Почтовый блок

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Почто́вый блок, или па́мятный блок[1], — в филателии специальная форма издания знаков почтовой оплаты, напечатанных на небольшом листке с полями. Являются филателистическим сувениром, что не исключает возможности использования их в качестве знаков почтовой оплаты (в отличие от сувенирных листков).





Описание

Почтовые блоки издаются во многих странах мира в ознаменование выдающихся событий или юбилеев. Их художественное оформление и внешний вид бывают самыми разнообразными. Поля блока, как правило, содержат памятные тексты (неслужебного характера), рисунки или другое художественное оформление. На блоке помещается от одной до, в отдельных случаях, 10—15 марок одинакового или различного рисунка и номинала, объединённых одной темой или поводом выпуска. Блоки бывают различными по размеру и, как правило, прямоугольной формы. Марки в блоке с островной зубцовкой или без неё. Почтовый блок является единицей учета и продаётся только целиком, однако марки из него в большинстве случаев могут использоваться для франкировки почтовых отправлений.

Почтовые блоки, не имеющие полей, на которых знак почтовой оплаты занимает всю его площадь, иногда называют крупноформатными марками. В ряде филателистических каталогов некоторые из почтовых блоков относятся к малым листам. Существует и специализированный каталог почтовых блоков[].

Номерные блоки

Иногда на блоках печатается его уникальный порядковый номер в тираже конкретного выпуска. В этих случаях говорят, что это номерной блок. Считалось, что это предохраняет от фальсификации или последующих допечаток. Такие блоки обычно выпускаются ограниченными тиражами. Наличие порядкового номера не является почтовой необходимостью, а носит исключительно торгово-филателистический характер. Номерные блоки выпускаются во многих странах.

История

Предшественники

Предшественниками почтовых блоков рассматриваются[2][3][4]:

Первый блок

Обычно считается[2][3][5], что первый в мире почтовый блок был выпущен 3 января 1923 года в Люксембурге (Ивер #123; Скотт #151) по случаю рождения 22 декабря 1922 года принцессы Елизаветы. Он включал одну марку с использовавшемся в более раннем выпуске видом Люксембурга, номиналом в 10 франков, был без надписей на полях и имел размеры от 78 × 59 мм до 79 × 61 мм[]. По имеющимся сведениям[6], первоначально было намечено выпустить почтовую марку. Однако в типографии, получив печатную форму одной марки вместо размноженной формы для 50-марочного листа, решили по недоразумению напечатать марку на отдельных миниатюрных листках — по одной на каждом. И лишь в марте того же года эта марка была издана в виде обычных марочных листов (Скотт #152)[2][7].

24 мая 1924 года в Бельгии вышел блок из четырёх пятифранковых марок, расположенных на листе размером 130 × 145 мм (Скотт #171). Блок продавался в качестве сувенира на Международной филателистической выставке в Брюсселе[2].

Некоторые необычные блоки

Один из самых крупных в мире почтовых блоков размером 210 × 287 мм издан в ГДР в 1964 году к 15-летию республики (Ивер #14). Он состоит из 15 марок различных рисунков (Скотт #724—738). Самый маленький в мире блок, размером 52 × 36 мм, появился в Румынии в 1947 году и представлял собой почтово-благотворительный выпуск с надбавкой (5000 + 5000 леев) в фонд помощи голодающим (Скотт #B348). Блок содержит одну неперфорированную марку и не имеет клея[6].

Почтовые блоки СССР и России

СССР

Первый советский памятный блок был издан в феврале 1937 года в связи с выставкой, организованной в ознаменование 100-летия со дня смерти А. С. Пушкина (ЦФА (ИТЦ «Марка») № 542)[]. Известен также редкий блок, выпущенный крайне ограниченным тиражом (всего 500 экземпляров) по случаю I Всесоюзной филателистической выставки в декабре 1932 года (ЦФА (ИТЦ «Марка») № 405), который, несмотря на включение в каталог ЦФА, в почтовом обращении не был и является скорее сувенирным листком[8].

До 1962 года на блоки помещались марки, уже находящиеся в обращении, из ранее выпущенной серии, приуроченной к тому же событию, что и блок. Начиная с 1962 года в СССР выпускались памятные блоки с оригинальными изображениями, ничего общего не имеющие с находящимися в обращении почтовыми марками.

Среди советских памятных блоков есть такие, которые имеют примечательные особенности. Самый крупный почтовый блок размером 175 × 220 мм выпущен в СССР в декабре 1949 года к 70-летию со дня рождения И. В. Сталина (ЦФА (ИТЦ «Марка») № 1483). Он состоит из четырёх марок различных сюжетов[].

Номерной блок в СССР впервые был издан в июне 1964 года к Олимпийским играм в Токио (ЦФА (ИТЦ «Марка») № 3085) тиражом 35 тысяч экземпляров. Филателисты его называют «Зелёный блок», в отличие от красного, не номерного, имеющего тираж 300 тысяч[].

Блок, изданный в 1965 году к 70-летию изобретения радио А. С. Поповым (ЦФА (ИТЦ «Марка») № 3207), содержит шесть разделённых перфорацией рисунков марок без номинала. Подобные выпуски, включая два ранних блока 1962 года (ЦФА (ИТЦ «Марка») № 2780, 2781), некоторыми авторами фактически рассматриваются как большие марки, поскольку характерные для обычных марок надпись «Почта СССР» и номинал указывались на полях блока, что лишало марки блоков атрибутов собственно почтовой марки[8][].

Россия

Первый почтовый блок России «Охрана природы — актуальная тема филателии» был выпущен в январе 1992 года. К тому же это был первый почтово-благотворительный выпуск современной России, дополнительный сбор от продажи которого шёл в фонд помощи Союзу филателистов России:

См. также

Напишите отзыв о статье "Почтовый блок"

Примечания

  1. Блок памятный // [filatelist.ru/tesaurus/193/184466/ Большой филателистический словарь] / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — С. 27. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2.  (Проверено 15 июня 2016) [www.webcitation.org/6iHWrKs36 Архивировано] из первоисточника 15 июня 2016.
  2. 1 2 3 4 Mackay J. A. The Guinness Book of Stamps: Facts and Feats. — New York, NY, USA: Canopy Books, 1982. — P. 156—157. — ISBN 1-55859-432-9(англ.)Книга Гиннесса о почтовых марках: факты и достижения».]
  3. 1 2 Baadke M. [www.linns.com/insights/stamp-collecting-basics/2000/june/souvenir-sheets-come-in-all-shapes-and-sizes-.html Souvenir sheets add history and fun to any stamp collection] (англ.). Collector Resources: Insights: Stamp Collecting Basics: 2000: June. Sidney, OH, USA: Linn's Stamp News; Amos Press Inc.; Amos Media Company (26 June 2000). — Статья Майкла Баадке (США). Проверено 15 июня 2016. [web.archive.org/web/20160615172203/www.linns.com/insights/stamp-collecting-basics/2000/june/souvenir-sheets-come-in-all-shapes-and-sizes-.html Архивировано из первоисточника 15 июня 2016].
  4. Новосёлов В. А. [mirmarok.ru/prim/view_article/280/ Глава 17. История возникновения известных вещей. Блок]. Знакомство с филателией: Мир филателии. Смоленск: Мир м@рок; Союз филателистов России (30 октября 2008). — Электронная книга. Проверено 15 июня 2016. [www.webcitation.org/6iHxbYeRQ Архивировано из первоисточника 15 июня 2016].
  5. [fmus.ru/article02/BS/B1.html Блок почтовый] // Большой филателистический словарь / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — С. 27. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2(Проверено 15 июня 2016) [www.webcitation.org/6eaCuIQ9t Архивировано] из первоисточника 15 июня 2016.
  6. 1 2 [www.post.crimea.ua/facts.shtml По материалам почтовых изданий]. Интересные факты из истории почты. Симферополь: Крымская дирекция УГППС «Укрпочта». — Информация со ссылкой на газету «Поштовий вісник». Проверено 9 декабря 2008. [web.archive.org/web/20080921091236/www.post.crimea.ua/facts.shtml Архивировано из первоисточника 21 сентября 2008].
  7. См. изображение этой десятифранковой марки (Скотт #152) на Викискладе.
  8. 1 2 Владинец Н. И. [www.fmus.ru/article02/post-ru.html Памятные и тематические выпуски]. Почта России. fmus.ru; Филателистический музей и библиотека. — Электронная книга. Проверено 2 декабря 2010. [www.webcitation.org/65SuM1CGV Архивировано из первоисточника 15 февраля 2012].

Литература

  • Азбука филателиста // Филателия. — 1992. — № 6. — С. 57.
  • Блок // [fmus.ru/article02/FS/B.html Филателистический словарь] / Сост. О. Я. Басин. — М.: Связь, 1968. — 164 с. (Проверено 15 июня 2016) [www.webcitation.org/6iHUNKuaH Архивировано] из первоисточника 15 июня 2016.
  • Field D. David Field All-World Miniature Sheet Catalogue. — L.: David Field Holdings, 1973. — 232 p. — ISBN 0-903635-00-3(англ.)[^]
  • Scott 2007. Standard Postage Stamp Catalogue. — New York, NY, USA: Scott, 2006. (англ.)

Ссылки

  • Klug J. [www.linns.com/insights/stamp-collecting-basics/2008/september/souvenir-sheets-add-history-and-fun-to-any-stamp-collection.html Souvenir sheets add history and fun to any stamp collection] (англ.). Collector Resources: Insights: Stamp Collecting Basics: 2008: September. Sidney, OH, USA: Linn's Stamp News; Amos Press Inc.; Amos Media Company (8 September 2008). — Статья Джанет Клуг (США). Проверено 15 июня 2016. [web.archive.org/web/20160615170304/www.linns.com/insights/stamp-collecting-basics/2008/september/souvenir-sheets-add-history-and-fun-to-any-stamp-collection.html Архивировано из первоисточника 15 июня 2016].

Отрывок, характеризующий Почтовый блок

– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.