Юлия (дочь Цезаря)
| Юлия | |
| IVLIA | |
 Портрет из сборника биографий Promptuarii Iconum Insigniorum (1553 год) | |
| Дата рождения: |
82 или 76 год до н. э. |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
август 54 года до н. э. |
| Место смерти: | |
| Отец: | |
| Мать: | |
| Супруг: | |
Ю́лия (около 76 года до н. э., Рим — август 54 года до н. э., Рим) — римская матрона, дочь Гая Юлия Цезаря, жена Гнея Помпея Великого.
Содержание
Происхождение
Юлия родилась около 76 года до н. э. в семье Гая Юлия Цезаря и его первой жены, Корнелии Цинны, дочери Луция Корнелия Цинны.
Её мать умерла в 69 году до н. э. при родах, и воспитанием Юлии занялась её бабка по отцу Аврелия.
Брак
Как и большинство знатных патрицианок, Юлия была ещё одним инструментом в руках своего отца, который помогал ему делать карьеру.
Сначала Цезарь планировал выдать её замуж за Фавста Корнелия Суллу, но в 67 году до н. э. Сервилия предложила ему заключить помолвку между Юлией и её сыном от первого брака Марком Юнием Брутом. Цезарь согласился, но позже разорвал помолвку, выплатив Бруту обещанное приданое (100 талантов золотом) и выдал Юлию за своего политического союзника Гнея Помпея Великого.
Вероятно, этот брак оказался счастливым, хотя разница между супругами и составляла около 30 лет. Согласно Плутарху, молодожёны очень любили друг друга. Юлия была красива и добродетельна до такой степени, что Помпей, даже утерял на какое-то время интерес к политике в пользу дома и семьи.
Детей у пары не было. Первые роды Юлии закончились выкидышем в 55 году до н. э. Случилось это из-за того, что на выборах эдилов того года на форуме произошли беспорядки, и тогу Помпея забрызгали кровью. Когда раб принёс её в дом, Юлия потеряла сознание, думая что Помпей убит, и это привело к преждевременным родам.
Смерть
В августе 54 года до н. э. Юлия умерла при родах. Её ребёнок, скорее всего девочка, умер через несколько дней после матери.
Помпей был безутешен. Он хотел похоронить Юлию на своей вилле Албанских холмах, но римляне, очень хорошо относившиеся к Юлии, потребовали захоронения её праха на Марсовом поле. Помпей обратился в сенат за разрешением; один из консулов того года, Луций Домиций Агенобарб, высказался против, но сенат тем не менее разрешил похороны на Марсовом поле.
Вскоре после смерти Юлии Помпей и Цезарь стали врагами — в том числе и из-за исчезновения важного связующего звена в её лице.
Цезарь очень скорбел по дочери. В 46 году до н. э. он провёл игры в её честь. Несколько городов получили название Colonia Iulia, в том числе Гелиополис (современный Баальбек, Ливан).
В 44 году до н. э. рядом с местом захоронения Юлии предполагалось сжечь тело Цезаря, но Марк Антоний решил, что лучшим местом будет форум.
Родовое древо
Напишите отзыв о статье "Юлия (дочь Цезаря)"
Литература
- Обнорский Н. П. Юлия // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Тацит. Анналы.
- Цицерон. Письма к Аттику.
- Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Цезарь, Помпей, Катон.
- Аппиан. Гражданские войны.
- Светоний. Жизнь двенадцати цезарей. Божественный Юлий.
Отрывок, характеризующий Юлия (дочь Цезаря)
– Эк убралась как! То то черти!– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
