Доплатная марка

Допла́тная марка (или по́рто-ма́рка) — почтовая марка, применяемая для взыскания почтового сбора с получателя: а) в случае отправки почтового отправления с недостаточной оплатой или с неоплатой почтовых сборов, б) за почтовые отправления, доставку которых должен оплачивать именно получатель (к примеру, доплатные марки денежных поручений). Доплатные марки отличает то, что они не продавались населению, а наклеивались почтовыми служащими на корреспонденцию, оплаченную отправителем ниже действующего тарифа, при этом сумма доплаты взыскивалась с адресата при вручении корреспонденции. В СССР доплатные марки выпускались до 1925 года.

Описание

С помощью доплатных марок указывается, сколько получатель должен доплатить в случае корреспонденции, не оплаченной или не полностью оплаченной отправителем.

Поскольку доплатные марки почти всегда используются в пределах одной страны, их рисунок обычно довольно прост и в основном представляет собой число большого размера и надпись «Доплата», англ. «Postage due» («Почтовая доплата»), «Porto» и т. п. Очень часто название страны не указывается. Как и в случае с марками стандартного выпуска, нужны самые разные номиналы для восполнения конкретных сумм.

Хотя с технической точки зрения для попадания негашёных доплатных марок в частные руки нет оснований, почтовые ведомства всегда были готовы продать их филателистам, поэтому доплатные марки многих стран имеются в больших количествах, почти все негашёные и недорогие. Гораздо реже встречаются гашёные доплатные марки на конверте.

Виды доплатных марок

Почтовые администрации некоторых стран эмитировали разные виды доплатных марок:

• обычные доплатные марки,
• посылочные доплатные марки,
• доплатные марки денежных поручений,
• доплатные марки сельской почты,
• дополнительные доплатные марки (военно-налоговые, морские),
• доставочные доплатные марки.

История

Проблема, заключавшаяся в том, что делать с письмами, пересылка которых не была полностью правильно оплачена, существовала с момента появления регулярной почты. Эта проблема ещё более усугубилась после начала применения для франкирования писем почтовых марок, или франко-марок, поскольку теперь отправители сами принимали решение о правильной сумме оплаты почтового тарифа, не пользуясь помощью сведущих почтовых служащих.

В разное время в некоторых странах было принято просто возвращать письмо отправителю, однако многие другие страны применили иной подход: доставить письмо и взыскать плату с получателя. Вначале почтовый служащий просто писал на конверте что-то вроде «Доплатить 3 цента» («Due 3 cents»), но это приводило к злоупотреблениям со стороны доставщиков почты, которые могли сделать такую надпись от себя и присвоить разницу себе.

Эта проблема была решена во Франции в 1859 году, когда впервые ввели в употребление официальные доплатные марки, или порто-марки, наклеиваемые в почтовом отделении перед доставкой письма получателю. Этому примеру последовали многие другие государства. Так, в Баварии первые доплатные марки появились в 1862 году, в Италии в 1863 году, в Нидерландах и Бельгии в 1870 году, в США в 1879 году. В редких случаях для доплаты использовались обычные почтовые марки.

Поначалу порто-марки выполняли весьма специфическую функцию: они использовались, если стоимость пересылки было трудно заранее определить, особенно при направлении писем за границу. Только с учреждением в 1874 году Всемирного почтового союза были установлены единообразные почтовые тарифы.

Среди многочисленных примеров доплатных марок можно назвать более 50 знаков почтовой оплаты с надпечаткой «Postage due» на марках общего пользования Борнео, марки Австрии 1916 года с надпечаткой «Porto» и др.

Доплатные марки (или «виньетки», поскольку они не имели номинала) не всегда наклеивались на отдельные письма. В случае деловой корреспонденции общая сумма доплаты суммировалась и соответствующие марки наклеивались на самое верхнее письмо в пачке либо на обвёртку пачки. Виньетки также применялись для взыскания денег в других целях, к примеру, при подписке на журналы.

В наши дни вместо доплатных марок употребляются служебные штемпели с надписью «Почтовый сбор оплачивает получатель» (доплатные штемпели).

Морская доплатная марка

В Мексике в период с 1875 по 1882 год в почтовом обращении были морские доплатные марки — почтовые марки дополнительного сбора за пересылку почтовых отправлений за границу, перевозимых судами французских и английских судоходных линий. Этот дополнительный почтовый сбор взимался Мексикой в течение нескольких лет, начиная с 1875 года, в связи с отражением французского вторжения 1861—1867 годов. На марках была сделана надпись на испанском: «Porte de Mar» («Морской сбор»).

Доплатные марки СССР

См. также: Почтовые марки СССР#Доплатные

Первые советские доплатные марки девяти номиналов были выпущены 1 января 1924 года. На первых марках РСФСР с изображением руки с мечом, разрубающим цепь, сделали карминную (кирпично-красную) и оранжево-краснуюнадпечатку текста «Доплата» и нового номинала. Эти марки использовались только на Московском и Петроградском (Ленинградском) почтамтах до 30 апреля 1925 года.

В августе 1924 года на Моспочтамте был полностью израсходован тираж первых доплатных марок и было принято решение сделать надпечатку на марках первого стандартного выпуска РСФСР номиналом в 100 рублей. Фиолетовые надпечатки текста «ДОПЛАТА / 1 коп.» были выполнены в отделе обработки корреспонденции ручным каучуковым штемпелем. Все доплатные марки с надпечатками были изъяты из обращения 30 апреля 1925 года.

В мае — октябре 1925 года были изданы две серии доплатных марок разных номиналов, которые использовались до 1 февраля 1926 года. Эти марки были отпечатаны литографским и типографским способами на бумаге без водяного знака, а последние и с водяным знаком. Литографский выпуск существует с двумя различными зубцовками.

С 1 февраля 1926 года и до 15 мая 1927 года доплатные марки СССР всех номиналов использовались без каких-либо надпечаток в качестве почтовых. В июне 1927 года на доплатных марках 1925 года была сделана чёрная типографская надпечатка текста «ПОЧТОВАЯ МАРКА» и нового номинала. Марки поступили в обычное почтовое обращение.

• USSR due stamps 1924 8k.jpg

  Первая доплатная марка СССР (1924, 8 копеек)

• USSR duestamp 1925 1k.jpg

  Доплатная марка СССР
  (1925, 1 копейка)

• USSR stamp 1927 8k.jpg

  Надпечатка на доплатной марке СССР 1925 года (1927, 8 копеек)

В дальнейшем вместо доплатных марок стали применять доплатные штемпели с надписью «Доплатить» или «Доплата».

См. также

• Военно-налоговая доплатная марка
• Доплатная доставочная марка
• Почтовая марка
• 5c Rayed Star

Литература

• [www.philately.h14.ru/BS/M.html Большой филателистический словарь] / Под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — 320 с. — ISBN 5-256-00175-2. [См. Марки (почтовые), Марки доплатные.]
• Гросс О., Грыжевский К. [www.fmus.ru/article02/gross.html#a6 IV. В калейдоскопе марок. Доплатные марки] // [www.fmus.ru/article02/gross.html Путешествия в мир марок] / О. Гросс, К. Грыжевский; Пер. с польск. Ю. М. Соколова с сокр. — М.: Прогресс, 1977. — 50 000 экз. (Проверено 23 июня 2016) [www.webcitation.org/6cwolVVDc Архивировано] из первоисточника 11 ноября 2015.
• Доплатные марки // Календарь филателиста на 1973 год. — М.: Связь, 1972. — 12—18 февраля.
• Крестовников С. Доплатные марки СССР // Советский филателист. — 1926. — № 7.
• [fmus.ru/article02/BS/O.html Отправления почтовые доплатные] // Большой филателистический словарь / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — С. 216. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2.

 (Проверено 9 мая 2016) [www.webcitation.org/6hNyh016o Архивировано] из первоисточника 9 мая 2016.

• [www.philately.h14.ru/FS/D.html Филателистический словарь] / Сост. О. Я. Басин. — М.: Связь, 1968. — 164 с. [См. Доплатное письмо, Доплатные марки.]
• Cabeen R. McP. [books.google.com/books?id=vB4YAAAAIAAJ&q=due+stamps&pgis=1#search Standard Handbook of Stamp Collecting] / Collectors Club of Chicago Committee on Publications. — New York, NY, USA: Thomas Y. Crowell, 1979. — P. 468—470. — ISBN 0-690-01773-1. (англ.)
• Dyer D. O., Sr. [www.amazon.com/Stamp-Collecting-Hobby-You/dp/0966339312 Is Stamp Collecting the Hobby for You?] — Kansas City, MO, USA: Truman Publishing Company, 1998. — P. 67. — ISBN 0-9663393-1-2. (англ.)

Ссылки

• [mirmarok.ru/book/gl11_17.htm «Доплатные марки»] — глава из электронной книги [mirmarok.ru/book/ «Мир филателии»] [filatelist.narod.ru/ В. А. Новосёлова (Смоленск)] на сайте Союза филателистов России [mirmarok.ru/ «Мир м@рок»]
• [www.belpost.by/stamps/dictionary/letter-d/ Доплатные марки]. Русско-английский толковый словарь филателистических терминов — Д. Юный филателист. Белпочта. Проверено 20 октября 2009. [www.webcitation.org/65laKR4Xz Архивировано из первоисточника 27 февраля 2012].
• [www.linns.com/howto/refresher/stamplessletters_20030512/refreshercourse.asp «Postage due stamps kept postmasters honest»] — статья Рика Миллера (Rick Miller) о доплатных марках на [www.linns.com/ сайте] «Linn's Stamp News» (англ.)
• [members.aol.com/rnsb1998/bogie/tmdue.htm «1998 Trans-Mississippi Stamps Used As Postage Due»] — заметка Роланда Остина (Roland Austin) на сайте [web.archive.org/web/19990220040042/members.aol.com/raustin13/modernph/conph.htm «Современная почтовая история США»] (англ.)

Отрывок, характеризующий Доплатная марка

Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…


В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.