Британская почта в Багдаде

Британская почта в Багдаде †
англ. British post in Baghdad (British Occupation)
Британская марка для оккупированного Багдада, 1917  (Скотт #N11)
История почты
Организована	март 1917
Закрыта	май 1919
Первые марки
Стандартная	сентябрь 1917
Последний выпуск	сентябрь 1917
Всего выпущено	27
М Е С О П О Т А М И Я (И Р А К) Багдад

Британская почта в Багдаде — почтовая служба, учреждённая военной администрацией Великобритании в 1917 году, во время оккупации в Первую мировую войну Багдада, входившего в состав Османской империи. Для оккупированного Багдада в течение нескольких месяцев 1917 года издавались особые почтовые марки с надпечаткой англ. «Baghdad in Britisch occupation» («Багдад под британской оккупацией»).

Организация почты и выпуск марок

До 1917 года Багдад был центром Багдадского вилайета — провинции Ирака (Месопотамии), находившегося под властью Османской империи. Объединённые британские и индийские экспедиционные силы под командованием генерала Фредерика Мода захватили Багдад 11 марта 1917 года и установили там оккупационный режим. Гражданский коммиссар Багдада сэр Перси Кокс (Percy Cox) пожелал выпустить особые почтовые марки, дабы показать, что британцы контролируют Багдад. Примером подобных эмиссий послужили почтовые марки Бушира периода британской оккупации, изданные в 1915 году. Однако потребовалось почти шесть месяцев, прежде чем аналогичные багдадские марки вышли в свет. В качестве таковых использовали серию марок Османской империи из 25 номиналов, которые были изъяты из местных почтовых отделений и у купцов. На этих марках были сделаны надпечатки — надписи «Baghdad in Britisch occupation» («Багдад под британской оккупацией») и нового номинала в индийской валюте. Эта серия поступила в обращение в сентябре 1917 года.

Марки были доступны в багдадском почтовом отделении вплоть до 17 сентября 1917 года. Генерал Мод получил четыре полных комплекта марок, погашенных в этот день. Один комплект он оставил себе, а остальные отправил английскому королю Георгу V, султану Египта и виконту Эчисону (Viscount Acheson).

Всего, по данным Л. Л. Лепешинского и каталога «Стэнли Гиббонс», для почтовых нужд оккупационной администрации Багдада было выпущено 25 почтовых марок с надпечатками, тогда как каталог «Скотт» указывает 27 миниатюр, изданных в 1917 году. Надпечатаны были и цельные вещи в виде двух маркированных конвертов.

С 1 сентября 1918 года в почтовом обращении находились уже марки, изданные для всей оккупированной территории Ирака. 30 октября 1918 года было подписано перемирие с Османской империи, после чего в Багдаде было оставлено одно полевое почтовое отделение (№ 55). Там же обрабатывали с помощью особых почтовых штемпелей первую авиапочту, доставлявшуюся по маршрутам Багдад—Дели (9 января 1919) и Багдад—Каир (25 февраля 1919). В мае 1919 года багдадская почта полностью перешла под контроль гражданских властей.

Филателистическая ценность

Марки некоторых номиналов, эмитированных в 1917 году для Багдада под британской оккупацией, до наших дней дошли в очень малых количествах и оцениваются относительно высоко. Так, например, по сведениям Н. И. Владинца, существуют лишь 59 экземпляров марок с надпечатанным номиналом в 2 анны на 1 пиастре. Вероятно, речь в данном случае идёт о марке, оцениваемой ныне в каталоге «Скотт» (2006) порядка $4000 за чистый экземпляр и $4100 — за гашёный  (Скотт #N9).

Малочисленность оккупационных марок Багдада объясняется тем, что, когда произвели надпечатывание имевшихся турецких марок, обнаружили, что некоторые из них имелись в очень небольшом количестве экземпляров, и поэтому было решено вообще не вводить такие марки в обращение. Большинство этих марок осело главным образом в трёх коллекциях — английской королевской (Royal Philatelic Collection), маркиза Бьют (Marquess of Bute) и майора Уайта (Major White). Король Георг V, не особо любивший гашёные марки, позднее, по-видимому, продал или обменял свой полный комплект багдадских марок.

См. также

• Багдад (вилайет)
• Британская почта в Батуме
• Британская почта в Бушире
• Британская почта в Ираке
• Британская почта за границей
• Британская почта на острове Лонг-Айленд
• Военная почта
• История почты и почтовых марок Великобритании
• История почты и почтовых марок Ирака
• Оккупация в филателии и бонистике
• Почтовая служба британских войск

Литература

• Jennings P. [www.timesonline.co.uk/tol/life_and_style/court_and_social/article3484916.ece Iraq’s historic stamps] // The Times. — 2008. — March 5. (англ.) (Проверено 19 декабря 2010)
• Wellsted R., Rossiter S., Fowler J. The Stamp Atlas. — New York: Facts on File Publications, 1986. — 336 p. — ISBN 0-8160-1346-2. (англ.)

Ссылки

• Rossiter, Stuart; Fowler, John & Wellsted, Raife. [www.sandafayre.com/atlas/iraq.htm Iraq. Baghdad] (англ.). Stamp Atlas. Sandafayre Stamp Auctions. Проверено 18 декабря 2010. [www.webcitation.org/67aHm5FB9 Архивировано из первоисточника 11 мая 2012].
• [www.sandafayre.com/gallery/country_199_1.htm Iraq Stamps] (англ.). Stamp Library. Sandafayre Stamp Auctions. Проверено 18 декабря 2010. [www.webcitation.org/67aHms2um Архивировано из первоисточника 11 мая 2012].
• [www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/b/babe.html#b007 Baghdad (British Occupation)] (англ.). A—Z of postal authorities. Encyclopaedia of Postal History. Stampsite: The Encyclopaedia of Postal Authorities; BlackJack. — Информация о марках Багдада периода британской оккупации в базе данных «Энциклопедия истории почты. Энциклопедия почтовых ведомств». Проверено 18 декабря 2010. [web.archive.org/web/20081204114424/www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/b/babe.html#b007 Архивировано из первоисточника 4 декабря 2008].
• [www.youtube.com/watch?v=OO2IguilM8M History of Iraq — Stamps] (англ.). namirkh2's Channel. YouTube, LLC (13 February 2008). — Подборка изображений почтовых марок Ирака разных лет, начиная с британского выпуска 1917 года для оккупированного Багдада. Проверено 20 декабря 2010.

Отрывок, характеризующий Британская почта в Багдаде

Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.


Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.