Список Героев Советского Союза (Омская область)
Поделись знанием:
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.
Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
Список Героев Советского Союза Омской области.
Содержание
А
- Авдеев, Тимофей Петрович
- Аксёнов, Константин Филиппович
- Алтунин, Александр Терентьевич
- Анисов, Владимир Фомич
Б
- Бенеш, Николай Алексеевич
- Берников, Михаил Михайлович
- Бударин, Николай Петрович
- Быстров, Николай Игнатьевич
В
- Васев, Михаил Александрович
- Васильев, Василий Иванович
- Виноградов, Николай Константинович
- Воробьёв, Николай Павлович
- Воронков, Иван Яковлевич
Г
- Гапоненко, Даниил Васильевич
- Глушков, Иван Васильевич
- Голоскоков, Владимир Алексеевич
- Горбунов, Владимир Иванович
- Городничев, Николай Павлович
- Горячёв, Владимир Петрович
- Григорьев, Виктор Антонович
- Гуртьев, Леонтий Николаевич
Д
- Даутов, Искандер Садыкович
- Дементьев, Иван Павлович
- Дмитриев, Алексей Петрович
- Давыдов, Андрей Яковлевич
- Доев, Давид Тебоевич
- Долина, Мария Ивановна
- Душак, Николай Григорьевич
Е
- Евстафьев, Николай Александрович
- Ерёмин, Александр Семёнович
- Ермак, Павел Ильич
- Ермолаев, Сергей Ильич
Ж
З
- Завертяев, Вениамин Анисимович
- Закоркин, Николай Степанович
- Захаров, Иван Константинович
- Земцов, Николай Андреевич
- Зенков, Николай Емельянович
- Зинченко, Алексей Родионович
- Золотарёв, Семён Павлович
- Зубарев, Александр Фёдорович
- Зубов, Леонид Дмитриевич
И
- Иванов, Степан Дмитриевич
- Иванишко, Фёдор Яковлевич
- Иванчиков, Сергей Кузьмич
- Ильичёв, Пётр Иванович
- Ионин, Григорий Петрович
- Исаев, Сергей Николаевич
К
- Калинин, Гавриил Григорьевич
- Карбышев, Дмитрий Михайлович
- Катышев, Борис Михайлович
- Каюкин, Михаил Иванович
- Кибаль, Иван Андреевич
- Киселёв, Геннадий Семёнович
- Киреев, Алексей Иванович
- Клыпин, Николай Якимович
- Колбунов, Владимир Акимович
- Кольцов, Павел Фёдорович
- Комаров, Александр Николаевич
- Косенков, Пётр Георгиевич
- Косяков, Михаил Александрович
- Кравченко, Николай Васильевич
- Краснояров, Клавдий Карпович
- Кропотов, Михаил Васильевич
- Крылов, Фёдор Гаврилович
- Кузнецов, Николай Васильевич
- Кузнецов, Пётр Нифонтович
- Кузьмин, Михаил Михайлович
- Курасанов, Пётр Семёнович
- Курзенков, Сергей Георгиевич
- Кучерявенко, Михаил Иванович
- Кучумов, Павел Васильевич
- Куцевалов, Тимофей Фёдорович
Л
- Ландик, Иван Иванович
- Лаптев, Михаил Яковлевич
- Лёвушкин, Василий Николаевич
- Лебедев, Алексей Фёдорович
- Ледовский, Иван Григорьевич
- Лекарев, Филипп Андреевич
- Леонов, Михаил Иванович
- Лисин, Иван Павлович
- Лозоренко, Борис Иванович
- Лукашов, Николай Николаевич
М
- Макаров, Михаил Афанасьевич
- Малиновский, Михаил Елисеевич
- Марков, Анатолий Сергеевич
- Марковцев, Степан Харитонович
- Микуцкий, Борис Антонович
- Миронов, Вениамин Борисович
- Молодов, Герман Алексеевич
- Морозов Пётр Иванович
- Мыза, Владимир Иванович
Н
- Назаренко, Александр Константинович
- Насардинов, Гафар Назарович
- Неклюдов, Валентин Леонидович
- Нетёсов, Василий Ульянович
- Неупокоев, Владимир Александрович
- Никандров, Александр Михайлович
- Норышев, Михаил Матвеевич
О
П
- Папышев, Иван Петрович
- Папель, Арнольд Оскарович
- Перелёт, Алексей Дмитриевич
- Петухов, Алексей Сафронович
- Проскуряков, Иван Герасимович
- Плюснин, Николай Васильевич
- Поляков, Василий Васильевич
- Пономаренко, Иван Самсонович
Р
- Разин, Виктор Ефимович
- Распопова, Нина Максимовна
- Рогов, Николай Иванович
- Романенко, Алексей Федосеевич
- Рыбак, Михаил Иванович
С
- Савиных, Николай Николаевич
- Санников, Степан Григорьевич
- Светецкий, Григорий Григорьевич
- Селиванов, Евграф Иосифович
- Сигов, Василий Иванович
- Ситников, Алексей Михайлович
- Сметнёв, Яков Михайлович
- Смирнов, Николай Андреевич
- Стариковский, Александр Степанович
- Стенников, Афонасий Фёдорович
- Стрельников, Иван Иванович
- Сухоручкин, Иван Иванович
- Сушанов, Николай Тимофеевич
Т
- Тварковский, Юрий Владимирович
- Ткаченко, Илья Иванович
- Товстухо, Василий Иванович
- Турчин, Николай Николаевич
- Тытарь, Владимир Маркович
- Тюрин, Иван Григорьевич
У
- Ус, Виктор Георгиевич
- Узу, Владимир Михайлович
- Улыбин, Иван Константинович
- Унжаков, Алексей Филиппович
Ф
Х
Ц
Ч
Ш
- Шакуров, Яков Савельевич
- Шаронов, Борис Григорьевич
- Шохин, Николай Михайлович
- Шпигунов, Иван Михайлович
- Шулепов, Геннадий Александрович
Щ
Напишите отзыв о статье "Список Героев Советского Союза (Омская область)"
Ссылки
- [www.nashomsk55.ru/his/284-slava Слава героям-омичам]
- [omskpoisk.ru/xronograf/?c=17 Омичи Герои]
|
Отрывок, характеризующий Список Героев Советского Союза (Омская область)
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.
Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.