История почты и почтовых марок Шри-Ланки

Шри-Ланка Шри-Ланка
сингальск. ශ්‍රී ලංකා ප්‍රජාතාන්ත්‍රික සමාජවාදී ජනරජය там. இலங்கை சனநாயக சோசலிசக் குடியரசு
Первая почтовая марка Цейлона с изображением королевы Виктории, номиналом в 6 пенсов (1857)[^]
История почты
Член ВПС	с 13 июля 1949
Почтовые администрации
1855—1872	1 фунт стерлингов = 20 шиллингов, 1 шиллинг = 12 пенсов, 1 пенни = 4 фартингов
с 1872	1 рупия = 100 центов
Sri Lanka Post
Офис почты	No. 310, D. R. Wijewardena Mawatha, Colombo 01000, Sri Lanka
Сайт почты	[www.slpost.gov.lk/ www.slpost.gov.lk]
Первые почтовые марки
Стандартная	1857 (Цейлон), 1949 (Шри-Ланка)
Коммеморативная	1935
Другие	почтово-налоговая марка — 1918, служебная марка — 1895
Почтовый блок	1966
Филателия
Последний выпуск	1972 (Цейлон)
Карта-флаг Шри-Ланки

История почты и почтовых марок Шри-Ланки охватывает развитие почтовой связи на Шри-Ланке (до 22 мая 1972 года — Цейлон), островном государстве в Южной Азии, расположенном примерно в 31 км от южного побережья Индии, со столицей в Коломбо. При этом условно можно выделить два основных исторических периода — британского колониального управления и независимого государства, в каждый из которых осуществлялись эмиссии собственных почтовых марок. С 1949 года независимая Шри-Ланка входит во Всемирный почтовый союз (ВПС). Современным почтовым оператором страны является Sri Lanka Post («Почта Шри-Ланки»).

Развитие почты

История почты Шри-Ланки в современном понимании начинается с 1798 года, когда в приморских голландских колониальных владениях начали работать первые пять почтовых отделений. В 1799 году были опубликованы первые почтовые тарифы и правила пересылки корреспонденции. В те времена Голландская Ост-Индская компания контролировала и осуществляла почтовую службу, которая предназначалась не для населения, а исключительно для официального пользования.

В 1802 году Цейлон был объявлен колонией Британской империи. В том же году был назначен первый генеральный почтмейстер Британского Цейлона. Им стал армейский офицер А. Кеннеди (A. Kennedy). В 1813 году здесь были введены резиновые почтовые штемпеля. Единственным свидетельством работы британской почтовой системы до 1815 года является штамп «Colombo Post Free» на письме британского солдата 1809 года, когда британские войска Королевской артиллерии покоряла Викраму Раджасингхи (1798—1815), короля Канди, чьи внутренние территории никогда не были под влиянием голландцев.

Англичане установили полный контроль над островом в 1815 году и занялись реорганизацией почтовой службы. В том же 1815 году Э. Блеттерман (E. Bletterman) стал генеральным почтмейстером для всего острова. Его в 1817 году сменил Льюис Сансони (Lewis Sansoni), следующим после которого генеральным почтмейстером был майор Г. Стюарт (G. Stewart). Последний смог действенно расширить почтовые услуги в основных городах острова. Благодаря этим усилиям, в 1882 году в Коломбо было открыто постоянно действующее почтовое отделение, а позднее создан Департамент почты и телекоммуникаций Цейлона (англ. Ceylon Post and Telecommunications Department).

Объём внутренней корреспонденции вырос вместе со строительством дорог в 1820—1845 годах. Почтовые отправления, адресованные в Европу, направлялись сушей через Полкский пролив и далее по Индии до тех пор, пока примерно в 1845—1860 годах в Галле не начали заходить пакетботы.

На протяжении многих лет различные виды транспорта применялись для перевозки и доставки почты на острове. Первоначально вся доставка почты осуществлялась пешком (в горах и труднодоступных районах пешие почтальоны не редкость и сегодня).

Почтовая служба Цейлона была первой в Азии, приступившей к регулярному сообщению посредством почтовых дилижансов. Первый почтовый маршрут такого рода был открыт в 1832 году. Он соединял Коломбо и Канди. В 1838 году был добавлен путь между Коломбо и Галле. В дальнейшем почтовые кареты продолжали курсировать по маршрутам Галле — Коломбо и Коломбо — Канди.

1 апреля 1877 года Британский Цейлон вступил в ВПС. 11 апреля 1892 года начали использоваться первые почтовые вагоны («передвижные почтовые отделения»), которые ездили между Коломбо и Пераденийя, пригородом Канди.

Позднее для почтовой доставки стали применяться велосипеды. В 1950-х и 1960-х годах почтальоны на мотоциклах британского производства «BSA Bantam» были привычным зрелищем. В маленьких городах мотоциклистов заменяли велосипедисты. Микроавтобусы «Bedford», изготовленные в Англии, использовались для перевозки почты в 1970-е годы. Сегодня почта доставляется по железной дороге, государственными и частными автобусами и за счёт собственного автопарка департамента, который укомплектован автомобилями японского производства, окрашенными в традиционный красный цвет.

Главпочтамт страны исторически размещался в разных местах в Коломбо. В 1895 году было приобретено собственное здание, находящееся напротив резиденции губернатора Цейлона — «Дома Короля» на улице Короля (ныне Janadhipath Mawatha, то есть Улица президента). Во время гражданской войны, Главпочтамт был переведён в новое здание, в котором и остаётся в настоящее время.

Независимый Цейлон стал членом ВПС 13 июля 1949 года.

Выпуски почтовых марок

Британский Цейлон

Первые почтовые марки для Британского Цейлона были выпущены 1 апреля 1857 года. На марке пурпурно-коричневого цвета изображён портрет королевы Виктории^[≡]. Номинал 6 пенсов предназначался для оплаты пересылки письма весом в пол-унции из Цейлона в Англию. Марки были отпечатаны на воронёной бумаге. Ещё восемь почтовых марок вышли в 1857 году, все с портретом королевы Виктории. Одна из 5 марок, выпущенных 23 апреля 1859 года, считается самой ценной почтовой маркой Шри-Ланки: это марка номиналом в 4 пенса тёмно-розового цвета, известная как англ. «Dull Rose» («Тускло-розовая»).

Первые почтовые марки номиналом в местных рупиях и центах были выпущены 1 февраля 1892 года.

• Почтовые марки Британского Цейлона
• 1859 Ceylan Yv10.jpg

  Марка с изображением Виктории номиналом в 1 шиллинг 9 пенсов (1859)

• Ceylon-UK-Stamp-1888-Double-Inverted-Surcharge.jpg

  Двойная перевёртка надпечатки нового номинала (1888)

• Ceylon George V stamps.jpg

  Негашеные почтовые марки Великобритании с изображением короля Георга V для использования на Цейлоне

• Ceylon 100R stamp.jpg

  Негашеная почтовая марка Цейлона основного типа высокого номинала в 100 рупий

Независимость

Почтовые марки

Шри-Ланка — единственная страна, указывающая сведения на почтовых марках на трёх языках: сингальском, тамильском и английском. Первые почтовые марки с надписью «Sri Lanka» («Шри-Ланка») были выпущены 22 мая 1972 года.

Почтовые блоки

Шри-Ланка выпускает почтовые блоки с 1966 года. Многие из первых почтовых блоков, выпущенных Шри-Ланкой, ценятся дорого. Шри-Ланка ежегодно эмитирует блоки по самым разным темам.

Первый блок

Первый почтовый блок Шри-Ланки вышел 5 февраля 1966 года по теме «Типичные птицы Цейлона» и был беззубцовым. Блок был перевыпущен 15 сентября 1967 года по поводу 1-й Национальной филателистической выставки Шри-Ланки с надпечаткой «FIRST NATIONAL STAMP EXHIBITION 1967» («Первая Национальная филателистическая выставка»). Впоследствии было выпущено множество почтовых блоков по многим темам, в основном с зубцовкой.

Другие блоки

10 февраля 1981 года был выпущен почтовый блок из четырёх марок с надпечаткой нового номинала на блоке «Четвероногие Шри-Ланки». На четырёх марках блока при выпуске были сделаны надпечатки новых номиналов.

С 1981 года началась практика выпуска почтовых блоков с марками, посвящёнными Весаку.

21 октября 1981 года вышел почтовый блок в ознаменование визита на Шри-Ланку королевы Елизаветы, который стал первым почтовым блоком, выпущенным в ознаменование визита известного иностранного главы государства.

2 декабря 1982 года был эмитирован почтовый блок в честь 125-летия первой почтовой марки Шри-Ланки. Это был первый блок из 2 марок разного достоинства: 50 центов и 2,50 рупий со стоимостью блока 5 рупий.

1 апреля 2007 года в ознаменование 150-летия первой почтовой марки Шри-Ланки вышел почтовый блок с зубцовкой и в беззубцовом варианте.

Все выпущенные до тех пор почтовые блоки имели прямоугольную форму, и только 22 мая 2001 года вышел первый блок неправильной формы в серии «Ракушки Шри-Ланки» по случаю Международного дня биологического разнообразия. Почтовый блок был выпущен в форме ракушки.

Современные

В наши дни Шри-Ланка ежегодно эмитирует несколько почтовых блоков. Один блок почти всегда выпускается вместе с марками, посвящёнными Весаку, и с рождественскими марками. Иногда выбирается одна почтовая марка из серии марок и выпускается почтовый блок с одной этой маркой. Поскольку эти блоки выглядят красиво, они пользуются популярностью у коллекционеров.

См. также

• Генеральный почтмейстер Шри-Ланки
• Главпочтамт (Коломбо)
• История Шри-Ланки
• Полк почтовой и телеграфной связи
• Почтовый музей (Коломбо)
• Список людей на почтовых марках Шри-Ланки
• Sri Lanka Post

Литература

• Цейлон // [filatelist.ru/tesaurus/214/186642/ Большой филателистический словарь] / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — С. 289—290. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2.

• Шри-Ланка // [filatelist.ru/tesaurus/216/186716/ Большой филателистический словарь] / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — С. 297. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2.

• Цейлон // [www.fmus.ru/article02/Lepeshin/Asia/ceylon.html Филателистическая география (зарубежные страны): Справочник] / Л. Л. Лепешинский. — М.: Связь, 1967. — С. 222. — 480 с.
• Шри-Ланка (Демократическая Социалистическая Республика Шри-Ланка) // [www.fmus.ru/article02/Asia/ceylon.html Филателистическая география. Страны Азии (без СССР)] / Н. И. Владинец. — М.: Радио и связь, 1984. — С. 151—153. — 176 с.

• Шри-Ланка. // Филателия СССР. — 1990. — № 5. — С. 60-61.
• Шри-Ланка. // Филателия. — 1993. — № 8. — С. 41.
• Шри-Ланка. // Филателия СССР. — 1978. — № 5. — С. 22-24.
• Crofton C. S. F. The Fiscal and Telegraph Stamps of Ceylon. Ed. B. Gordon Jones. — L.: Bridger & Kay for The Philatelic Society of India, 1911. (англ.)
• Rodrigo C.. Rodrigo’s Catalogue of Ceylon/Sri Lanka Postal Stationery Part I — Air Mail Letter Sheets. — Dr Chandra Rodrigo, 2008. (англ.)
• Rodrigo C.. Rodrigo’s Catalogue of Ceylon/Sri Lanka Postal Stationery Part II — Postal Cards, Letter Cards, Letter Sheets, Wrappers, P.T.P.O. Wrappers. — Dr Chandra Rodrigo, 2010. — 224 p. — ISBN 978-955-50-8901-2. (англ.)
• Proud T. The Postal History of Ceylon. — Heathfield, East Sussex, UK: Proud-Bailey Co. Ltd., 2006. — ISBN 1-872465-39-0. (англ.)

Ссылки

• [www.sandafayre.com/stampatlas/ceylon.html Ceylon — Sri Lanka] (англ.). Stamp Atlas. Sandafayre Stamp Auctions. — Цейлон — Шри-Ланка. Проверено 15 октября 2015.
• [www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/n/ninz.html#n059 Sri Lanka. Encyclopaedia of Postal History] (англ.). Stampsite: The Encyclopaedia of Postal Authorities. BlackJack. — Информация о марках Шри-Ланки в базе данных «Энциклопедия истории почты. Энциклопедия почтовых ведомств». Проверено 19 сентября 2011. [web.archive.org/web/20080923091434/www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/n/ninz.html#n059 Архивировано из первоисточника 14 августа 2007].
• [www.izvestia.ru/news/488662 Почта Шри-Ланки выпускает марку с Ю. А. Гагариным.]

Портал «Филателия»   Портал «Шри-Ланка»   Портал «История»

Отрывок, характеризующий История почты и почтовых марок Шри-Ланки

Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.
В самом веселом расположении духа Николай ночью приехал в Воронеж в гостиницу, заказал себе все то, чего он долго лишен был в армии, и на другой день, чисто начисто выбрившись и надев давно не надеванную парадную форму, поехал являться к начальству.
Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который, видимо, забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы имея на то право и как бы обсуживая общий ход дела, одобряя и не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор был маленький живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за двадцать верст от города, у которых были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
– Вы графа Ильи Андреевича сын? Моя жена очень дружна была с вашей матушкой. По четвергам у меня собираются; нынче четверг, милости прошу ко мне запросто, – сказал губернатор, отпуская его.
Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.


Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.