Сурдлимпийские игры

Сурдлимпийские игры (Сурдоолимпийские игры), или Сурдлимпиада (Сурдоолимпиада, от фр. sourd — «глухой»), или Дефлимпиада (англ. Deaflympics, от англ. deaf — «глухой») — спортивные соревнования людей с нарушениями слуха (до 2001 года — Всемирные игры глухих, также ранее — Международные игры глухих).

История Игр

Первые Всемирные игры глухих прошли в 1924 году в Париже, и с этого момента по настоящее время проводятся один раз в четыре года, за исключением периода Второй мировой войны. Участниками первых игр в Париже были делегации Бельгии, Чехословакии, Франции, Великобритании, Нидерландов, Польши, Венгрии, Италии, Латвии и Румынии.

Спортсмены первых Игр принимали участие в соревнованиях по лёгкой атлетике, велоспорту, футболу, пулевой стрельбе и плаванию. Игры прошли успешно. 16 августа 1924 года руководство спортивных делегаций стран-участниц на совещании решили организовать Международный комитет спорта глухих (МКСГ) (фр. Comite International des Sport des Sourds - CISS, англ. International Committee of Sports for the Deaf - ICSD), основной целью которого стало основание союза всех спортивных федераций глухих и разработка их устава для основания и руководства только что появившегося соревнования. В этом же году было принято решение, что игры должны проводиться каждые четыре года.

Только через 25 лет, в январе 1949 года, в Австрии были проведены 1-е Всемирные зимние игры глухих, в которых приняло участие 33 спортсмена из пяти стран. В 1955 году Международный олимпийский комитет признал МКСГ как международную федерацию с олимпийскими принципами, а через два года комитет начал менять устав, приводя его в соответствие с олимпийским. Сегодня в МСКГ входит более 90 национальных федераций. Решением Исполнительного Комитета МОК в мае 2001 года Всемирные игры глухих переименованы в Сурдлимпийские («Deaflympics»). В том же году в Риме были проведены XIX Сурдлимпийские игры. Более 3000 спортсменов из 80 стран мира вели борьбу за медали.

Интеграция сурдлимпийского и паралимпийского спорта потерпела неудачу, и Международный комитет спорта глухих вышел из Международного паралимпийского комитета в 1994 году.

Для участия в Сурдлимпийских играх спортсмен должен иметь потерю слуха не менее 55 дБ на лучшее ухо. Использование слуховых аппаратов и кохлеарных имплантатов во время соревнований не разрешается. Звуковые сигналы не используются, вместо них применяются визуальные.

Программа

В программу Сурдлимпийских игр входят следующие виды спорта:

Летние виды спорта

Индивидуальные

• бадминтон, лёгкая атлетика, боулинг, велоспорт-шоссе, вольная борьба, греко-римская борьба, дзюдо, каратэ, маунтинбайк, настольный теннис, плавание, спортивное ориентирование, пулевая стрельба, теннис, тхэквондо

Командные

• баскетбол, волейбол,пляжный волейбол, футбол, гандбол

Зимние виды спорта

Индивидуальные

• горнолыжный спорт, лыжные гонки, сноуборд

Командные

• кёрлинг, хоккей с шайбой

Список игр

Летние игры:

Год		Город	Страна	Стран-участниц	Спортсменов-участников
1924	I	Париж	Франция Франция	9	143
1928	II	Амстердам	Нидерланды Нидерланды	10	212
1931	III	Нюрнберг	Германия Германия	14	316
1935	IV	Лондон	Великобритания Великобритания	12	293
1939	V	Стокгольм	Швеция Швеция	13	264
1940 — 1948 (не состоялись)
1949	VI	Копенгаген	Дания Дания	14	405
1953	VII	Брюссель	Бельгия Бельгия	16	524
1957	VIII	Милан	Италия Италия	25	625
1961	IX	Хельсинки	Финляндия Финляндия	24	595
1965	X	Вашингтон	США США	27	697
1969	XI	Белград	Югославия Югославия	32	1183
1973	XII	Мальмё	Швеция Швеция	32	1061
1977	XIII	Бухарест	Румыния	32	1118
1981	XIV	Кёльн	ФРГ	32	1213
1985	XV	Лос-Анджелес	США США	29	1053
1989	XVI	Крайстчерч	Новая Зеландия Новая Зеландия	30	959
1993	XVII	София	Болгария Болгария	51	1705
1997	XVIII	Копенгаген	Дания Дания	62	2068
2001	XIX	Рим	Италия Италия	68	2217
2005	XX	Мельбурн	Австралия Австралия	63	2045
2009	XXI	Тайбэй	Китайская Республика Китайская Республика	77	2498
2013	XXII	София	Болгария Болгария	90	2879
2017	XXIII	Самсун	Турция Турция	—	—

Зимние игры:

Год		Город	Страна	Стран-участниц	Спортсменов-участников
1949	I	Зеефельд (Тироль)	Австрия Австрия	5	33
1953	II	Осло	Норвегия Норвегия	6	44
1955	III	Обераммергау	Германия Германия	8	61
1959	IV	Кран-Монтана	Швейцария Швейцария	10	42
1963	V	Оре	Швеция Швеция	9	60
1967	VI	Берхтесгаден	Германия Германия	12	89
1971	VII	Адельбоден	Швейцария Швейцария	13	145
1975	VIII	Лейк-Плэсид	США США	13	136
1979	IX	Мерибель	Франция Франция	14	180
1983	X	Мадонна-ди-Кампильо	Италия Италия	15	147
1987	XI	Осло	Норвегия Норвегия	15	169
1991	XII	Банфф	Канада Канада	16	175
1995	XIII	Юлляс	Финляндия Финляндия	18	260
1999	XIV	Давос	Швейцария Швейцария	18	273
2003	XV	Сундсвалль	Швеция Швеция	21	259
2007	XVI	Солт-Лейк-Сити	США США	23	302
2011	XVII	Высоке Татры	Словакия Словакия	отменены
2015	XVIII	Ханты-Мансийск / Магнитогорск	Россия Россия	27	344

См. также

• Олимпийские игры
• Паралимпийские игры
• Специальная Олимпиада
• Дельфийские игры
• Международные Дельфийские игры (МДК)

Ссылки

• [www.deaflympics.com Официальный сайт Международного комитета спорта глухих]  (англ.)
• [www.intaiwan.ru/oftaiwan/life/deaflympics-2009.html Дефлимпиада 2009]  (рус.)
• [www.2015deaflympics.org Официальный сайт XVIII зимних Сурдлимпийских игр]

Отрывок, характеризующий Сурдлимпийские игры

По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.