История почты и почтовых марок Хатая

Государство Хатай †
тур. Hatay Devleti араб. لواء الإسكندرونة‎
Марка Хатая с изображением государственного флага этого автономного образования, 1939 (Скотт #19)
История почты
Почта существует	с 1938 (автономное почтовое ведомство); закрыта в 1939
Этапы истории	см. ниже
Почтовые администрации
Османская империя Османская империя (до 1918)	1 пиастр = 40 пара
Французский мандат Лиги Наций в Сирии (1920—1938)	1 пиастр = 100 сантьемов (centièmes); 1 сирийский фунт = 100 пиастров
Санджак Александретта (1938—1939)	1 пиастр = 100 сантьемов
Государство Хатай (1939)	1 куруш (пиастр) = 40 пара
Первые почтовые марки
Стандартная	14 апреля 1938 (Александретта); 1939 (Хатай)
Коммеморативная	10 ноября 1938 (Александретта); 1939 (Хатай)
Доплатная	14 апреля 1938 (Александретта); 1939 (Хатай)
Авиапочтовая	14 апреля 1938 (Александретта)
Филателия
Последний выпуск	10 ноября 1938 (Александретта); 1939 (Хатай)
Всего выпущено	54 почтовых, 8 авиапочтовых и 19 доплатных марок
Александреттский санджак (закрашен синим) на карте французского мандата в Сирии и Ливане Административная карта современной турецкой области Хатай

История почты и почтовых марок Хатая охватывает развитие почтовой связи на территории турецкой области Хатай (ранее Искандерон и Александретта) в периоды её принадлежности Османской империи (до 1918), французскому мандату (1919—1938), переходным автономным административным единицам (1938—1939) и современной Турции (с 1939). В переходный период (1938—1939) там эмитировались собственные почтовые марки.

История

История почты до 1918 года на землях в районе Искандерона (Александретты), бывших в то время частью вилайета Алеппо в составе Османской империи, связана с развитием имперской почты. Соответственно, в ранний период здесь употреблялись османские знаки почтовой оплаты.

По завершении Первой мировой войны санджак (провинция) Александретта (Искендерон) и прилегающие районы (Антакья, Рейханлы, Кырыкхан и др.) были оккупированы Францией и находились под её контролем по мандату Лиги Наций. В течение 1919—1938 годов Александретта оставалась подмандатной территорией Франции в Сирии и там использовались марки Сирии.

В январе 1938 года санджак стал отдельной (автономной) административной единицей в составе Сирии, получив внутреннее самоуправление, при этом его внешними связями руководила Сирия. В сентябре 1938 года Александретта была передана Турции и переименована в Хатай, который был окончательно присоединён к Турции 30 июня 1939 года.

Выпуски почтовых марок

Санджак Александретта

В апреле 1938 года для мандатной территории Александретта были изданы собственные почтовые марки в виде надпечатки фр. «Sandjak d’Alexandrette» («Санджак Александретта») на марках Сирии.

В декабре 1938 года почтовая администрация Александретты почтила память умершего президента Турции Ататюрка траурной серией марок.

Государство Хатай

В сентябре 1938 года санджак Александретта перешёл в подчинение Турции и был переименован в турецкое название Хатай. На протяжении переходного периода с 9 сентября 1938 года по 30 июня 1939 года для этого автономного государственного образования изготавливались собственные марки.

В 1939 году были эмитированы марки Турции с надпечаткой тур. «Hatay Devleti» («Администрация Хатая», или «Государство Хатай») и новой стоимости. Французский комиссариат в Бейруте отказался признавать этот почтовый выпуск, поэтому письма, адресованные в Ливан и Сирию и франкированные этими марками, должны были дополнительно оплачиваться.

В июне 1939 года была отпечатана серия марок оригинальных рисунков с турецкими надписями: «Hatay Devleti» («Государство Хатай») и «Postalari» («Почта»).

По случаю присоединения Хатая к Турции на эти марках чуть позже была проставлена памятная надпечатка на турецком языке «T. C. İlhak tarihi 30-6-1939» («Дата аннексии Турецкой республикой. 30 июня 1939»).

22 июля 1939 года все марки Хатая были аннулированы и заменены турецкими общегосударственными знаками почтовой оплаты.

Другие виды почтовых марок

Надпечатками фр. «Sandjak d’Alexandrette» («Санджак Александретта») были также снабжены авиапочтовые и доплатные марки Сирии. Эти марки появились 14 апреля 1938 года.

В 1939 году надпечатки текста тур. «Hatay Devleti» («Администрация Хатая», или «Государство Хатай») и новой стоимости также делались и на доплатных марках Турции. Аналогично стандартным маркам, памятной надпечаткой «T. C. İlhak tarihi 30-6-1939» («Дата аннексии Турецкой республикой. 30 июня 1939») снабжались и доплатные марки Хатая.

По информации Л. Л. Лепешинского, всего было выпущено 64 почтовых и 19 доплатных марок. Согласно каталогу «Скотт», для этой территории существует 54 почтовых, восемь авиапочтовых и 19 доплатных марок, в том числе:

• 17 почтовых, восемь авиапочтовых и шесть доплатных марок Александретты;
• 37 почтовых и 13 доплатных марок Хатая.

См. также

• Государство Хатай
• Искендерун
• История почты и почтовых марок Сирии
• История почты и почтовых марок Турции
• История Турции
• Османская империя
• Французская почта в Киликии

Литература

• Wellsted R., Rossiter S., Fowler J. The Stamp Atlas. — New York: Facts on File Publications, 1986. — 336 p. — ISBN 0-8160-1346-2. (англ.)

Ссылки

• [www.allworldstamps.com/country_list.asp?context=on&cid=334&x=48&y=6 Alexandretta] (англ.). Country List. All World Stamps Catalogue sponsored by Stanley Gibbons. — Марки Александретты в онлайн-каталоге «Стэнли Гиббонс». Проверено 17 мая 2011. [www.webcitation.org/67dtB48AT Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].
• [www.allworldstamps.com/country_list.asp?context=on&cid=450&x=55&y=7 Hatay] (англ.). Country List. All World Stamps Catalogue sponsored by Stanley Gibbons. — Марки Хатая в онлайн-каталоге «Стэнли Гиббонс». Проверено 17 мая 2011. [www.webcitation.org/67dtBX4bX Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].
• [www.stanleygibbons.com/online-shop/Search/albums/bhaty/hatay-pages-only-1938-1939.aspx Hatay] (англ.). Stanley Gibbons Shop. Stanley Gibbons Ltd. — Филателистические материалы Хатая на сайте компании «Стэнли Гиббонс». Проверено 17 мая 2011.
• [www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/a/aaal.html#a033 Alexandretta] (англ.). A—Z of postal authorities. Encyclopaedia of Postal History. Stampsite: The Encyclopaedia of Postal Authorities; BlackJack. — Информация о марках Александретты в базе данных «Энциклопедия истории почты. Энциклопедия почтовых ведомств». Проверено 17 мая 2011. [web.archive.org/web/20070814061819/www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/a/aaal.html#a033 Архивировано из первоисточника 14 августа 2007].
• [www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/h/hahz.html#h005 Hatay] (англ.). A—Z of postal authorities. Encyclopaedia of Postal History. Stampsite: The Encyclopaedia of Postal Authorities; BlackJack. — Информация о марках Хатая в базе данных «Энциклопедия истории почты. Энциклопедия почтовых ведомств». Проверено 17 мая 2011. [web.archive.org/web/20090108194116/www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/h/hahz.html#h005 Архивировано из первоисточника 8 января 2009].

Отрывок, характеризующий История почты и почтовых марок Хатая

– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.