Французская почта на острове Крит
Поделись знанием:
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
 Французская почта наострове Крит † | |
| фр. Bureaux de poste français en Crète | |
 Марка французской почты на острове Крит из первой серии (Скотт #3), номиналом в 3 сантима, тип «Блан»[fr][1]; 1902), погашенная критским почтовым штемпелем в мае 1908 года | |
| История почты | |
|---|---|
| Организована | |
| Закрыта |
30 октября 1914 |
| Денежная система | |
| 1902—1903 | |
| 1903 | |
| Первые марки | |
| Стандартная |
1902 |
| Последний выпуск |
1903 |
| Всего выпущено | |
 Карта Крита (1901) | |
Французская почта на острове Крит — почтовые отделения Франции, учреждённые на Крите в числе других иностранных отделений в 1900-х годах, после установления автономии острова в составе Османской империи и до его присоединения к Греции в 1913 году. Французская почта существовала на Крите в 1897—1914 годах[3][4].
Развитие почты
В конце 1897 года началась оккупация острова Крит международными военными силами, включая Францию[5]. Французские почтовые отделения начали свою работу на Крите в том же 1897 году, после их открытия в городах Ретимнон, Ханья, Сития, Иерапетра, Ираклион и Айос-Николаос. Для почтовых нужд здесь употреблялись французские марки, которые гасились круглыми штемпелями с названием соответствующего города[3]. По другим, противоречивым, сведениям[5], до 1900 года на территории Крита, подконтрольной Франции, использовались марки Османской империи с надпечаткой названия острова для почтового обслуживания собственных войск и гражданского населения.
Французские войска покинули Крит в 1909 году[5], но почтовые отделения Франции продолжали действовать на Крите до 1914 года[4]. Их закрытие состоялось 30 октября 1914 года[3].
Выпуски почтовых марок
Для своих отделений на Крите Франция эмитировала особые почтовые марки. Первая их серия, выходившая в 1902—1903 годах, включала 15 номиналов — от 1 сантима до 5 франков. Рисунки этих марок соответствовали таковым на французских марках 1900 года выпуска, но на них имелась надпись «Crète» («Крит»)[2][3][4].
Однако марки с номиналами во французской валюте не могли полностью удовлетворить потребности французских отделений в знаках почтовой оплаты, поскольку на острове в хождении по-прежнему была местная валюта — турецкий пиастр. В связи с этим в 1903 году почтовые отделения Франции надпечатали марки пяти самых больших номиналов из первой серии, заменив их на новые значения — от 1 до 20 пиастров[2][3].
Всего, по данным Л. Л. Лепешинского[4], было выпущено 20 почтовых марок. В каталоге «Скотт» указано то же самое количество марок[2].
См. также
- Австрийская почта на острове Крит
- Британская почта на острове Крит
- История Крита
- История почты и почтовых марок Греции
- История почты и почтовых марок колоний Франции
- История почты и почтовых марок Крита
- История почты и почтовых марок Франции
- Крит
- Критское государство
- Русская почта на острове Крит
- Французская почта в Египте
- Французская почта в Киликии
- Французская почта в Китае
- Французская почта в Марокко
- Французская почта в Османской империи
- Французская почта за границей
- Французская почта на Занзибаре
Напишите отзыв о статье "Французская почта на острове Крит"
Примечания
- ↑ По имени автора марок — художника Жозефа Блана[en].
- ↑ 1 2 3 4 Scott 2007. Standard Postage Stamp Catalogue. — New York, NY, USA: Scott, 2006. (англ.)
- ↑ 1 2 3 4 5 Франция. Французская почта на о. Крит // [dic.academic.ru/dic.nsf/dic_philately/2722/ Большой филателистический словарь] / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2. (Проверено 16 августа 2011)
- ↑ 1 2 3 4 Греция (Королевство эллинов). Пояснение к схеме. 17. О. Крит // [www.colonies.ru/books/geografia/greece.html Филателистическая география (зарубежные страны): Справочник] / Л. Л. Лепешинский. — М.: Связь, 1967. — С. 55. — 480 с. (Проверено 16 августа 2011)
- ↑ 1 2 3 Rossiter, Stuart; Fowler, John & Wellsted, Raife. [www.sandafayre.com/atlas/greece.htm Crete 1871—1914. Greece] (англ.). Stamp Atlas. Sandafayre Stamp Auctions. Проверено 15 августа 2011. [www.webcitation.org/66fqJhF8h Архивировано из первоисточника 4 апреля 2012].
Литература
- Dallay. Catalogue de cotations des Timbres des bureaux français, anciennes colonies, et zones d’occupation en Europe et Asie. — 2006—2007. (фр.)
- Feenstra R. M. & Friends. Crete: Postal History, Postage and Revenue Stamps, Coins & Banknotes. — Collectio, 2001. — 448 p. — ISBN 960-85275-6-2. (англ.)
- Rossiter S., Fowler J. The Stamp Atlas: A Unique Assembly of Geography, Social and Political History, and Postal Information. — 1st edn. — L., Sydney: Macdonald, 1986. — 336 p. — ISBN 0-356-10862-7. (англ.)
Ссылки
|
Портал «Филателия» |
|---|---|
|
Портал «Греция» |
|
Французская почта на острове Крит на Викискладе? |
|
|
Французская почта на острове Крит на Викискладе? |
|---|
- [www.allworldstamps.com/country_list.asp?context=on&cid=403&x=46&y=7 French Post Offices in Crete] (англ.). Country List. All World Stamps Catalogue sponsored by Stanley Gibbons. — Марки французской почты на острове Крит в онлайн-каталоге «Стэнли Гиббонс». Проверено 15 августа 2011. [www.webcitation.org/67fmRUP6A Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
- [www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/c/cocz.html#c112 Crete (French Post Offices)] (англ.). A—Z of postal authorities. Encyclopaedia of Postal History. Stampsite: The Encyclopaedia of Postal Authorities; BlackJack. — Информация о марках французской почты на острове Крит в базе данных «Энциклопедия истории почты. Энциклопедия почтовых ведомств». Проверено 15 августа 2011. [web.archive.org/web/20090108181030/www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/c/cocz.html#c112 Архивировано из первоисточника 8 января 2009].
- [www.kelibia.fr/histoirepostale/x_cadcrete.htm Crète] (фр.). Grèce. L'Europe et sa Poste vers 1860. L'histoire par les lettre et cartes anciennes; histoirepostale.net. kelibia.fr; Roland Goutay & Didier Lebouc. Проверено 16 августа 2011. [www.webcitation.org/67fmRxsY6 Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Французская почта на острове Крит
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
