Чернодрук

Чернодру́к, или чёрный о́ттиск, — оттиск марки, сделанный чёрной краской с оригинального клише на бумаге, обычно без зубцов. Не является знаком почтовой оплаты.

Описание

Чернодруки используются:

• для исправления печатной формы,
• для лучшего воспроизведения марки в печати,
• как образец новинки,
• как приложение к филателистической литературе,
• как выставочный сувенир в ознаменование филателистических выставок или каких-либо юбилейных дат. В этом случае чернодруки выпускаются национальными филателистическими организациями, в виде отдельного листка или карточки с однокрасочным изображением почтовой марки, близкой теме выставки. Чернодрук не является знаком почтовой оплаты. Оборотная сторона его не имеет клеевого слоя. Чернодруки являются объектом коллекционирования. Ряд выпусков представляет большую редкость.

Марки с подкладным фоном и с отклонением цвета от чёрного не являются чернодруками.

История

В 1850—1867 годах в Баварии выпускались предшественники чернодруков для запечатывания (маркировки) упаковок с готовыми марочными листами. В 1912 году для коллекционеров были отпечатаны несколько чернодруков с уцелевшей оригинальной печатной формы раритетных марок Маврикия 1847 года.

В Австрии, где было принято анонсировать выпуски почтовых марок в газетах и журналах, чернодрук впервые появился в 1946 году. Чернодрук делался специально для того, чтобы более качественно представить новый знак почтовой оплаты в СМИ, которые в то время ещё не были цветными. В дальнейшем австрийская почта продолжила традицию выпуска официальных чернодруков всех выходящих в стране марок. Чёрные оттиски наклеиваются на листы с пояснительным текстом и рассылаются для информации в органы печати.

В 1962 году в Чехословакии были изготовлены частные чернодруки в виде двух номерных блоков на бумаге ручной выделки тиражом 10 000 экземпляров. Они предназначались для участников и гостей филателистической выставки «Прага-62». В 1964 году чернодрук был выпущен Польским союзом филателистов в ознаменование международной выставки «Люблин—64». С тех пор выпуск чернодруков вошёл в традицию международных и национальных филателистических выставок.

См. также

• Новодел (филателия)
• Образец (филателия)
• Почтовая марка
• Пробная марка
• Проект почтовой марки
• Сувенирный листок

Литература

• [www.philately.h14.ru/BS/CH.html Большой филателистический словарь] / Под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — 320 с. — ISBN 5-256-00175-2. [См. Чернодрук и Чёрный оттиск.] (Проверено 5 декабря 2008)
• Соколов М. П., Ниселевич Л. М., Смыслов А. М. Спутник филателиста / Всесоюзное общество филателистов. — М.: Связь, 1971. — С. 167. — 167 с. − 50 000 экз.
• [www.philately.h14.ru/FS/CH.html Филателистический словарь] / Сост. О. Я. Басин. — М.: Связь, 1968. — 164 с. (Проверено 5 декабря 2008)
• Филателистический словарь // Филателия СССР. — 1983. — № 9. — С. 61.

Ссылки

• [mirmarok.ru/termins/36/ «Чернодрук»] — статья в «Словаре терминов» на сайте Союза филателистов России [mirmarok.ru/ «Мир м@рок»]  (Проверено 5 декабря 2008)

Отрывок, характеризующий Чернодрук

Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»