Синий альбом

</td></tr>

Синий альбом
Студийный альбом «Аквариума»
Дата выпуска	1981, 1996, 2002
Записан	1981
Жанр	русский рок, регги, акустическая музыка, психоделический рок, блюз-рок, фолк-рок
Длительность	50:41
Продюсер	Андрей Тропилло
Страна	СССР СССР
Лейбл	АнТроп
Профессиональные рецензии
Allmusic [www.allmusic.com/album/sinii-albom-the-blue-album-mw0000430465 ссылка]
Хронология «Аквариума»
Синий альбом (1981) Треугольник (1981)

К:Альбомы 1981 года

«Синий альбом» — дебютный «естественный» альбом группы «Аквариум», впервые изданный в 1981 году. Все предыдущие записи были в смысле состава невыдержанными и нестабильными. «Искушение святого Аквариума» — Гребенщиков и Джордж, «Притчи графа Диффузора» — БГ, Михаил Файнштейн, Дюша Романов, «С той стороны зеркального стекла» — фактически сольный альбом БГ, «Все братья — сёстры» — БГ и Майк Науменко.

История

<p align=justify>Во время записи альбома члены группы были увлечены регги и растафарианством, результатом чего стало наличие на «Синем альбоме» нескольких песен регги на соответствующую тематику: «Рутман», «Единственный дом (Джа даст нам всё)» и т. д. Когда осенью 80-го года у «Аквариума» появилась возможность записываться в студии Андрея Тропилло, они в качестве разминки тут же попытались сыграть реггей Эдди Гранта «How do you feel my love». «Аквариум» обосновался в Доме юного техника на Охте (как позже выяснилось, очень надолго) и приступил к записи. Изначально этот альбом планировался как запись так называемого «Тбилисского цикла», то есть песен, исполненных на фестивале «Весенние ритмы» в марте 1980 года. Осуществить эту задумку оказалось в то время невозможно ввиду отсутствия барабанов и барабанщика.

<p align=justify>У Бориса тогда накопилось уже достаточно новых песен, и он стал просто приходить в студию и писать их — сегодня одну, завтра другую с теми, кто оказывался в студии на данный момент. Концепции альбома группы не было вообще. Это был первый опыт, и только к концу записи альбом приобрёл конкретные очертания и стал «Синим альбомом». Хотя Борис утверждает, что он прекрасно знал, что он делает, и видел «Синий альбом» ещё до того, как приступил к записи.

(Всеволод Гаккель «Аквариум как способ ухода за теннисным кортом», 2000 г.

.)

Борис Гребенщиков об альбоме:

Летом 1980 из ниоткуда появился крайне отдалённо знакомый по имени Андрей Тропилло и сказал — «Я помогу вам».

Первым знаком этой помощи был самодельный пульт в грубом деревянном ящике, привезённый им в Севкину квартиру (за неимением иного места складирования). Начало было многообещающим; пульт был похож на партизанскую взрывную машину.

Поздней осенью Тропилло, гипнотически убедив старушку-вахтёршу в том, что мы — пионеры, ввёл нас в Дом Юного Техника на Охте, где служил руководителем кружка звукозаписи. Играли фанфары, пел хор нелегальных ангелов — началась Новая Эпоха. (Гребенщиков, Б. Б. Краткий отчет о 16-ти годах звукозаписи.1997..)

В целом вся подборка песен, записанных «Аквариумом» в течение зимы 1980-81 гг., напоминала, по словам музыкантов, смесь: «обломков старого и наступившего нового». Оказавшись в студии, «Аквариум» захотел сразу всего — попробовать записать Дилана, реггей, чистую акустику «Гость» или подпольные страдания «Плоскости» в духе Вильвет Андеграунд. С реггей сделано то же, что Боб Дилан сделал с «британским попом» в своём электричестве — bringing it all back home (унося всё это к себе домой). И отныне джамайская музыка реггей начинает пускать корни на русской земле.

<p align=justify>Для меня это был очень важный альбом, поскольку впервые в жизни мы получили возможность сделать именно то, что хотели сделать — естественный, натуральный альбом, как оно и положено. Ты включаешь его, и начинается экспириенс на 40 минут. Альбом хотелось сделать насыщенным — поэтому тут и фонограмма поезда, и Дюшкин инструментал, и многое другое. То есть пластинка должна была быть атмосферной — открытка из осени и зимы. В ней все песни связаны с тем, что с нами тогда происходило. (БГ)

Обложка альбома родилась экспромтом, фотосессия происходила в лифтовой шахте одного из зданий на Литейном проспекте, куда музыканты ходили в гости к своему бывшему звукорежиссёру Марату Айрапетяну. Съёмки состоялись прямо в подъезде. Отпечатанные фотографии прикреплялись клеем «Момент» на коробки магнитофонных плёнок. На чистые бобины вручную записывался сам альбом. Внешний торец картонных коробок заклеивался синими полосками, вырезанными из детских наборов цветной бумаги. Поэтому альбом получился «Синим».
На обратной стороне обложки название звукозаписывающей студии в целях конспирации обозначено как Los Pills Records.

Список композиций

Автор всех песен — Борис Гребенщиков, кроме специально отмеченной.

Эта сторона
№	Название	Автор	Длительность
1.	«Железнодорожная вода»		5:41
2.	«Герои рок-н-ролла» (Молодая шпана)		3:37
3.	«Гость»		2:00
4.	«Странные объекты между светом и звуком» (Инструментал)	Дюша Романов	0:42
5.	«Электрический пёс»		3:51
6.	«Всё, что я хочу»		4:30
7.	«Чай»		2:19

Та сторона
№	Название	Автор	Длительность
8.	«Плоскость»		6:54
9.	«Рутман»		3:11
10.	«В подобную ночь»		2:59
11.	«Единственный дом» (Джа даст нам всё)		2:13
12.	«Река»		4:19

Бонус. «Антология — I. Синий альбом»
№	Название	Автор	Длительность
13.	«Пионерская, 38»		1:40
14.	«14»		3:44
15.	«Вызываю огонь на себя»		3:01

В записи приняли участие

• «Аквариум»:
  • Борис Гребенщиков — голос, гитары, фортепиано, губная гармошка
  • Дюша Романов — флейта, голос, электрогитара
  • Михаил Файнштейн — бас, ударные
  • Всеволод Гаккель — виолончель
• Дмитрий Гусев («Рыжий Чёрт») — губная гармошка, ударные
• Андрей Тропилло — звукорежиссёр (запись на магнитофон — предшественник студийной «Теслы» (возможно — «Тембр»))

Факты из истории создания

• Запоминающийся образ «железнодорожной воды» родился в сознании Гребенщикова при отъезде в Солнечное под впечатлением от света ночных фонарей, который причудливо отражался на рельсах Финляндского вокзала и производил впечатление инородной жидкости, состоящей из элементов, не зафиксированных таблицей Менделеева. Также в песне использованы образы дзэн («…голый в снегу при свете полной луны»).
• «Молодая шпана» и «Электрический пёс» были написаны под мрачными впечатлениями Гребенщикова от разрушенной личной жизни и ностальгических кухонных разговоров.
• Композицию «Странные объекты между светом и звуком» Файнштейн и Дюша записали без какого-либо участия Гребенщикова, но этот инструментальный кусок ему настолько понравился, что вошёл в альбом.
• На песне «Плоскость» используется единственный звуковой эффект, который имелся на динаккордовском ревербераторе. С его участием, кроме «Аквариума», будут впоследствии записаны «Кино», «Алиса» и «Зоопарк».
• Рутман — «коренной человек»
• Песня «В подобную ночь», навеяна песней Боба Дилана «On a night like this».
• Что касается бонус-треков к альбому:
  • «Пионерская, 38» — одна из тех песен, о которых Гребенщиков сказал: «Нашлись вещи, которых я сам с 80 года не слышал… Я даже не помню, что мы их записывали, забыл, что они есть вообще!». Запись сделана явно не в студии у Тропилло.
  • «14» — песня из одноимённого несуществующего альбома.
  • «Вызываю огонь на себя» — это единственное зафиксированное исполнение — концерт под условным названием «Go, Fagot, go». Именно эта запись из архива Павла Северова и представлена на диске. К нему она попала от Сергея Еремина, который лет десять назад где-то раздобыл эту запись. Предыдущего в цепочке владельцев этой записи вычислить так и не удалось. В 2012 г. эта запись вошла в сборник "Тайная история пчеловодства"

Переиздания

• 1996 год — студия «Триарий» выпустила альбом без бонус-треков и [aquarium.ru/discography/psinij_tri.html в собственном оформлении.]
• 2002 год — альбом переиздан на CD в рамках проекта «Антология». В этом издании добавлено три бонус-трека.

Ссылки

• [handbook.reldata.com/handbook.nsf/89c2b826f3ae3c20c3256ca2004897cb/7dd79ecf2c4857e2c325679d006ac7b6!OpenDocument Страница альбома] в [handbook.reldata.com/ Справочном пособии для «БГ-ологов» и «Аквариумофилов»] Павла Северова
• [www.zvuki.ru/M/P/771 «Синий альбом»] в Музыкальной энциклопедии [www.zvuki.ru/ «Звуки. Ру»]
• [music.yandex.ru/#!/album/476807 «Синий альбом»] на Яндекс.Музыке.

Литература

• Аквариум «Сны о чём-то большем». Авторы текста: А. Рыбин, А. Кушнир, В. Соловьев-Спасский; Редактор: Борис Гребенщиков — М.: Издательский дом «София», 2004 г.

Отрывок, характеризующий Синий альбом

– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.