Битва за Сюйчжоу
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Битва за Сюйчжоу (кит. трад. 徐州会戦, упр. 徐州会战, пиньинь: Xúzhōu Huìzhàn, палл.: Сюйчжоу Хуэйчжуань) — битва Японо-китайской войны, прошедшая в 1938 году, между армиями Китая и Японии.
Содержание
Предыстория
В 1937 году войска японского Северо-Китайского фронта преследовали 29-ю армию Сун Чжэюаня, отступавшую к югу вдоль железной дороги Тяньцзинь-Пукоу после поражения в сражении за Пекин и Тяньцзинь. После победы Японии в битве за Нанкин, Северо-Китайский фронт продвинулся на юг, стараясь установить связь с японской группировкой в центральном Китае, и игнорируя приказы из Токио об остановке наступления. Большинство китайских механизированных и военно-воздушных сил в восточном Китае были уничтожены в битве за Шанхай в 1937 году; новое снаряжение хотя и было приобретено за границей, но ещё не было доставлено в страну.
Хань Фуцзюй — генерал-губернатор провинции Шаньдун — отклонил приказ Чан Кай-ши об отступлении для сохранения сил. После того, как в январе 1938 года был оккупирован Циндао, Хань Фуцзюй был арестован и казнен 24 января. В марте 1938 года японские войска оккупировали север провинции Шаньдун, в том числе столицу Цзинань. Линия обороны вдоль Хуанхэ была прорвана.
Ход сражения
По давлением японских войск, 64 китайских дивизии сконцентрировались вокруг Сюйчжоу, где была расположена штаб-квартира 5-го военного района НРА. Не попытавшись окружить их, Сэйсиро Итагаки двинулся прямиком на юг и сначала атаковал Тайэрчжуан, где он потерпел поражение от Ли Цзунжэня.
После этого поражения, японцы решили окружить Сюйчжоу, разместив части Северо-Китайского фронта на севере, а части Центрально-Китайской экспедиционной армии — на юге. Северо-Китайский фронт состоял из четырёх дивизий и двух пехотных бригад, взятых из Квантунской армии. Центрально-Китайская экспедиционная армия состояла из трёх дивизий и двух танковых батальонов с моторизованными вспомогательными подразделениями, которые были сведены в Отряд Иванаки и Отряд Имады. Задачей войск Центрально-Китайской экспедиционной армии было отрезать Сюйчжоу с запада, и не дать китайским войскам вырваться из окружения в западном направлении.
5-й танковый батальон был использован японцами для поддержки т3-й пехотной дивизии, продвигавшейся на север вдоль железной дороги к Сюйчжоу. Чтобы остановить подход китайских подкреплений с запада, японцам пришлось задействовать дополнительные силы, что вылилось в сражение за северную и восточную части провинции Хэнань. Китайские контратаки здесь привели к битве за Ланьфэн.
Однако с приближением основных сил Центрально-Китайской экспедиционной армии с юга, общая ситуация стала мрачной, и Чан Кайши приказал выводить войска. Уничтожение дамб, предотвращавших Хуанхэ от разлива, дало ему больше времени для подготовки к сражение при Ухани, однако вызвало наводнение 1938 года, разрушившее регион и пустившее реку по новому руслу.
Итоги и последствия
Япония выиграла ожесточенную битву за Сюйчжоу, но японские силы были слишком малы, чтобы сдержать окружённые китайские войска. Большинство китайских солдат вышло из окружения через бреши в японской линии обороны на запад, или рассеялись в сельской местности, став партизанами. Таким образом, китайские войска уничтожены не были.
Напишите отзыв о статье "Битва за Сюйчжоу"
Ссылки
- «[books.google.com.au/books?id=i0oEAAAAMBAJ&pg=PA44&dq=Suchow&ei=Kn4xS6yHApCclQSSsOnDAQ&cd=1#v=onepage&q=Suchow&f=false Battle of Suchow]», in Life Magazine, December 6, 1948.
- Hsu Long-hsuen and Chang Ming-kai, History of The Sino-Japanese War (1937—1945) 2nd Ed., 1971. Translated by Wen Ha-hsiung, Chung Wu Publishing; 33, 140th Lane, Tung-hwa Street, Taipei, Taiwan Republic of China. Pg. 221—230. Map. 9-1
- [ww2db.com/battle_spec.php?battle_id=173 WW2DB: Battle of Xuzhou]
Отрывок, характеризующий Битва за Сюйчжоу
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
