслышал и хотел пройти, но Чернышев познакомил князя Андрея с Пфулем, заметив, что князь Андрей приехал из Турции, где так счастливо кончена война. Пфуль чуть взглянул не столько на князя Андрея, сколько через него, и проговорил смеясь: «Da muss ein schoner taktischcr Krieg gewesen sein». [«То то, должно быть, правильно тактическая была война.» (нем.) ] – И, засмеявшись презрительно, прошел в комнату, из которой слышались голоса.
Видно, Пфуль, уже всегда готовый на ироническое раздражение, нынче был особенно возбужден тем, что осмелились без него осматривать его лагерь и судить о нем. Князь Андрей по одному короткому этому свиданию с Пфулем благодаря своим аустерлицким воспоминаниям составил себе ясную характеристику этого человека. Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и именно потому, что только немцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи – науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина. Таков, очевидно, был Пфуль. У него была наука – теория облического движения, выведенная им из истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей военной истории, казалось ему бессмыслицей, варварством, безобразным столкновением, в котором с обеих сторон было сделано столько ошибок, что войны эти не могли быть названы войнами: они не подходили под теорию и не могли служить предметом науки.
В 1806 м году Пфуль был одним из составителей плана войны, кончившейся Иеной и Ауерштетом; но в исходе этой войны он не видел ни малейшего доказательства неправильности своей теории. Напротив, сделанные отступления от его теории, по его понятиям, были единственной причиной всей неудачи, и он с свойственной ему радостной иронией говорил: «Ich sagte ja, daji die ganze Geschichte zum Teufel gehen wird». [Ведь я же говорил, что все дело пойдет к черту (нем.) ] Пфуль был один из тех теоретиков, которые так любят свою теорию, что забывают цель теории – приложение ее к практике; он в любви к теории ненавидел всякую практику и знать ее не хотел. Он даже радовался неуспеху, потому что неуспех, происходивший от отступления в практике от теории, доказывал ему только справедливость его теории.
Он сказал несколько слов с князем Андреем и Чернышевым о настоящей войне с выражением человека, который знает вперед, что все будет скверно и что даже не недоволен этим. Торчавшие на затылке непричесанные кисточки волос и торопливо прилизанные височки особенно красноречиво подтверждали это.
Он прошел в другую комнату, и оттуда тотчас же послышались басистые и ворчливые звуки его голоса.


Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить:
– Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо.
– Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d'autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему:
– Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет.