Инеме

Инеме

Численность и ареал
Всего: 10 тыс. Бендел
Язык	эдо
Религия	традиционные верования, культ предков

Инеме — народ в Нигерии (главным образом в южном штате Бендел). Общая численность около 10 тыс. человек. Самые крупные селения инеме расположены на территориях других народов группы бини, а также их западных и северных соседей. Инеме делятся на северных и южных. Главным образом их объединяет общность этногенетических легенд, языка и ряда других этносоциокультурных черт. Говорят на диалекте языка эдо группы ква нигеро-кордофанской семьи. Используют письменность на латинской графической основе. Бо́льшая часть инеме придерживается традиционных верований и культов, особенно культа предков . Инеме — поздние мигранты из бинийского Бенина (расположенного на территории современной Нигерии) на земли, к тому времени уже занятые другими народами, чем и объясняется дисперсность их расселения .

Хозяйство

Основные занятия южных инеме — рыболовство; земледелие почти отсутствует. Основа хозяйства северных Инеме — подсечно-огневое земледелие; главная культура — ямс. Северные Инеме производят, в том числе на продажу, пальмовое масло. Скотоводство у всех Инеме развито несущественно. Разводят преимущественно мелкий рогатый скот, домашнюю птицу. Охота и собирательство большой роли не играют. Разделение труда — половозрастное. Среди ремёсел у мужчин наиболее развито кузнечное ремесло (особенно у северных Инеме; их изделия славятся среди ближних и дальних соседей). Сам этноним «„Инеме“» — искажение ныне устаревшего обозначения кузнецов в языке эдо. Женщины северных Инеме известны как искусные ткачихи .

Социальный строй

Социальная основа — община, состоящая из больших семей с двойным счётом родства, но при строгой вирилокальности полигинного брака. За невесту выплачивается выкуп, размеры которого сильно варьируются. Существует система возрастных классов, различающаяся у северных и южных Инеме, как и система управления общинами .

Быт

Поселения, более крупные у северных Инеме, линейного (уличного) или кольцевого типа с общим домом и святилищем в центре. Каждая семья имеет хозяйство, состоящее из нескольких жилых и хозяйственных построек. Дома прямоугольные в плане, одно- или двухкамерные, жердевые или столбовые, обмазанные глиной, с двух- или четырёхскатной крышей, покрытой травой, соломой или (особенно у северных Инеме) пальмовыми листьями. Традиционная одежда — поясная или плечевая запашная белая или в бело-синюю полоску, как у некоторых других народов группы эдо (ивбиосакон, этсако); получил распространение европейский костюм, иногда в сочетании с элементами традиционного костюма.

Традиционная пища

Пресный хлеб из теффа, пшеницы и пр. Употребляют острые мясные соусы, пряности, напиток из ячменя вроде пива, кофе и легкий алкогольный напиток из меда.

Традиционное жилище

Хижины и шатры из шкур.

Письменность

Письменность на основе латинской графики. В 1978 г. было принято решение о введении единой орфографии, однако на практике для основного диалекта до сих пор используются собственные письменные стандарты .

Алфавит:

A a B b D d E e Ɛɛ F f G g H h I i K k L l M m N n O o Ɔɔ P p R r S s T t U u W w Y y

Литература

на русском языке

• Андрианов Б. В. Хваршины // Народы и религии мира / Глав. ред. В. А. Тишков. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1999. — С. 597—598.
• Бондаренко Д. М. Инеме // Народы и религии мира / Глав. ред. В. А. Тишков. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1999. — С. 192.
• Волков В., Жуковская Н. Л. Кочевники океана // Вокруг света. — 1969. — № 9. — С. 27-30.
• Жуков А. А. Культура, язык и литература инеме : (доколониальный период). — Л., 1983. — С. 143—150.
• Кобищанов Ю. М. Оромо // Народы и религии мира / Гл. ред. В. А. Тишков. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. — С. 400.

на других языках

• Fortes M. The dynamics of clanship among the Tallensi. — L., 1945.
• Manokian M. Tribes of the Northern territories of the Gold Coast. — L., 1951.

Ссылки

• [search.enc.mail.ru/search_enc?q=%E8%ED%E5%EC%E5 Энциклопедия@mail.ru — инеме]
• [wiki-linki.ru/ShortPage/1067671 Wiki-linki — инеме]

Отрывок, характеризующий Инеме

– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.