Иракский динар
Поделись знанием:
<th style="background: #A7C3FF;" colspan="2">Рыночный курс</th>
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».
Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»
Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
| Иракский динар (рус.) | ||||
|---|---|---|---|---|
|
دينار عراقي (ар.) | ||||
| ||||
| Коды и символы | ||||
| Коды ISO 4217 | IQD (368) | |||
| Аббревиатуры | .د.ع • ID | |||
| Территория обращения | ||||
| Эмитент |  Ирак
| |||
| Производные и параллельные единицы | ||||
| Дробные | Филс (1⁄1000) | |||
| Монеты и банкноты в обращении | ||||
| Монеты | отсутствуют | |||
| Банкноты | 250, 500, 1000, 5000, 10 000, 25 000 и 50 000 динаров | |||
| История валюты | ||||
| Введена | 01.4.1932 | |||
| Валюта-предшественник | Индийская рупия | |||
| Производство монет и банкнот | ||||
| Эмиссионный центр | Центральный банк Ирака | |||
| [www.cbi.iq www.cbi.iq] | ||||
| Курсы обновляются ботом на основе данных МВФ, ЕЦБ и ЦБ РФ. Подробнее см. в разделе «Режим валютного курса». | ||||
 Иракский динар на Викискладе
| ||||
Ира́кский дина́р (араб. دينار عراقي) — официальная денежная единица Иракской республики, формально равная 1000 филсов.
Содержание
История
До и во время Первой мировой войны территория современного Ирака входила в состав Османской империи. Официальной валютой империи был османский пиастр, но самой распространенной монетой на территории будущего Ирака была индийская рупия, связанная с фунтом стерлингов.
После захвата в 1916 году части территории нынешнего Ирака британскими войсками, он был отторгнут от Османской империи. Британские власти объявили национальной валютой индийскую рупию и изъяли из обращения османский пиастр[1].
Иракский динар был отпечатан/отчеканен и введён в обращение в 1931/1932 годах, заменив индийскую рупию, которая была официальной валютой британского мандата. В качестве подготовительной меры к переходу к самостоятельной валюте в апреле 1932 года начал действовать валютный комитет, который и создал иракский динар. Комитет действовал до 16 ноября 1947 года, когда его функции заменил Центральный банк Ирака.
Иракский динар был равен по стоимости британскому фунту. Британские власти оказывали мощную поддержку иракской национальной валюте, обеспечивая стабильный обменный курс 1 динар = 1 фунт[1]. Это продолжалось до 1959 года, пока динары не перевели в доллары США по курсу 1 динар = 2,8 долл. США.[2].
Динары, имевшие хождение с 1986 по 2003 гг. известны[кому?] как «динары Саддама». В постоянном обращении они появились после первой войны в Персидском заливе, и на них изображен портрет Саддама Хусейна. Ещё до начала войны в Заливе иракский динар не отличался стабильностью, банковская система рухнула, началась гиперинфляция. В 1990 году один динар стоил 3 доллара США[3][4] До первой войны в Персидском заливе иракская валюта была одной из самых стабильных в мире[5]. За один иракский динар давали 3,3 доллара США. Однако после вторжения войск Саддама Хусейна в Кувейт в 1990 году и последовавшей за этим «Бури в пустыне», из-за экономических санкций динар упал в цене.
В связи с инфляцией филсы не учитывались при расчётах, хотя монеты имели хождение и некоторые продавцы указывали цену на свои товары в четырёхзначных числах. В стране практически отсутствовали обменные пункты, однако валюту могли менять в аэропорту Багдада, отелях или банках[6]. К 2003 году стоимость динара значительно упала, за 1 доллар давали 2000 иракских динаров[7]. На севере Ирака имели хождение динары досаддамовского времени[8]. Динары старого образца называют «швейцарскими», поскольку их печатали в Швейцарии. Они являлись основной валютой иракского Курдистана, автономного района на севере Ирака[9].По другим данным, на самом деле печатали их в Англии, просто хорошее качество в Ираке тоже ассоциируется со Швейцарией[8].
8 июля глава временной администрации Ирака Пол Бремер в обращении к гражданам страны объявил о проведении в стране денежной реформы. Бремер также сообщил об учреждении в Ираке независимого Центрального банка[www.podrobnosti.ua/economy/2003/07/08/67123.html]. Планировалось изъять все старые деньги и создать единую валюту, которая имела бы хождение по всей стране. Временная администрация решила вернуть динары, вышедшие из обращения в 1991 году, при этом изменив их цвет и номинал.
Все банкноты прежнего обаразца были выведены из обращения в 2003 году. Вышедшие из оборота купюры сжигали в специально оборудованных печах — по миллиарду каждый день[7]. С 15 октября 2003 года Ирак перешёл на новые купюры номиналом в 50, 250, 500, 1 000, 5 000, 10 000 и 25 000 динаров[10]. Обмен валюты продолжался до 18:00 15 января 2004 года, после чего банкноты с изображением Саддама Хусейна стали недействительными[11]. К этому дню за один доллар в Багдаде давали одну тысячу иракских динаров. Обмен валюты происходдил следующим образом[12]:
- Один старый динар обменивали на один новый динар.
- Единицу «швейцарского динара» обменивали на 150 новых иракских динаров.
От подделок новые динары защищены рельефными буквами, водяными знаками, защитными нитями и символами, меняющими свой цвет в зависимости от угла наклона[13]. Защитная полоса с микротекстом на арабском по всей длине проходит справа от центра. Металлизированная ныряющая защитная полоса выходит наружу на лицевой стороне банкноты. Основные цвета — красно-коричневый, лиловый и охра[14].
Монеты
Первые иракские монеты номиналами 1, 2, 4, 10, 20, 50 и 200 филсов были введены в обращение в 1931—1932 годах . Монеты достоинством 20, 50 и 200 филсов чеканились из серебра. В 1953 году в обращение были введены монеты номиналом 100 филсов, чеканившиеся также из серебра. После образования Иракской республики в 1959 году в обращение вошли монеты номиналом 1, 5, 10, 25, 50 и 100 филсов. В 1967 стали выпускаться монеты нового образца номиналами 5, 10, 25, 50 и 100 филсов. С 1970 также выпускались никелевые монеты номиналом 250 филсов, а с 1971 — и 500 филсов. Кроме того с 1980 года в обращение были введены никелевые монеты достоинством 1 динар[15].
C 1990 года монеты в Ираке перестали выпускать по причине обесценения динара[16].
В 2004 году введены новые монеты в 25, 50 и 100 динаров[17]. По состоянию на 2015 год монеты в обращении уже не использовались[18].
| Изображение | Номинал (динаров) |
Диаметр (мм) |
Масса (г) |
Материал | Гурт | Годы выпуска | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Аверс | Реверс | ||||||
| 25 | 17,5 | 2,5 | сталь, покр. медью |
||||
| 50 | 20,0 | 3,4 | сталь, покр. латунью |
||||
| 100 | 22,0 | 4,3 | сталь | ||||
| Масштаб изображений — 3,0 пикселя на миллиметр. | |||||||
Банкноты
См. также: Курдистанский динар
С момента обретения независимости иракские денежные купюры менялись несколько раз. Несмотря на это, надписи на банкнотах делались на двух языках, арабском и английском. Надписи на оборотных сторонах всех банкнот: Центральный Банк Ирака и номинал — только на английском языке, на лицевых — номинал на арабском языке.
Как на динар, так и на всю жизнь и историю страны особо повлиял президент страны и лидер партии Баас Саддам Хусейн, установивший в стране режим диктатуры и культа личности. Одним из проявлений его культа стало печатание портрета президента на иракских банкнотах. В годы его правления власти Ирака отказались от водяных знаков и защитных нитей, заменив их имитацией. Это способствовало эффективной борьбе с фальшивомонетчиками[19] [неавторитетный источник?].
Серия 1979—1986 годов
| Серия 1979—1986 | ||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Изображения | Номинал (динаров) |
Размеры (мм) |
Основные цвета |
Описание | Годы выпуска | |||
| Лицевая сторона | Оборотная сторона | Лицевая сторона | Оборотная сторона | Водяной знак | ||||
|
|
1/4 | светло-зелёный, оранжевый |
пальмы | центральные ворота городской стены Багдада |
голова лошади | 1979 | |
| 1/2 | коричневый, светло-зелёный |
астролябия | руины Большой мечети в Самарре | 1980 1985 | ||||
| 1 | 143×65 | кремовый, синий, зелёный |
золотая монета Аббасидов | Медресе аль-Мустансира в Багдаде | 1979 1980 1984 | |||
| 5 | розовый, сиреневый |
водопад Али Бег возле Эрбиля | крепость Ухайдир | 1980 1981 1982 | ||||
| 10 | фиолетовый, зелёный, кремовый |
портрет Ибн аль-Хайсама | минарет мечети Аль-Нури в Мосуле | 1980 1981 1982 | ||||
|
|
25 | 175×80 | зелёный | лошади | фонтан во дворце Аббасидов | 1981 1982 | |
|
|
175x80 | зелёный, коричневый |
портрет Саддама Хусейна, всадники | Монумент Аль-Шахид | Саддам Хусейн | 1986 | |
Серия 1990—1995 года
| Серия 1990—1995 года | ||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Изображения | Номинал (динаров) |
Размеры (мм) |
Основные цвета |
Описание | Годы выпуска | |||
| Лицевая сторона | Оборотная сторона | Лицевая сторона | Оборотная сторона | Водяной знак | ||||
| 1/4 | 117×66 | светло-зелёный, оранжевый |
пальмы | центральные ворота городской стены Багдада |
1993 | |||
| 1/2 | коричневый, светло-зелёный |
астролябия | руины Большой мечети в Самарре | 1993 | ||||
|
1 | 143×65 | кремовый, синий, зелёный |
золотая монета Аббасидов | медресе Аль-Мустансирия в Багдаде | 1992 | ||
|
|
5 | 160×77 | розовый, сиреневый |
портрет Саддама Хусейна | могила неизвестного солдата в Багдаде | 1992 | |
| 10 | 169×80 | бирюзовый, коричневый |
портрет Саддама Хусейна, ворота Иштар |
шумерский крылатый бык из дворца Саргона II |
1994 | |||
| 25 | зелёный | лошади | фонтан во дворце Аббасидов | 1990 | ||||
|
|
50 | оранжевый, коричневый, зелёный |
портрет Саддама Хусейна | руины Большой мечети в Самарре | 1991 | ||
| 50 | коричневый, зелёный |
портрет Саддама Хусейна, монумент Аль-Шахид в Багдаде |
мост им. Саддама Хусейна | 1994 | ||||
|
100 | 176×80 | розовый, синий, зелёный |
портрет Саддама Хусейна | Мечи Кадисии | 1991 | ||
|
|
100 | синий, голубой |
портрет Саддама Хусейна, крепость Ухайдир |
Багдадские часы | 1994 | ||
|
|
250 | розовый, фиолетовый, бирюзовый |
портрет Саддама Хусейна, плотина Хадиса |
барельеф с Памятника свободы в Багдаде | 1995 | ||
| Масштаб изображений — 1,0 пикселя на миллиметр. | ||||||||
Серия 2001—2002 года
| Серия 2001—2002 года | |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Изображения | Номинал (динаров) |
Размеры (мм) |
Основные цвета |
Описание | Годы выпуска | ||||
| Лицевая сторона | Оборотная сторона | Лицевая сторона | Оборотная сторона | Водяной знак | |||||
|
|
25 | 156×68 | зелёный, коричневый |
портрет Саддама Хусейна | Ворота Иштар, Вавилонский лев | отсутствует | 2001 | |
| 100 | 156×68 | голубой, синий |
портрет Саддама Хусейна | вид на кварталы старого Багдада | 2002 | ||||
|
|
250 | 156×68 | фиолетовый | портрет Саддама Хусейна | Купол Скалы в Иерусалиме | 2002 | ||
|
|
10 000 | 156×68 | фиолетовый, розовый |
портрет Саддама Хусейна, могила неизвестного солдата в Багдаде |
медресе Аль-Мустансирия в Багдаде, астролябия |
цветочный орнамент | 2002 | |
| Масштаб изображений — 1,0 пикселя на миллиметр | |||||||||
С 2003 по настоящее время
Банкнота номиналом 50 динаров была выведена из обращения с 1 мая 2015 года[20].
| Серия 2003 года | |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Изображения | Номинал (динаров) |
Размеры (мм) |
Основные цвета |
Описание | Годы выпуска | ||||
| Лицевая сторона | Оборотная сторона | Лицевая сторона | Оборотная сторона | Водяной знак | |||||
|
|
50 | 131×66 | фиолетовый | силосы в порту Басры | финиковые пальмы | голова лошади | 2003 | |
|
|
250 | 131×66 | голубой | астролябия | руины Большой мечети в Самарре | 2003 2012 2013 | ||
|
|
500 | 142×66 | сине-зелёный | плотина Дукан на реке Малый Заб | шумерский крылатый бык из дворца Саргона II |
2004 2013 | ||
|
1000 | 142×66 | коричневый | золотая монета Аббасидов | медресе Аль-Мустансирия в Багдаде | 2003 2012 2013 | |||
|
|
5000 | 158×78 | синий | водопад Али Бег возле Эрбиля | крепость Ухайдир | 2003 2006 2010 2013 2015 | ||
|
|
10 000 | 171×78 | зелёный | портрет Ибн аль-Хайсама | минарет мечети Аль-Нури в Мосуле | 2003 2004 2006 2010 | ||
| Памятник Свободы в Багдаде | 2015 | ||||||||
|
|
25 000 | 177×78 | красный | курдский крестьянин, трактор в поле | барельеф вавилонского царя Хаммурапи | 2003 2004 2006 2008 2010 2013 | ||
| 50 000 | 156×65 | коричневый | водяная мельница на Евфрате, водопад Али Бег возле Эрбиля |
рыбак на лодке, хижина | 2015 | ||||
| Масштаб изображений — 1,0 пикселя на миллиметр. | |||||||||
Режим валютного курса
См. также: Режим валютного курса
| Google Finance (.../IQD): | [finance.google.com/finance?q=RUBIQD RUB] [finance.google.com/finance?q=USDIQD USD] [finance.google.com/finance?q=EURIQD EUR] [finance.google.com/finance?q=GBPIQD GBP] [finance.google.com/finance?q=JPYIQD JPY] [finance.google.com/finance?q=CHFIQD CHF] |
| Yahoo! Finance (.../IQD): | [finance.yahoo.com/currency/convert?amt=1&from=RUB&to=IQD&submit=Convert RUB] [finance.yahoo.com/currency/convert?amt=1&from=USD&to=IQD&submit=Convert USD] [finance.yahoo.com/currency/convert?amt=1&from=EUR&to=IQD&submit=Convert EUR] [finance.yahoo.com/currency/convert?amt=1&from=GBP&to=IQD&submit=Convert GBP] [finance.yahoo.com/currency/convert?amt=1&from=JPY&to=IQD&submit=Convert JPY] [finance.yahoo.com/currency/convert?amt=1&from=CHF&to=IQD&submit=Convert CHF] |
| [www.xe.com XE.com (.../IQD)]: | [www.xe.com/ucc/convert.cgi?Amount=1&From=RUB&To=IQD RUB] [www.xe.com/ucc/convert.cgi?Amount=1&From=USD&To=IQD USD] [www.xe.com/ucc/convert.cgi?Amount=1&From=EUR&To=IQD EUR] [www.xe.com/ucc/convert.cgi?Amount=1&From=GBP&To=IQD GBP] [www.xe.com/ucc/convert.cgi?Amount=1&From=JPY&To=IQD JPY] [www.xe.com/ucc/convert.cgi?Amount=1&From=CHF&To=IQD CHF] |
| [www.OANDA.com OANDA.com (.../IQD)]: | [www.oanda.com/convert/classic?value=1&exch=RUB&expr=IQD RUB] [www.oanda.com/convert/classic?value=1&exch=USD&expr=IQD USD] [www.oanda.com/convert/classic?value=1&exch=EUR&expr=IQD EUR] [www.oanda.com/convert/classic?value=1&exch=GBP&expr=IQD GBP] [www.oanda.com/convert/classic?value=1&exch=JPY&expr=IQD JPY] [www.oanda.com/convert/classic?value=1&exch=CHF&expr=IQD CHF] |
| Эмитент (.../IQD): | [www.rfrate.com/#!RUBIQD RUB] [www.rfrate.com/#!USDIQD USD] [www.rfrate.com/#!EURIQD EUR] [www.rfrate.com/#!GBPIQD GBP] [www.rfrate.com/#!JPYIQD JPY] [www.rfrate.com/#!CHFIQD CHF] |
Напишите отзыв о статье "Иракский динар"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.inopressa.ru/lastampa/2003/04/09/10:56:07/arc:lastampa:economics Валютой нового иракского режима может стать евро]
- ↑ Hawthorn, Australia: Lonely Planet, 1990
- ↑ [news.finance.ua/ru/orgsrc/~/2/1/192/31209 Туманное будущее иракского динара].
- ↑ [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=373898 Самые красивые доллары]
- ↑ [www.utro.ru/news/2003/10/15/240709.shtml Из обращения уберут портрет Саддама]
- ↑ [www.panasia.ru/main/iraq/ Ирак]
- ↑ 1 2 [www.newsru.com/arch/finance/14oct2003/dinar.html В Ираке начинается кампания по обмену старых динаров на новые]
- ↑ 1 2 [grani.ru/economy/m.28496.html Американцы печатают иракские динары без портрета Саддама]
- ↑ [news.bbc.co.uk/hi/russian/special_report/bbcrussian/2002_07/newsid_2919000/2919091.stm Динары освободят от Саддама]
- ↑ [www.centre-consul.ru/rusiraqval.html Иракская валюта]
- ↑ [www.aval.ua/rus/press/digest/?id=14570 Динары в Ираке]
- ↑ [www.cpa-iraq.org/budget/IraqCurrencyExchange.html Iraq Currency Exchange]
- ↑ [www.konflikt.ru/index.php?top=2&status=show1news&news_id=23810&searchword=&q=1 Саддам исчез с новой иракской валюты]
- ↑ [www.bankir.ru/analytics/classic/do/356/58880 Банк Ирака]
- ↑ 2009 Standard Catalog of World Coins 1901—2000, 36th Edition, Krause Publications, ISBN 0-89689-630-7
- ↑ [images.google.ru/imgres?imgurl=www.monetarium.ru/coinsimages/Iraq/iraq165r.jpg&imgrefurl=www.monetarium.ru/Countries/Iraq.htm&h=120&w=255&sz=7&hl=ru&start=2&um=1&tbnid=KNY7YRJJDEkMtM:&tbnh=52&tbnw=111&prev=/images%3Fq%3D%25D0%25BC%25D0%25BE%25D0%25BD%25D0%25B5%25D1%2582%25D1%258B%2B%25D0%25B8%25D1%2580%25D0%25B0%25D0%25BA%25D0%25B0%26um%3D1%26complete%3D1%26hl%3Dru%26lr%3D%26newwindow%3D1%26sa%3DN Иракские монеты]
- ↑ [www.joelscoins.com/iraq.htm Монеты Ирака]
- ↑ [www.cbi.iq/index.php?pid=Banknotes Caentral Bank of Iraq — Banknotes and coins] (англ.)
- ↑ [popurri.narod.ru/top10/select25.html Способы защиты от фальшивомонетчиков]
- ↑ [www.cbi.iq/index.php?pid=Banknotes Central Bank of Iraq — Banknotes and Coins]
См. также
Ссылки
- [www.banknotes.com/iq.htm Галерея иракских банкнот]
| ||||||||
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Иракский динар
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».
Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»
Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
