Спорт в Бутане

Национальным видом спорта в Бутане является стрельба из лука. В большинстве деревень регулярно проводятся соревнования по этому виду спорта. Он отличается от олимпийских стандартов размещением мишеней и обстановкой. Две мишени располагают на расстоянии более 100 м друг от друга и команды стреляют из одного конца поля в другой. Каждый член команды за раунд делает два выстрела. Традиционная стрельба из лука в Бутане является социальным явлением и соревнования проводятся между деревнями, городами и любительскими командами. Во время соревнований употребляют различные блюда и напитки, они также сопровождаются песнями и танцами.

В Бутане также популярна командная игра на открытом воздухе кхуру (англ. Khuru), напоминающая дартс, в которой игроки бросают тяжёлые деревянные дротики с 10-сантиметровыми гвоздями в мягкие мишени, расположенные на расстоянии 10-20 м. Другим традиционным видом спорта в Бутане является дегор, похожий на спортивное толкание ядра и метание подковы. В стране также приобрёл популярность крикет, особенно после начала трансляций индийских телеканалов. Сборная Бутана по крикету является одной из лучших в регионе. В 2002 году сборная Бутана по футболу сыграла со сборной Монтсеррата, о чём был снят документальный фильм «Другой финал». Этот матч состоялся в тот же день, что и игра между сборными Бразилии и Германии в финале чемпионата мира, на тот момент сборные Бутана и Монтсеррата занимали два низших места в рейтинге ФИФА. Матч состоялся в Тхимпху на стадионе Чанглимитанг и закончился победой сборной Бутана со счётом 4:0.

В последнее время в стране набирают популярность такие виды спорта как баскетбол, волейбол, теннис и настольный теннис.

См. также

• Бутан на Олимпийских играх

Ссылки

• [www.bhutanarchery.com/new/?p=266#more-266 Archery is the national sport of Bhutan] (англ.). Проверено 6 сентября 2011. [www.webcitation.org/67hhXjdha Архивировано из первоисточника 16 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Спорт в Бутане

– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.