Битва при Хельсингборге

Битва при Хельсингборге (швед. Slaget vid Helsingborg) — сражение, состоявшееся 27 февраля (10 марта) 1710 года (28 февраля по шведскому календарю) в ходе Великой Северной войны у шведского города Хельсингборг между датскими и шведскими войсками во время повторного вступления Дании в войну (в датской истории этот период считается отдельной войной и носит название одиннадцатилетней). Сражение окончилось решительной победой шведских войск и последующей эвакуации датчан со шведской территории Скандинавского полуострова.

Предыстория

После Полтавской битвы датский король Фредерик IV возобновил союзные договоры с Саксонским, Прусским и Российским дворами и уже в начале ноября 1709 года Дания высадила на берегах Сконии армию под командованием графа Ревентлов численностью в 17 000 человек. Эта армия немедленно заняла города Хельсингборг и Кристианстад и вслед за этим осадила Мальмё и Ландскруну. Командующий шведскими войсками в этом регионе генерал Магнус Стенбок отступил в Смоландскую область для соединения с ожидающимися подкреплениями из Далекарлии. В начале марта 1710 года он вдруг неожиданно появился с армией в 20 000 человек перед Кристианстадом. Датчане, не ожидавшие, что шведы могут выставить столь сильную армию были вынуждены снять осаду Мальме и Ландскруны, оставить Кристианстад и Карлсхамн и отступить на позицию к Хельсингборгу, где получили некоторые подкрепления. Между тем граф Ревентлау заболел и и вместо него командующим был назначен граф Ранцау.

Граф Стенбок не сумевший отрезать датчанам путь к отступлению решился атаковать их позиции, несмотря на то, что 12 000 из его войск были новобранцами. 9 марта авангарды шведских колонн прибыли к Хельсингборгу. Стенбок немедленно сделал рекогносцировку и нашёл датские войска в следующем положении: Правый фланг под командованием генерал-майора Ротштейна примыкал к деревне и болоту. Левый фланг под командованием генерал-майора Девица прикрывался небольшим лесом и прудом. Подход к фронту позиции был прикрыт труднопроходимой местностью, через которую пролегали только 2 дороги, составлявшие узкие дефиле. Первая и кратчайшая из них представляла много препятствий для прохода, вторая, хотя и требовала больше времени, давала возможность атаковать датчан с фланга, что могло заставить их сменить позицию. Шведский генерал выбрал вторую дорогу, чем привел в замешательство противника, ожидавшего удар по кратчайшей.

Ход битвы

10 марта, на рассвете, шведы прошли 5-ю колоннами по упомянутому дефиле. Сильный мороз в предшествующую ночь облегчил движение через болото, а густой туман скрыл движение, позволив колоннам подойти на пушечный выстрел, прежде чем они были замечены противником. Замысел Стенбока был почти беспрепятственно выполнен, однако войска левого фланга, составлявшие лучшую часть его армии и направленные на правый фланг датской армии, выбранный пунктом главного удара атаки, были задержаны местными препятствиями и только в полдень успели встать в общую линию боевого порядка.

В это время датчане атаковали кавалерийский отряд, под прикрытием которого шведские войска должны были строиться в боевую линию, опрокинули его и взяли в плен генерала Биерншельда. Это нападение послужило сигналом к общей атаке. Шведская кавалерия погнала датскую с большим уроном, но в свою очередь была опрокинута и бой оставался нерешённым до тех пор, пока не подошла пехота.

Когда сражение завязалось по всей линии Стенбок нанёс главный удар по правому флангу датчан. Собрав все свои войска ещё не участвовавшие в деле он нанёс этот удар столь быстро и стремительно, что отделил этот фланг от основной массы войск и обратил в бегство. Левое крало датчан последовало примеру правого и это вынудило отступить резерв под пушки Хельсингборга.

Почти вся артиллерия, весь обоз и все боеприпасы датчан достались шведам. На поле боя осталось около 4000 убитых датчан, ещё столько же было ранено. 3000 попали в плен. В числе последних находились граф Ранцау и генерал Девиц, который несмотря на ранение со скоро набранным кавалерийским отрядом в 400 человек пытался прикрыть отступление и возобновить порядок. Датские гвардейские полки, сражавшиеся с примерным мужеством, были почти полностью истреблены. В конце сражения гвардейский конный полк имел только 10 человек, а гвардейский пехотный — 80. Шведы потеряли убитыми 1600 человек и 1100 ранеными.

Последствия

На следующий день Стенбок появился перед Хельсингборгом, где укрылись остатки датских войск. Датский король видя, что после понесенного поражения удержаться в Швеции невозможно, приказал эвакуироваться в ночь с 15 на 16 марта в Данию. При этом были заколоты 3000 лошадей, которых не имелось возможности увезти, уничтожены большие запасы хлеба, муки, боеприпасов, а также в городе, на попечение врага были оставлены раненые.

• Battle of Helsingborg 1.jpg
• Battle of Helsingborg 2.jpg
• Battle of Helsingborg 3.jpg

Литература

• Военный энциклопедический лексикон (в 14 томах). Второе исправленное издание под общим руководством М. И. Богдановича. СПб, 1852—1858. Том 4.

Отрывок, характеризующий Битва при Хельсингборге

Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.


Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]