Броненосные крейсера типа «Кресси»
Броненосные крейсера типа «Кресси» — серия кораблей британского королевского флота, построенная на рубеже XIX—XX веков. «Кресси» разрабатывались в противовес французским крейсерам типа «Монкальм». Стали родоначальниками нового поколения британских броненосных крейсеров, в королевском флоте числились крейсерами 1-го класса. Всего построено 6 единиц: Cressy, Sutlej, Aboukir, Hogue, Bacchante, Euryalis. Все они принимали активное участие в Первой мировой войне.
Их дальнейшим развитием стали броненосные крейсера типа «Дрейк».
Содержание
Конструкция
До 1898 года британское Адмиралтейство ограничивалось только созданием бронепалубных крейсеров. Но затем, когда технологии Круппа сделали возможным добавление и бортовой брони, достаточно прочной, чтобы выдержать попадание 6" стального снаряда, при сохранении прежних размерений и водоизмещения, в Британии вернулись к классу броненосного крейсера. Общая архитектура и силуэт у типа «Кресси» такие же как у бронепалубных крейсеров типа «Диадем».
Корпус
Корабли имели длину 143,9 м (472 футов), ширину 21,2 м (69 футов 6 дюймов), проектную осадку 7,92 м (26 футов) при нормальном и 8,2 м (26 футов 9 дюймов) полном водоизмещении[2].
Силовая установка
Две 4-х цилиндровые паровые машины тройного расширения, 30 паровых котлов Бельвиля. Запас угля 1600 тонн. Проектная мощность силовой установки: 21 000 л. с.
Бронирование
70 метровый пояс из 152 мм крупповской брони высотой 4,5 метра, спереди и сзади замыкался броневыми траверзами толщиной 127 мм. Броневая палуба имела толщину 25 мм, а от кормового траверза в корму её толщина составляла 76 мм. Толщина брони башен составляла 152 мм, толщина брони казематов была от 127 до 51 мм, боевой рубки — 305 мм[2].
Вооружение
Вооружены аналогично крейсерам типа «Пауэрфул».
Но новые 234 мм орудия могли заряжаться при любом угле возвышения. Они располагались в одноорудийных башнях, в носу и корме. Установки имели угол возвышения до 15°, что обеспечивало для 170 кг снарядов максимальную дальность 14 200 м. Средний калибр состоял из 12 6-дюймовый орудий Mk VII, которые были расположены в казематах по бортам. Восемь из них были установлены на главной палубе и могли использоваться только в безветренную погоду. Они стреляли 45,4 кг снарядами и имели максимальную дальность 12 200 ярдов (11 200 м). Двенадцать 12-фунтовых пушек предназначались для защиты от миноносцев, располагались восемь в казематах на верхней палубе и четыре в надстройке. Так же на крейсерах были два подводных 18-дюймовых (457 мм)[ком. 1] торпедных аппарата[2].
| Орудие | 9.2"/46,7 Mark IХ | 6"/45 Mark VII |
|---|---|---|
| Год начала эксплуатации | 1900 | 1901 |
| Калибр, мм | 234 | 152 |
| Длина ствола, калибров | 46,7 | 45 |
| Скорострельность, выстрелов в минуту | 3 — 4[ком. 2] | 5 — 7 |
| Углы склонения | -5°/+15° | -7°/+15° |
| Тип заряжания | картузное | картузное |
| Вес снаряда, кг | 172,4 | 45,4 |
| Начальная скорость, м/с | 847 | 784 |
| Максимальная дальность стрельбы, м | 14 170 | 13 350 (при 20°) |
Представители
- «Кресси» заложен 12 октября 1898, спущен 4 декабря 1899, введён встрой 28 мая 1901 года.
- «Сатли» заложен 15 августа 1898, спущен 11 ноября 1899, введён встрой 6 мая 1902
- «Абукир» заложен 9 ноября 1898, спущен 16 мая 1900, введён встрой 3 апреля 1902 года.
- «Хог» заложен 14 июля 1898, спущен 13 августа 1900, введён встрой 19 ноября 1902 года.
- «Башанти» заложен 15 февраля 1899, спущен 21 февраля 1901, введён встрой 25 ноября 1902 года.
- «Юриалес» заложен 18 июля 1899, спущен 20 мая 1901, введён встрой 5 января 1904 года.
Служба
К началу Первой мировой войны устарели морально и физически, тем не менее из броненосных крейсеров «Кресси», «Абукир», «Хог», «Башанти» и «Юриалес» была сформирована 7-я эскадра крейсеров, которой командовал контр-адмирал Генри Г. Кэмпбелл. Из-за возраста кораблей, низкой скорости, и в связи с тем, что они были укомплектованы экипажами из неопытных резервистов, эскадра была известна как «Эскадра живой приманки». «Абукир», «Кресси» и «Хог» были потоплены 22 сентября 1914 года германской подлодкой U-9. Из 2296 человек экипажей 3 крейсеров погибли 62 офицера и 1397 матросов, главная заслуга в спасении значительной части из 837 человек (60 офицеров и 777 матросов)[3] принадлежит голландскому пароходу «Флора».
«Башанти» и «Юриалес» принимали участие в Дарданелльской операции в 1915 году. Благополучно дослужили до конца Первой мировой войны и сданы на слом в 1920 году.
Напишите отзыв о статье "Броненосные крейсера типа «Кресси»"
Комментарии
Примечания
Ссылки
- [www.navweaps.com/Weapons/WNBR_92-47_mk9.htm Britain 9.2"/47 (23.4 cm) Mark IX]. Проверено 12 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CxwUnsyU Архивировано из первоисточника 17 декабря 2012].
- [www.navweaps.com/Weapons/WNBR_6-45_mk7.htm Britain 6"/45 (15.2 cm) BL Mark VII]
- [www.battleships-cruisers.co.uk/cressy_class.htm Броненосные крейсера типа «Кресси»]
- [www.battleships-cruisers.co.uk/hms_cressy.htm HMS Cressy]
- [www.clydesite.co.uk/clydebuilt/viewship.asp?id=771 HMS Cressy]
- [www.clydesite.co.uk/clydebuilt/viewship.asp?id=772 HMS Aboukir]
- [www.clydesite.co.uk/clydebuilt/viewship.asp?id=5182 HMS Sutlej]
- [www.clydesite.co.uk/clydebuilt/viewship.asp?id=5183 HMS Bacchante]
Литература
- Ненахов Ю. Ю. Энциклопедия крейсеров 1860—1910. — Минск: Харвест, 2006. — ISBN 5-17-030194-4.
- Chesneau, Roger & Kolesnik. Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1860—1905 / R. Gardiner. — London: Conway Maritime Press, 1980. — 440 p. — ISBN 0-85177-133-5.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Броненосные крейсера типа «Кресси»
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.
Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
