Спешная марка

Спешная марка (или экспрессная марка, марка экспресс-почты, марка спешной почты, марка срочной доставки) — особый вид почтовых марок специального назначения, служащих для оплаты почтовых отправлений, которые пересылаются спешной почтой (или экспресс-почтой).

Описание

Спешные марки выделяются соответствующим рисунком и (или) текстом «Экспресс» на соответствующих языках. Характерными мотивами рисунков таких марок являются, например, крылатый конь (Пегас), почтальон на мотоцикле, голова Гермеса в шлеме с крылышками. На спешных марках разных государств могут присутствовать следующие надписи, указывающие на их предназначение:

• англ. «Express», «Special Delivery»,
• исп. «Urgente», «Urgencia», «Extra rapido», «Entrega immediata», «Entrega especial».
• итал. «Espresso»,
• нем. «Eilmark», «Eilpost»;
• фр. «Exprès».

История

Спешные марки в США

Впервые спешные марки появились в США в 1885 году, когда Конгресс предписал использование «специальной марки номиналом в десять центов … [которая] при наклеивании на письмо в дополнение к законным знакам почтовой оплаты … считается дающей такому письму право на срочную доставку».

Первая спешная марка имела надпись англ. «Special delivery» («Специальная доставка»). Она была отпечатана Американской банкнотной компанией и вышла в свет 1 октября 1885 года. Её нельзя было использовать для предварительной оплаты почтового сбора или иной услуги. На марке имеется надпись: «Обеспечивает спешную доставку в отделение спешной почты» («Secures immediate delivery at a special delivery office»).

В 1886 году спешная доставка была распространена на все почтовые отделения и была разработана новая марка. Она была идентична первому выпуску 1885 года за исключением надписи: «Обеспечивает спешную доставку в любое почтовое отделение» («Secures immediate delivery at any post office»). Однако почтовое ведомство отложило выпуск новой марки до 1888 года, чтобы до этого распродать запасы марок первого выпуска. При этом использование таких марок имело свои недостатки. Спешная почта обслуживала только населённые пункты с численностью жителей свыше 4 тысяч и не гарантировала доставку к определённому времени. Чтобы быть действительной, спешная марка должна была наклеиваться на конверт наряду с другими знаками почтовой оплаты и не могла быть использована для предоплаты обычного почтового и авиапочтового тарифа.

Всего было эмитировано пять отличающихся друг от друга выпусков с изображением бегущего курьера. Начиная с 1902 года и в течение последующих 20 лет, курьерам спешной почты выдавали велосипеды для доставки почтовых отправлений, поэтому в этом году вышла марка с изображением курьера, доставляющего почту на велосипеде.

В 1908 году в рисунке спешных марок кратковременно использовался шлем бога Меркурия, за что саму марку часто называли «Весёлой вдовой» — по названию популярной оперетты Ф. Легара, в которой ведущая певица выступала в большой шляпке. Затем на марки снова вернулся велосипед, при этом последующие выпуски отличались зубцовкой и водяными знаками. Эта серия закончилась в 1922 году, когда на марках был изображён курьер на мотоцикле, которого в 1925 году сменило изображение грузового автомобиля. В последующие годы снова появлялись изображения грузового автомобиля и мотоцикла по мере изменения тарифов и появления разновидностей в цвете, способе печати и зубцовке.

Наконец в 1954 году в обращение поступили спешные марки с изображением рук, передающих письмо. На последнем изображении, вышедшем в 1969 году, были изображены стрелы. Всего филателисты насчитывают 23 отдельных выпуска спешных марок США за период с 1885 года по 1971 год. Кроме того, в 1930-е годы в США были выпущены три спешные марки авиапочты (Airmail Special Delivery), два обычных выпуска и один беззубцовый, специально выпущенный генеральным почтмейстером Джеймсом Фарли. В гашёном виде ни одна из спешных марок США не являются особенно редкими.

7 июня 1997 года Почтовая служба США прекратила оказание услуги спешной почты, в результате чего в обращении осталось много неиспользованных спешных марок, более непригодных для оплаты почтовых сборов. Оставшиеся марки было разрешено вернуть обратно почтовому ведомству по номинальной стоимости, поскольку «услуги не были оказаны».

Выпуски спешных марок США
<center>Издания 1885, 1888, 1902 и 1908 годов <center>Издания 1922, 1944, 1925 и 1944 годов <center>Выпуск 1925 года <center>Издания 1954, 1957, 1969 и 1971 годов <center>Часть пробного оттиска марочного листа (1893)

Спешные марки в СССР

См. также: Почтовые марки СССР#Спешные

В СССР спешные марки выпускались в 1932 и 1933 годах. Первую серию составляли три марки номиналом 5, 10 и 80 копеек с надписью «Exprès — Спешная почта».

Спешные почтовые марки СССР (1932). Художник И. Дубасов

Две спешные марки второй серии предназначались для авиапочты и имели надпись «СССР — Авиаэкспресс». В частности, именно этими марками оплачивалась корреспонденция, пересылаемая первым авиарейсом из Земли Франца-Иосифа. Марки этого полёта гасились двумя специальными почтовыми штемпелями.

Другие виды спешных марок

Известны спешные марки в сочетании с другими дополнительными услугами или тарифами, такие как спешные марки авиапочты и спешные марки для печатных изданий. Выпускались также спешные марки для специальных почтовых учреждений: спешные марки полевой почты, спешные марки полевой авиапочты, спешные марки военной почты. Спешные марки с надбавкой были эмитированы в 1932 году Италией.

В Бельгии в 1874—1887 годах для оплаты спешной доставки применялись телеграфные марки.

Спешные марки авиапочты

К спешным маркам авиапочты относятся особые почтовые марки, предназначенные для пересылки отправлений спешной почты по воздуху. Наземную доставку оплаченных такими марками почтовых отправлений до аэропорта и от него осуществляли специальные нарочные.

Спешные марки авиапочты эмитировались редко:

• в Италии — в 1932—1945 годах,
• бразильской авиакомпанией ВАРИГ — в 1929—1934 годах.

Спешные марки для печатных изданий

Спешные марки для печатных изданий служили для оплаты дополнительного почтового сбора за ускоренную пересылку бандеролей с печатными изданиями.

Такие марки использовались, в частности, в Австрии, в Боснии и Герцеговине в 1916—1918 годах. Известен также выпуск полевой почты для Италии в 1916—1919 годах. Впоследствии их использовали в качестве обычных универсальных марок.

См. также

• Авиапочтовая марка
• Железнодорожная марка
• Посылочная марка
• Экспресс-почта

Литература

• Марки срочной доставки // [www.fmus.ru/article02/FS/M.html Филателистический словарь] / Сост. О. Я. Басин. — М.: Связь, 1968. — 164 с.
• Соколов М. П., Ниселевич Л. М., Смыслов А. М. Спутник филателиста / Всесоюзное общество филателистов. — М.: Связь, 1971. — С. 53. — 167 с. — 50 000 экз.

Ссылки

• [www.1847usa.com/SpecialDelivery.htm Special Delivery Stamps.] (англ.)

Отрывок, характеризующий Спешная марка

– Ah! chere!…Ah! Marieie!… – вдруг заговорили обе женщины и засмеялись. – J'ai reve сette nuit … – Vous ne nous attendez donc pas?… Ah! Marieie,vous avez maigri… – Et vous avez repris… [Ах, милая!… Ах, Мари!… – А я видела во сне. – Так вы нас не ожидали?… Ах, Мари, вы так похудели. – А вы так пополнели…]
– J'ai tout de suite reconnu madame la princesse, [Я тотчас узнала княгиню,] – вставила m lle Бурьен.
– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.