Альбом для марок

Альбо́м для ма́рок, или альбо́м ма́рок, — книга, часто со свободно вставляемыми листами (для последующего их добавления), в котором хранится и демонстрируется коллекция почтовых марок.

Альбомы — почти универсальное средство хранения марок, используемое для коллекций как новичков, так и коллекций мирового класса. Распространена практика характеризации размера коллекции количеством альбомов, в которых она хранится.

История

В 1774 году генеральный сборщик пошлин Ирландии Джон Бурке создал коллекцию из разноцветных квитанций гербовых марок, наклеив несколько сотен миниатюрных налоговых документов в конторской книге. Собрание Бурке считается самым ранним предшественником альбома для марок и первой коллекцией класса «Ревеню».

Первый в мире альбом почтовых марок «Лаллье» был выпущен в 1862 году в Париже (Франция). Одним из первых альбомов для марок был также альбом «V. R.» фирмы «Стэнли Гиббонс», изданный в начале 1870-х годов. За ним последовали альбомы англ. «Improved» («Улучшенный»), а затем иллюстрированный «Imperial» («Имперский») этой же фирмы.

В России первый «Карманный альбом марок» появился в 1866 году, а первый «Иллюстрированный альбом для марок всех стран» был выпущен в 1889 году в издательстве Отто Кирхнера. Он был подготовлен И. И. Кревингом — одним из первых российских марочных торговцев. Альбом вышел в двух форматах: среднем и малом. В предисловии отмечалось, что издание альбома преследовало цель ближе ознакомить всех желающих со сбором марок и дать возможность коллекционерам правильно расположить своё собрание. Так же в предисловии давались советы, как правильно его вести. Например, рекомендовалось удалять с погашенных марок лишнюю бумагу, «чтобы хорошо видны были зубцатые края их», клею брать не больше точки, «а лучше всего применять к делу бумажки» — ножки. Всего в альбоме зафиксированы 222 почтовых издания, среди которых не только почтовые марки. В верхней части каждого листа, посвящённого какой-либо стране, указаны: название государства, занимаемая им площадь, число жителей, денежная единица; слева помещены портреты правителей. На последней странице альбома сообщалось, что все желающие могут приобрести «почтовые, телеграфные, гербовые марки, а также марки частных почтовых учреждений всех стран и русских земских почт по цене от 1 копейки до 75 рублей, а также смесь разных марок для оклейки комнат, от 50 копеек за тысячу и дороже».

Производство и распространение специальных альбомов для размещения филателистических коллекций, наряду с изданием каталогов почтовых марок всех стран мира и филателистических журналов, активно способствовали развитию систематического коллекционирования.

В первых альбомах марки наклеивались на листы с помощью либо собственного клеевого слоя (как если бы они наклеивались на конверт), либо нанесённого дополнительно клея. Скоро стало очевидно, что попытка отделения марки от листа, скорее всего, приведёт к повреждению либо марки, либо листа, и тогда появились марочные наклейки.

Во второй половине XX века в моду вошли более сложные методы хранения, такие как использование прозрачных пластиковых конвертов (клеммташей), предохраняющих марки от повреждения и дающих возможность их изучения с обеих сторон. Альбомы такого типа известны как «альбомы без наклеек» (hingeless albums).

Современность

Среди современных производителей альбомов хорошо известны Leuchtturm (он же Lighthouse), Scott, Schaubek и White Ace. Коллекционер нередко начинает пользоваться каким-то одним брендом и заинтересован в его использовании дальше; при этом производители предлагают ежегодные обновления страниц альбомов для марок, эмитированных в предыдущем году.

Описание иллюстрированного альбома

Многие коллекционеры покупают производимые разными компаниями иллюстрированные альбомы (с заранее напечатанными изображениями марок) и, по мере необходимости, дополнительные к ним листы. Ассортимент может быть широким: от альбомов всего мира, где места достаточно только для самых обычных марок каждой страны или чуть больше, до альбомов по одной стране, где предусмотрены места для всех известных марок данного государства.

Обычный формат альбомного листа — отпечатанное чёрно-белое изображение марки на каждой позиции, уменьшенное по размеру таким образом, чтобы настоящая марка закрыла его полностью, и обведённое тонкой рамкой вокруг марки. Подписи могут варьировать от минимального упоминания зубцовки или водяного знака до целого абзаца с описанием сюжета марки.

Альбомные листы почти всегда односторонние. Двусторонние листы экономят место, но требуют их прокладывания промежуточными листами из тонкой бумаги для недопущения сцепления марок друг с другом.

• Jamoflasbela.jpg

  Традиционный альбом марок — без напечатанных иллюстраций и мест для марок (показана страница коллекции марок индийского княжества Лас Бела)

• German Empire page from a stamp album.jpg

  Лист альбома с предусмотренными местами для марок, но без их изображений, и с указанием сведений по каждой стране (на примере марок германской почты за границей)

• Prag postmarks.png

  Лист стандартного альбома для коллекции по маркофилии (почтовых штемпелей Праги)

Компоновка альбома

Расположение марок на альбомном листе зависит от вкуса коллекционера и назначения коллекции. В коллекции типа «каждой по одной» на одном листе могут располагаться ряды марок, в то время как на листе специализированной коллекции может находиться десяток экземпляров одного и того же типа марки, каждый из которых сопровождается описанием сведений о типе печати или оттенках цвета.

Традиционно лист оформлялся ручкой и чернилами; в последние годы в оформлении листов популярными стали компьютерное программное обеспечение и принтеры. Программа AlbumEasy служит примером одной из многих программ оформления листов коллекции, распространяется бесплатно и может использоваться как под Microsoft Windows, так и под GNU/Linux.

Порядок хранения альбомов

У альбомов улучшенного качества имеются утолщённая мягким материалом обложка переплёта, что уменьшает возможное давление на марки, оказываемое стоящими на полке соседними альбомами. Предусмотрительные коллекционеры не втискивают альбомы вплотную друг к другу, чтобы между листами могло проходить немного воздуха во избежание увлажнения или прилипания клеевого слоя.

См. также

• Клеммташ
• Кляссер (филателия)
• Лист согласования (филателия)
• Манколист
• Филателистическая смесь

Литература

• [www.philately.h14.ru/BS/A2.html Большой филателистический словарь] / Под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — 320 с. — ISBN 5-256-00175-2. (См. Альбом для марок и Альбом для целых и цельных вещей.) (Проверено 14 января 2009)
• Солдаткин Е. Первый русский альбом для марок // Филателия СССР. — 1989. — № 1. — С. 52.
• [www.philately.h14.ru/FS/A.html Филателистический словарь] / Сост. О. Я. Басин. — М.: Связь, 1968. — 164 с. (См. Альбом марок.) (Проверено 14 января 2009)
• Филпарад 90 // Филателия СССР. — 1990. — № 9. — С. 1.
• [blog.modernmechanix.com/issue/?magname=PopularScience&magdate=11-1936 Automobile serves as stamp album] // Popular Science. — 1936. — No. 11. (англ.) (Проверено 21 февраля 2011)
• Cabeen R. McP. [books.google.com/books?id=vB4YAAAAIAAJ&q=stamp+album&pgis=1#search Standard Handbook of Stamp Collecting] / Collectors Club of Chicago Committee on Publications. — New York, NY, USA: Thomas Y. Crowell, 1979. — P. 30—34. — ISBN 0-690-01773-1. (англ.) (Проверено 14 января 2009)

Ссылки

• Новосёлов В. А. [mirmarok.ru/prim/view_article/223/ Глава 8. Знаменитые филателисты]. Знакомство с филателией: Мир филателии. Смоленск: Мир м@рок; Союз филателистов России (30 октября 2008). — Электронная книга. Проверено 18 июня 2016. [www.webcitation.org/6iM5tfdQX Архивировано из первоисточника 18 июня 2016].
• Новосёлов В. А. [mirmarok.ru/prim/view_article/280/ Глава 17. История возникновения известных вещей. Альбом для марок]. Знакомство с филателией: Мир филателии. Смоленск: Мир м@рок; Союз филателистов России (30 октября 2008). — Электронная книга. Проверено 18 июня 2016. [www.webcitation.org/6iHxbYeRQ Архивировано из первоисточника 15 июня 2016].
• [www.belpost.by/stamps/dictionary/a/ Альбом]. Русско-английский толковый словарь филателистических терминов — А. Юный филателист. Белпочта. Проверено 20 октября 2009. [www.webcitation.org/67lgSXG3x Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].
• [www.linns.com/ Сайт] «Linn's Stamp News» (США) (англ.) (Проверено 14 января 2009):
  • [www.linns.com/howto/albumselect/albumselecting.aspx «Collectors use albums to display their stamps»] — статья Майкла Баадке (Michael Baadke)
  • [www.linns.com/howto/refresher/basics_20081110/refreshercourse.aspx «Stamp collecting basics: stock books, albums and mounts»] — статья Джанет Клуг (Janet Klug)

Отрывок, характеризующий Альбом для марок

В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…


В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.