Цельная вещь

Не следует путать с термином «целая вещь».

Цельная вещь — принятое в филателии название филателистических материалов, объединяющее различные объекты коллекционирования: почтовые конверты и карточки, листы почтовой бумаги, всевозможные формуляры и бланки, другие виды почтовой документации, на которых напечатаны знаки почтовой оплаты или тексты, их заменяющие. Не следует их путать с целыми вещами — конвертами или карточками, на которых марки наклеены, например, с конвертами первого дня.

Происхождение термина

Впервые термин «цельная вещь» (нем. Ganzsache) употребил берлинский торговец марками Юлиус Шлезингер (Julius Schlesinger; 1858—1921).

Классификация

Цельные вещи различного назначения издаются практически во всех странах мира. Существуют следующие виды цельных вещей:

• Маркированные конверты:
  • стандартные для различных видов почтовой пересылки;
  • художественные для различных видов пересылки;
  • с оригинальной маркой;
  • сувенирные, продаются в комплекте с художественной карточкой.
• Маркированные карточки:
  • стандартные для внутренней почтовой пересылки (обычной и авиа);
  • художественные для тех же видов почтовой пересылки с односторонним расположением марки и иллюстрации. В качестве знаков почтовой оплаты используются марки оригинальных рисунков;
  • художественные для тех же видов почтовой пересылки, но с двусторонним расположением марки и иллюстрации.
• Маркированные бланки (внешне оформляются в виде почтовых карточек):
  • уведомления о вручении почтовых отправлений (обычные или заказные);
  • почтовые карточки для запроса об адресе;
  • бланки заявлений о досылке корреспонденции по новому адресу;
  • бланки для заказа железнодорожных билетов по почте;
  • почтовые карточки «Книга—почтой»;
  • служебные выпуски по заказу различных организаций.

Иногда к цельным вещам причисляют международные ответные купоны.

• Примеры цельных вещей некоторых стран
• Ganzsache Bayern P44-1.jpg

  Маркированная почтовая карточка (Бавария, 1895, 5 пфеннигов) (Михель #P44/1)

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Художественная односторонняя почтовая карточка с оригинальной маркой в честь 50-летия памятника «Алёша» (Болгария, 2007, 35 стотинок)

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Художественный маркированный конверт с оригинальной маркой, выпущенный к годовщине восстановления независимости Литовской Республики (Литва, 1991, 20 копеек)

• SemyonovTyan-ShanskyUSSRPostCard1977.jpg

  Художественная односторонняя почтовая карточка с оригинальной маркой, посвящённая географу П. П. Семёнову-Тян-Шанскому (СССР, 1977, 4 копейки)

• ArturKappPostCardUSSR1978.jpg

  Художественная односторонняя почтовая карточка с оригинальной маркой, посвящённая композитору Артуру Каппу (СССР, 1978, 4 копейки)

• USSRcoverKharkovUniversity.jpg

  Художественный маркированный конверт авиапочты в честь 175-летия Харьковского университета (СССР, 1979, 6 копеек), с двумя стандартными марками (1976, 2 копейки)

• Entier postal US 1901 Savannah-Mulhouse.jpg

  Цельная вещь, отправленная из США в Германию (США, 1901, 1 цент)

• Ballonbrief.jpg

  Маркированная почтовая карточка баллонной почты (Франция, 1870—1871, 20 сантимов)

История

Современные цельные вещи стали регулярно издаваться с середины XIX века. Первым в мире изданием современных цельных вещей считаются выпущенные в Великобритании особые конверты, так называемые «конверты Мюльреди». Известный английский график Уильям Мюльреди (1786—1863) по приглашению английского казначейства принял участие в конкурсе рисунка для готовящегося выпуска цельных вещей и получил первую премию. Почтовый лист при складывании превращался в конверт, на лицевой стороне которого был напечатан рисунок, предложенный Мюльреди (отсюда название). Рисунок изображал аллегорическую фигуру Британии, рассылающую вести во все страны света. Конверты стоимостью 1 пенни появились одновременно с первой маркой в мире «чёрным пенни» 6 мая 1840 года, а через год были заменены конвертами со знаками почтовой оплаты.

Предшественниками современных цельных вещей являются листы почтовой бумаги, издаваемые в Сардинии в 1818 году, так называемые «Сардинские лошадки», и почтовые конверты Нового Южного Уэльса (Австралия), выпущенные в 1838 году.

Цельные вещи в России

В России цельные вещи выпускают с 1 декабря 1845 года. Для городской почты Санкт-Петербурга были изданы специальные конверты — штемпельные «куверты». Они имели на белой лицевой стороне голубой или синий круглый штемпель с надписью «С. П. Б. Городская почта» и «за письмо 5 к. с.», «за конвертъ 1 к. с.». Подобные «куверты» были выпущены и для московской городской почты. Цвет штемпеля конвертов московской почты был красным. Штемпельные «куверты» продавались всюду за 6 копеек серебром.

Штемпель имел значение почтовой марки, а штемпельные «куверты» по их служебной роли можно приравнять к современным маркированным конвертам. Штемпельные конверты для пересылки иногородней корреспонденции появились несколько позже, в 1848 году. В настоящее время штемпельные «куверты» встречаются в коллекциях чрезвычайно редко.

В 1872 году была выпущена первая русская почтовая карточка. В 1972 году в Москве в залах Политехнического му­зея была открыта выставка, посвященная 100-летию этого события.

Первый советский марки­рованный конверт вышел в 1927 году. В 1977 году в Москве была проведена специализированная филателистическая выставка цельных вещей «50 лет советскому маркированному конверту», на которой демонстрировались коллекции маркиро­ванных конвертов и в честь которой был выпущен художественный конверт с оригинальной маркой.

Марки, вырезанные из цельных вещей (маркированных конвертов или почтовых карточек), в СССР разрешалось использовать для оплаты писем.

Рекламные цельные вещи

Среди цельных вещей прошлого можно выделить маркированные открытки и почтовые карточки с рекламными объявлениями. Расцвет их выпуска приходится на 1907—1917 годы. В Германии издателям было разрешено отдавать почтовому ведомству уже готовые открытки с видами и рекламными объявлениями для печатания на них марок соответствующего достоинства, а специальные правила, регулирующие взаимоотношения между издателями почтовых карточек с рекламами и почтовым ведомством, были изложены в одной из статей германского почтового уложения.

В дореволюционной России известность приобрели выпускавшиеся с октября 1898 года по ноябрь 1901 года Ведомством учреждений Императрицы Марии в пользу детских приютов закрытые благотворительные письма с объявлениями. К 1915—1917 годам относится деятельность петроградского Общества борьбы с нищенством детей (Призрение детей запасных и убитых воинов) по печатанию на бланках почтовых карточек реклам и объявлений. В 2014 году в издательстве «Крепостновъ» (Киров) был выпущен подробный цветной каталог, в котором впервые систематизированы и приведены все известные на настоящий момент открытки и почтовые карточки, выпущенные почтово-телеграфным ведомством Российской империи, отпечатанные Экспедицией заготовления государственных бумаг и впоследствии приобретенные предпринимателями с целью печатания на них рекламных объявлений и дальнейшей продаже по сниженной цене в почтово-телеграфных конторах. В целом, по своей близости к газетным и журнальным блокам реклам, такие почтовые карточки могут также рассматриваться как один из аспектов культуры малого и среднего предпринимательства в России начала XX века.

Коллекционирование

Коллекционирование цельных вещей — это особая область филателии, имеющая свои правила. Прежде всего, не рекомендуется из цельной вещи делать вырезки. В коллекцию цельные вещи помещаются целиком, без выделения каких-либо отдельных частей.

Международной федерацией филателии (ФИП) создана специальная комиссия по цельным вещам. По правилам ФИП спе­циализированные коллекции цельных вещей де­монстрируются на крупных филателистических выставках в особом классе. Однако проводят и специализированные филателистические выставки коллекций, содержащих главным образом различные цельные вещи.

В рамках Всесоюзного общества филателистов коллекционеры цельных вещей объ­единялись в специальные клубы. Так, при Московском от­делении ВОФ был организован клуб коллекционеров спецгашений и цельных вещей, куда входили несколько сотен человек. Аналогичные клубы коллекционеров были созданы в Ленинграде, Киеве и Риге.

Филателистические издания

Описанию цельных вещей посвящены отдельные каталоги и филателистические журналы, например:

• Каталог почтовых марок и цельных вещей. Под ред. Ф. Чучина. — 1928. — Вып. I; 1929. — Вып. VI.
• Лапкин А. А. Цельные вещи русской почты 1845—2000 гг. — М.: ИМ-Информ, 2001.
• Венец В. И. Цельные вещи Российской империи 1845—1917 гг. — М., 2006. — 132 с.
• Почтовые карточки Российской империи с рекламными объявлениями. Цельные вещи. — Киров: Издательский дом «Крепостновъ», 2014.
• Российский журнал «Почтовые цельные вещи».
• Якобс В. [www.marka-art.ru/pechprod/prilozhfil/position/20883.aspx Цельные вещи в отечественной филателии. Издания почты СССР 1923—1992 гг.: справочник] / Под ред. М. В. Шалаева. — М.: ИТЦ «Марка», 2006. — 80 с. — (Прил. к журн. «Филателия», № 8, 2006). (Проверено 20 апреля 2011)
• Якобс В. [www.marka-art.ru/pechprod/prilozhfil/position/20829.aspx Цельные вещи в отечественной филателии. Почтовые карточки СССР 1923—1992 гг.: справочник.] — М.: ИТЦ «Марка», 2007. — 80 с. — (Прил. к журн. «Филателия», № 5, 2007). (Проверено 20 апреля 2011)
• Якобс В. [www.marka-art.ru/pechprod/prilozhfil/position/20858.aspx Знаки почтовой оплаты на цельных вещах СССР 1923—1983 гг.: каталог-справочник.] — М.: ИТЦ «Марка», 2008. — 79 с. — (Прил. к журн. «Филателия», № 7, 2008). (Проверено 5 мая 2011)
• Якобс В. [www.marka-art.ru/pechprod/prilozhfil/position/20440.aspx Знаки почтовой оплаты на цельных вещах СССР 1984—1992 гг.: каталог-справочник.] — М.: ИТЦ «Марка», 2009. — 80 с. — (Прил. к журн. «Филателия», № 5, 2009). (Проверено 5 мая 2011)
• Каталог цельных вещей мира Хиггинса и Гейджа (США).
• Priced Catalogue of Postal Stationery of the World / Edited by Edward G. Fladung. — Pasadena, California, 1970.

См. также

• Аэрограмма
• Каталог цельных вещей мира Хиггинса и Гейджа
• Конверт с оригинальной маркой
• Маркированная почтовая карточка
• Маркированный почтовый сувенир
• Международный ответный купон
• Объединённое общество коллекционеров цельных вещей
• Односторонняя почтовая карточка с оригинальной маркой
• Первый известный почтовый штемпель
• Секретка
• Художественный маркированный конверт
• Целая вещь

Литература

• [www.philately.h14.ru/BS/C.html Большой филателистический словарь] / Под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — 320 с. — ISBN 5-256-00175-2. (Проверено 18 декабря 2008)
• Кирштейн К. Коллекционирование цельных вещей // Советский филателист. — 1924. — № 1.
• [www.philately.h14.ru/FS/C.html Филателистический словарь] / Сост. О. Я. Басин. — М.: Связь, 1968. — 164 с. (Проверено 18 декабря 2008)
• Читатель спрашивает — отвечаем // Филателия СССР. — 1979. — № 9. — С. 31.
• Якобс В. А. [www.philately.h14.ru/celnie.html Цельные вещи в филателии.] — М.: Связь, 1980. — 80 с. — (Б-ка юного филатели­ста; Вып. 7). (Проверено 18 декабря 2008)

Ссылки

• Владинец Н. И. [www.fmus.ru/article02/post-ru.html Почта России]. fmus.ru; Филателистический музей и библиотека. — Электронная книга. См. подраздел «Памятные цельные вещи». Проверено 19 апреля 2011. [www.webcitation.org/65SuM1CGV Архивировано из первоисточника 15 февраля 2012].
• [www.f-i-p.ch/regulation/pdf/Stationary_Srev.pdf Special Regulations for the Evaluation of Postal Stationery Exhibits at F.I.P. Exhibitions] (Специальный регламент по оценке экспонатов из цельных вещей на выставках, проводимых под патронажем ФИП)  (англ.)  (Проверено 18 декабря 2008)
• [www.postalhistory.org/sites/postal_stationery.htm Postal Stationery Resources] (англ.). Country and Topical Resources. Worldwide postal history website — Postalhistory.org. Проверено 2 февраля 2010. [www.webcitation.org/65koeCctb Архивировано из первоисточника 27 февраля 2012].

Отрывок, характеризующий Цельная вещь

Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.