Броненосные крейсера типа «Дюк оф Эдинбург»
Броненосные крейсера типа «Дюк оф Эдинбург» — серия кораблей британского королевского флота, построенная в начале XX века. В королевском флоте числились крейсерами 1-го класса. Всего построено 2 единицы: «Дюк оф Эдинбург» (Duke of Edinburgh), «Блэк Принс» (Black Prince). Оба они принимали активное участие в Первой мировой войне. Предназначались главным образом для действий в качестве авангарда линейных сил.
Их усовершенствованной версией стали броненосные крейсера типа «Уорриор».
Содержание
Проектирование
Оказалось, что крейсеров 1-го класса для непосредственного сопровождения эскадр не хватает. Последними крейсерами, которые были созданы для этой цели, были Эдгары. После их постройки прогремели бои Японо-китайской и Испано-американсой войн, и появился опыт, что нужен броненосный крейсер, полностью соответствующий новым эскадренным броненосцем[2]. Требование по вооружению: не менее четырёх 234 мм орудий в бортовом залпе и «наибольшее возможное» число 152 мм орудий в бортовом залпе, бронированию: пояс по ватерлинии максимально большой площади. Скорость хода 22,33 узла на длительных испытаниях[3].
Конструкция
Ни каких ограничений при проектировании не было: «Британский флот всегда путешествует первым классом». Единственным ограничением размеров стали возможности доков и судостроительных предприятий[3].
Водоизмещение: нормальное 12 590 длинных тонн (12 790 т), полное 13 965 длинных тонн (14 189 т).
Длина: между перпендикулярами 480 футов (146,3 м), наибольшая 505 футов 6 дюймов (154,1 м). Ширина: наибольшая по конструктивной ватерлинии 22,4 м. Осадка по конструктивной ватерлинии 26 футов 6 дюймов (8,1 м) в носу и 27 футов 6 дюймов (8,4 м) в корме. Крейсера были более чем 2500 длинных тонн больше чем тип Деваншир.
Корпус
Продолжая борьбу за малозаметность и малоуязвимость, корпус понизили на одну палубу. Настройки сократили по максимуму — вентиляционные кожухи стояли прямо на палубе[3].
Силовая установка
Крейсера оснащены двумя 4-цилиндровыми машинами тройным расширения, каждая приводила в действие свой вал, которые имели общую мощность 23 000 индикаторных лошадиных сил (17 150 кВт) и были рассчитаны на максимальную скорость 22,33 узла (42 км / ч)[4]. Машины приводились в действие 20 водотрубными котлами Babcock & Wilcox и шестью цилиндрическими котлами. Запас топлива: 2150 дл. тонн угля и 600 дл. тонн нефти, которая распыляется на уголь. Полного запаса топлива хватало на 8130 морских миль (15 060 км) на ходу 10 узлов (19 км / ч). Корабли на испытаниях превысили контрактную скорость и могли идти 22,5 узловым ходом 8 часов[3].
Бронирование
Крупповская броня. Главный броневой пояс 152 мм длиной 79,3 м, над ним верхний, верхняя кромка двух поясов возвышалась над ватерлинией на 4,42 м, нижняя опускалась 1,47 м ниже неё. Торцы цитадели защищались 152 мм траверзами. Орудия в батарее разделялись короткими 51-мм переборками. Толщина пояса по ватерлинии в носу уменьшалась до 102 мм, в корме до 76 мм. Верхняя броневая палуба имела в пределах цитадели толщину 18 мм, в оконечностях 25 мм; нижняя — 19 мм, за исключением участка над рулевым приводом, где её толщина увеличивалась до 38 мм. Защита башен: 114—191[5] мм (114—203 мм[3]), барбетов — 76-152[5] мм (178 мм[3]). Броня была распределена из принципа «равноценного бронирования» — что бы снаряд летящий в корабль с любого направления встречал броневую преграду одинаковой стойкости[3]. Защита была рассчитана на противостояние бронебойным снарядам до 164 мм, фугасным снарядам тех лет до 305-мм, хотя пара 19 мм палуб в пределах цитадели было явно недостаточно. Крейсера имели отличные шансы уцелеть от большинства попаданий 190-203-мм снарядов. Общая масса брони 3075 тонн[3]. В целом по сравнению с «Дрейками» имели более сильное вертикальное бронирование и более слабое горизонтальное.
Вооружение
234-мм орудия в башнях оснащались и гидравлическим, и ручным приводом. Установки имели угол возвышения до 15°, что обеспечивало для 170 кг снарядов максимальную дальность 14 200 м, боезапас 600 снарядов[4]. Бортовые установки могли вести продольный огонь, но из-за возможности повреждения корпуса, в мирное время из них не вели огонь 30-градусных секторов по носу и корме. Темп ведения огня составлял около трёх выстрелов в минуту. 6" батарея располагалась слишком низко, чтобы иметь возможность вести огонь при любой погоде, фактически эти орудия могли действовать только на средних ходах и идеально тихом море. Противоминная артиллерия из 47-мм пушек была бесполезна против миноносцев даже в 300—400 тонн.
| Орудие | 9.2"/46,7 Mark Х | 6"/50 Mark ХI |
|---|---|---|
| Год начала эксплуатации | 1900 | 1906 |
| Калибр, мм | 234 | 152 |
| Длина ствола, калибров | 46,7 | 50 |
| Скорострельность, выстрелов в минуту | 3 — 4[6] | 5 — 7 |
| Углы склонения | -5°/+15° | -7°/+15° |
| Тип заряжания | картузное | картузное |
| Вес снаряда, кг | 172,4 | 45,3 |
| Начальная скорость, м/с | 847 | 895 |
| Максимальная дальность стрельбы, м | 14 170 | 13 085 |
Служба
- «Блэк Принс»: заложен в июне 1903, спущен на воду ноябре 1904, вступил в строй в марте 1906 года, включён в состав 2-й крейсерской эскадры Атлантического флота. Потоплен в ночь после Ютландского сражения, погибло 857 человек.
- «Дюк оф Эдинбург»: заложен феврале 1903, спущен на воду июне 1904, вступил в строй в январе 1906 г., включён в состав 5-й крейсерской эскадры Флота Метрополии. Исключён из списков флота в 1919 году.
Оценка проекта
Напишите отзыв о статье "Броненосные крейсера типа «Дюк оф Эдинбург»"
Примечания
- ↑ Все характеристики приведены по Ненахову Ю. Ю. Указ. Соч. С. 314.
- ↑ Крейсера, 2015, с. 58.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Крейсера, 2015, с. 59.
- ↑ 1 2 Victorian Era, 2012, p. 336.
- ↑ 1 2 Conway’s 1860—1905, 1980, p. 72.
- ↑ практическая боевая скорострельность 2 выстрела в минуту
Ссылки
- [www.navweaps.com/Weapons/WNBR_92-47_mk10.htm Britain 9.2"/47 (23.4 cm) Mark X]
- [www.navweaps.com/Weapons/WNBR_6-50_mk11.htm Britain 6"/50 (15.2 cm) BL Mark XI]
Литература
- Ненахов Ю. Ю. Энциклопедия крейсеров 1860—1910. — Минск: Харвест, 2006. — ISBN 5-17-030194-4.
- Chesneau & Kolesnik. Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1860—1905 / Robert Gardiner. — London: Conway Maritime Press, 1980. — 440 p. — ISBN 0-85177-133-5.
- Norman Friedman. British Cruisers of the Victorian Era. — Barnsley, South Yorkshire, UK: Seaforth, 2012. — ISBN 978-1-59114-068-9.
- Лисицын Ф. В. Крейсера Первой мировой / ответственный редактор Л. Незвинская. — М.: Яуза, ЭКСМО, 2015. — 448 с. — (Война на море). — 1400 экз. — ISBN 978-5-699-84344-2.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Броненосные крейсера типа «Дюк оф Эдинбург»
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
