Зеленочи
Деревня
Показать/скрыть карты
|
Зеленочи (белор. Зеляночы) — деревня, центр Зеленочского сельсовета Калинковичского района Гомельской области Беларуси.
Содержание
География
Расположение
В 26 км на северо-восток от Калинкович, 6 км от железнодорожной платформы Уболоть (на линии Жлобин — Калинковичи), 148 км от Гомеля.
Гидрография
На севере и западе мелиоративные каналы.
Транспортная сеть
Транспортные связи по просёлочной, затем автомобильной дороге Гомель — Лунинец. Планировка состоит из прямолинейной улицы, ориентированной с юго-запада на северо-восток, к которой на севере присоединяется короткая улица. На юге и севере, за каналом — короткие прямолинейные, меридиональной ориентации улицы. Застройка двусторонняя, преимущественно деревянная усадебного типа. Для переселенцев из Чернобыльской зоны в 1988 году построены кирпичные дома на 50 семей.
История
По письменным источникам известна с XVIII века как деревня в Мозырском повете Минского воеводства Великого княжества Литовского. После 2-го раздела Речи Посполитой (1793 год) в составе Российской империи. В 1795 году в Суховичском старостве, владение Еленских. В 1850 году собственность казны. В 1879 году обозначена как селение в Носовичском церковном приходе. Около деревни экспедицией И. Жилинского в 1878-80 годах проложен магистральный канал Закованка. Согласно переписи 1897 года действовали часовня, хлебозапасный магазин. В 1908 году в Домановичской волости Речицкого уезда Минской губернии. В 1910 году открыта школа, которая разместилась в наёмном крестьянском доме, а в 1924 году для неё построено собственное здание.
С 20 августа 1924 года центр Зеленочского сельсовета Калинковичского, с 27 сентября 1930 года Мозырского, с 12 февраля 1935 года Домановичского, с 20 февраля 1938 года Василевичского, с 16 сентября 1959 года Калинковичского района Мозырского (до 26 июля 1930 года и с 12 февраля 1935 года по 20 февраля 1938 года) округа, с 20 февраля 1938 года Полесской, с 8 января 1954 года Гомельской областей.
В 1930 году организованы колхозы „Коммунар“ и»1 Мая", работали смоловарня, ветряная мельница, 2 кузницы. Действовала начальная школа (в 1935 году 167 учеников). Во время Великой Отечественной войны партизаны разгромили вражеский опорный пункт, размещавшийся в деревне. В деревне и окрестности базировались Калинковичские подпольные райкомы КП(б)Б и ЛКСМБ, штаб 99-й Калинковичской партизанской бригады Полесского соединения. В январе 1944 года каратели сожгли деревню и убили 20 жителей. Освобождена 12 января 1944 года. На фронтах и в партизанской борьбе погибли 134 жителя Зеленочского сельсовета, память о них увековечивают курган и доски с именами погибших, возведенные в 1971 году около клуба. Центр колхоза «Коммунар». Расположены 9-летняя школа, детский сад, клуб, библиотека, амбулатория, магазин, отделение связи.
В состав Зеленочского сельсовета до 1968 года входил посёлок Василевичского пенькозавода (не существует).
Население
Численность
- 2004 год — 150 хозяйств, 366 жителей.
Динамика
- 1795 год — 20 дворов.
- 1850 год — 30 дворов, 237 жителей.
- 1897 год — 70 дворов, 454 жителя (согласно переписи).
- 1908 год — 108 дворов, 788 жителей.
- 1940 год — 135 дворов, 385 жителей.
- 2004 год — 150 хозяйств, 366 жителей.
См. также
Напишите отзыв о статье "Зеленочи"
Примечания
Литература
- Гарады і вёскі Беларусі: Энцыклапедыя. Т.1, кн.1. Гомельская вобласць/С. В. Марцэлеў; Рэдкалегія: Г. П. Пашкоў (галоўны рэдактар) і інш. — Мн.: БелЭн, 2004. 632с.: іл. Тыраж 4000 экз. ISBN 985-11-0303-9 ISBN 985-11-0302-0
Ссылки
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?: |
Отрывок, характеризующий Зеленочи
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»
Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.
Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]
