Броненосцы типа «Канопус»
Броненосцы типа «Канопус» (англ. Canopus class battleships) — серия британских эскадренных броненосцев конца 1890-х — начала 1900-х годов. Всего в 1896—1902 годах было построено шесть броненосцев типа «Канопус»: пять в рамках бюджета на 1896/1897 годы и шестой, «Вендженс», отличавшийся улучшенными механизмами заряжания и крупповской бронёй башен главного калибра — в рамках бюджета на 1897/1898 годы.
Содержание
Разработка
Уайт предложил спроектировать для использования в дальневосточных водах с уменьшенной осадкой, необходимой для проводки Суэцким каналом. Поскольку некоторые иностранные новые корабли не обшивались в подводной части медью, было предложено отказаться от этого и на новых британских кораблях. Для своевременной очистки подводной части решили доковать их в Гонконге[2].
На итоговом совещании было решено увеличить количество 152-мм орудий до двенадцати, с обеих мачт убрать верхние боевые марсы, уменьшить количество 47-мм орудий до шести, а 76-мм увеличить до десяти[2].
Конструкция
Конструктивно они явились уменьшенной версией броненосцев типа «Маджестик», имея несколько большую скорость и ослабленное бронирование, и предназначались прежде всего для службы на Дальнем Востоке.
На броненосцах типа «Канопус» был также внедрён ряд новшеств: водотрубные паровые котлы, две броневые палубы из сталеникелевой брони и крупповская броня главного пояса вместо гарвеевской, в частично компенсировавшая уменьшение толщины бортовой брони по сравнению с типом «Маджестик», но по уровню бронирования уступали японским броненосным крейсерам типа «Идзумо».
По сравнению с «Маджестиком» высота надводного борта в носовой части была на 3 фута ниже. Но это не имело отрицательного значения для мореходности[3]. Из-за малой осадки (при той же длине), имел больший диаметр циркуляции. Поскольку новые японские корабли не обшивались в подводной части медью, от подобного решения отказались и на новых британских броненосцах (подобная мера являлась весьма затратной с точки зрения расхода нагрузки и выражалась в увеличении осадки на целый фут)[2].
Подкрепление тарана было проработано осенено тщательно. Таран представлял собой единую стальную отливку, в которую врезалась броневая палуба, а также крепились 51-мм поясные броневые плиты, притянутыми к рубашке борта и набору корпуса.[4]. Гребные винты имели внешнее вращение, что оказалось неудачным, они имели меньший КПД и было труднее управлять кораблем, особенно на малых скоростях или на заднем ходу. Меньшее водоизмещение и осадка позволяли им проходить через Суэцкий канал[2].
Вооружение
Основное вооружение «Канопусов» состояло из тех же 305-мм орудий, имевших боезапас 80 выстрелов на ствол, что и на предыдущей серии. Четыре тяжелые пушки были установлены попарно в носовой и кормовой башенной установках. Барбеты в плане были круглыми, устройства заряжения и подачи позволяли заряжать орудие при любом угле поворота башни и при фиксированном угле возвышения(13,5°)[5]. Цикл одного выстрела составлял на «Венжесе» 32 с на остальных 45 с[5]. Башни получили наклонную лобовую плиту. Сами орудия, тем не менее, все еще несколько уступали новейшим аналогам. Современные «Канопусам» французские броненосцы вооружались длинноствольными, 40-45 калиберными орудиями с большей начальной скоростью снаряда и более совершенными механизмами заряжания. Максимальная скорострельность британских орудий Mark VIII составляла 1 выстрел в 40 секунд при использовании хранящейся в башне готовой боеукладки из шестнадцати выстрелов: после того, как запас готовых снарядов в башне истощался, и новые выстрелы приходилось подавать из погребов, скорострельность снижалась до 1 выстрела в 60 и более секунд.
Средний калибр включал двенадцать скорострельных 152-мм пушек с длиной ствола 40 калибров. Восемь орудий располагались на главной палубе, ещё четыре — на верхней палубе в индивидуальных казематах.
Противоминная артиллерия была представлена дюжиной 76-мм 12-фунтовых пушек и шестью 47-мм пушками Гочкиса.
«Канопусы» стали первыми британскими броненосцами со спонсонами концевых казематов 152 мм орудий, что давало возможность этим пушкам вести огонь прямо по носу или корме[6] — ни один из предыдущих броненосцев не имел такой возможности. Установка восьми орудий среднего калибра на главной палубе была слабым местом проекта из-за невозможности стрельбы в свежую погоду.
Бронирование
«Канопусы» стали первыми британскими броненосцами, получившими две внутренние надводные бронированные палубы и имевшими вертикальное бронирование по всей ватерлинии. Появление дополнительной палубы было вызвано информацией об установке на французских броненосцах гаубиц[7].
Основная схема бронирования повторяла проект «Маджестик», но за счет применения более прочной крупповской цементированной брони удалось уменьшить её толщину без сильного снижения защищенности корабля.
Впервые в британской практике, броненосцы имели полное поясное бронирование по ватерлинии.
Главный пояс из крупповской цементированной брони толщиной 6" (152 мм) имел длину 196 футов (60 м) и защищал цитадель корабля между башнями главного калибра. В оконечностях, имелся тонкий пояс пояс из никелевой стали толщиной 2" (51 мм), который защищал ватерлинию от поражения снарядами скорострельных орудий.
Носовой и кормовой траверсы из крупповской цементированной брони имели толщину 12 дюйма (305), палубы покрывались листами из мягкой 1 и 2-дм стали и вне каземата имели скосы, башни из гарвеевской[8] стали — броню толщиной лоб:8 дм (203 мм), крыша: 2 дм (51 мм), барбеты 12 дм вне пояса и 6 дм внутри его, казематы из гарвеевской брони 6 дм, носовая боевая рубка из гарвеевской брони 12 дм (305 мм), 203 мм (коммуникационная труба), кормовая боевая рубка из мягкой стали 3 дм[6]. Толщина барбетов выше бортового пояса составляла 305 мм, а за поясом — 152 мм.
В целом, схема бронирования по-прежнему была более ориентирована на защиту от скорострельных среднекалиберных орудий. На момент вступления «Канопусов» в строй, повышение скорострельности тяжелых крупнокалиберных орудий и применение тонкостенных фугасных снарядов начинённых мелинитом, сделало схему бронирования кораблей уже устаревшей.
Служба
Большинство броненосцев типа «Канопус» первоначально использовались в основном в Китайской станции для противостояния растущему флоту Японии, за исключением головного корабля, входившего в состав Средиземноморского флота и Атлантического флота. С заключением Англо-японского союза в 1902 году, в 1903—1905 годах все шесть кораблей были возвращены в Великобританию и в предшествовавшие Первой мировой войне годы провели в основном в составе Флота Канала и Флота метрополии. В начале Первой мировой войны броненосцы типа «Канопус» использовались на удалённых театрах военных действий, но к началу 1915 года были сведены в составе Средиземноморского флота, использовавшись, в частности, в Дарданелльской операции, где два из них были потеряны. В 1916—1919 годах оставшиеся корабли серии были постепенно выведены в резерв или переведены на вспомогательные роли, а с окончанием войны, как и другие устаревшие броненосцы, были сняты с вооружения и пущены на слом в 1919—1922 годах.
Представители
| Название | Верфь | Закладка | Спуск на воду | Вступление в строй | Судьба |
|---|---|---|---|---|---|
| «Канопус» Canopus |
Portsmouth Dockyard | 4 января 1897 | 12 октября 1897 | декабрь 1899 | продан на слом в 1920[1] |
| «Глори» Glory |
Laird, Birkenhead | 1 декабря 1896 | 11 марта 1899 | октябрь 1900 | продан на слом в 1922[1] |
| «Альбион» Albion |
Thames Iron Works, Blackwall | 3 декабря 1896 | 21 июня 1898 | июнь 1901 | продан на слом в 1919[1] |
| «Голиаф» Goliath |
Chatham Dockyard | 4 января 1897 | 23 марта 1898 | март 1900 | потоплен миноносцем «Муавенет-и-Миллет» в восточном Средиземноморье 15 мая 1915[1] |
| «Оушен» Ocean |
Devonport Dockyard | 15 февраля 1897 | 5 июля 1898 | февраль 1900 | подорвался на мине у Дарданелл 18 марта 1915[1] |
| «Вендженс» Vengeance |
Vickers, Barrow | 23 августа 1898 | 25 июля 1899 | апрель 1902 | продан на слом в 1921[1] |
Оценка проекта
Являясь уменьшенной и «удешевленной» версией броненосцев типа «Маджестик», эскадренные броненосцы типа «Канопус» практически не уступали по боевым возможностям своему прототипу. Это стало возможным за счет перехода на крупповское бронирование, которое обладало большей прочностью чем гарвеевское, и позволяло уменьшить толщину (и массу) брони, без сильного ухудшения защищенности корабля.
Броненосцы типа «Канопус» не считались удачным типом, из-за тонкого бронирования, которое было явно недостаточным для противодействия тяжёлым снарядам. Но осадка и водоизмещение, полностью соответствовало их назначению, так как эти корабли предназначались для службы на «Китайской станции», то есть на Тихом океане[3].
«Маджестик» |
«Алабама»[9] |
«Канопус» |
«Кайзер Фридрих III»[10] |
«Сикисима»[11] |
«Пересвет»[12] |
«Шарлемань»[13]
| |||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Год закладки | 1894 | 1896 | 1897 | 1895 | 1897 | 1895 | 1894 | ||
| Год ввода в строй | 1896 | 1900 | 1899 | 1898 | 1900 | 1901 | 1899 | ||
| Водоизмещение нормальное, т | 15 134 | 11 750 | 13 360 | 11 785 | 14 300 | 12 674 | 11 100 | ||
| Полное, т | 16 063 | 12 446 | 14 529 | 11 895 | 15 453 | 14 790 | |||
| Мощность ПМ, л. с. | 12 000 | 10 000 | 13 500 | 13 000 | 14 500 | 14 500 | 15 000 | ||
| Максимальная скорость, пректная узл | 17 | 16 | 18 | 17,5 | 18 | 18 | 18 | ||
| Дальность, миль (на ходу, узл.) | 4700 (10) | (10) | 5320 (10) | 3420 (10) | 4000 (10) | 5610 (10) | 3650(10) | ||
| Бронирование, мм | |||||||||
| Тип | ГС | ГС | КС | КС | ГС | ГС | ГС | ||
| Пояс | 229 | 419 | 152 | 300 | 229 | 229 | 370 | ||
| Палуба(скосы) | 63(102) | 102 | 51(51) | 65 | 63(102) | 38(38) | 55 | ||
| Башни | 254 | 356 | 203 | 250 | 254 | 229 | 320 | ||
| Барбеты | 356 | 318 | 305 | 250 | 305 | - | 270 | ||
| Рубка | 356 | 254 | 305 | 250 | 356 | 152 | 326 | ||
| Вооружение | 2×2×305-мм/35 12×1×152-мм/40 16×1×76,2-мм/40 5 ТА |
2×2×330/35 16×1×152-мм/40 16×1×57-мм 4 ТА |
2×2×305/35 12×1×152-мм/40 10×1×76,2-мм/40 4 ТА |
2×2×240-мм/40 18×1×150-мм/40 12×1×88-мм/30 6 ТА |
2×2×305-мм/40 14×1×152-мм/40 20×1×76-мм/40 4 ТА |
2×2×254-мм/45 11×152-мм/45 20×1×76-мм/45 5 ТА |
2×2×305-мм/40 10×1×138-мм/45 8×1×100-мм/45 20×1×47-мм/43 4 ТА | ||
Напишите отзыв о статье "Броненосцы типа «Канопус»"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 All the World's Fighting Ships 1860—1905 / R. Gardiner. — Conway Maritime Press. — P. 35.
- ↑ 1 2 3 4 Паркс, Оскар. Линкоры Британской империи. — Том IV. — С. 99.
- ↑ 1 2 В.В.Арбузов, Ю.П. Еремин. Броненосцы типа "Канопус". 1896-1922 гг. — 2009. — С. 6.
- ↑ Паркс, Оскар. Линкоры Британской империи. — Том IV. — С. 106.
- ↑ 1 2 Паркс, Оскар. Линкоры Британской империи. — Том IV. — С. 104.
- ↑ 1 2 Паркс, Оскар. Линкоры Британской империи. — Том IV. — С. 101.
- ↑ В.В.Арбузов, Ю.П. Еремин. Броненосцы типа "Канопус". 1896-1922 гг.. — С. 8.
- ↑ «Вендженс» — крупповская
- ↑ All the World's Fighting Ships 1860—1905 / R. Gardiner. — London: Conway Maritime Press, 1979. — P. 142.
- ↑ Gröner. Band 1. — P.37-38
- ↑ С. Балакин. Триумфаторы Цусимы. — М.: ЭКСМО, 2013. — С. 63.
- ↑ All the World's Fighting Ships 1860—1905 / R. Gardiner. — London: Conway Maritime Press, 1979. — P. 182.
- ↑ All the World's Fighting Ships 1860—1905 / R. Gardiner. — London: Conway Maritime Press, 1979. — P. 295.
Литература
- С. А. Балакин. ВМС Великобритании 1914—1918 гг. — Москва: Моделист-конструктор, 1995. — 32 с. — (Морская коллекция № 4 / 1995). — 8000 экз.
- All the World's Fighting Ships 1860—1905 / R. Gardiner. — London: Conway Maritime Press, 1979. — 448 p. — ISBN 0-85177-133-5.
- В.В.Арбузов, Ю.П. Еремин. Броненосцы типа "Канопус". 1896-1922 гг. / Р.Р. Муниров. — С-Пб.: АНО «ИСТФЛОТ», 2009. — 68 с. — ISBN 978-5-98830-037-3.
- Паркс, Оскар. Линкоры Британской империи. Том 4. Его величество стандарт. — СПб.: Галея Принт, 2005. — 120 с. — ISBN 5-8172-0099-6.
| ||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Броненосцы типа «Канопус»
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.
На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
