Карлуччи, Фрэнк
Фрэнк Чарльз Карлуччи III
| ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 23 ноября 1987 года — 20 января 1989 года | ||||
| Президент: | Рональд Рейган | |||
| Предшественник: | Каспар Уайнбергер | |||
| Преемник: | Ричард Чейни | |||
| ||||
| 2 декабря 1986 года — 23 ноября 1987 года | ||||
| Президент: | Рональд Рейган | |||
| Предшественник: | Джон Пойндекстер | |||
| Преемник: | Колин Пауэлл | |||
| Рождение: | 18 октября 1930 (93 года) | |||
Фрэнк Чарльз Карлуччи III (англ. Frank Charles Carlucci III; род. 18 октября 1930, Скрэнтон, штат Пенсильвания) — американский государственный и политический деятель. Заместитель директора ЦРУ в 1978—1981 годах, министр обороны США в 1987—1989 годах.
Биография
Родился в Скрэнтоне, штат Пенсильвания, в семье итальянского иммигранта. В 1952 году окончил Принстонский университет, где его соседом по комнате был Дональд Рамсфелд. В 1952—1954 годах служил в ВМС США. В 1954—1956 годах учился в Гарвардской школе бизнеса.
С 1956 года начал работать в Госдепартаменте США. В течение двух лет Карлуччи работал вице-консулом и экономическим советником в Йоханнесбурге (ЮАР), с 1960 года — вторым секретарём в американском посольстве США в Конго по линии ЦРУ. В фильме гаитянского режиссёра Рауля Пека «Лумумба» 2000 года Карлуччи представлен как один из организаторов убийства конголезского политика Патриса Лумумбы, близкого к СССР. Карлуччи отверг обвинения и во время выхода фильма в США на канале HBO обратился в суд с требованием убрать своё имя из фильма.
В 1964 году Карлуччи назначен первым секретарём посольства США в Дар-эс-Саламе. В том же году бывший восточноафриканский мандат Танганьика и Султанат Занзибар объединились в государство Танзания, её президент Джулиус Ньерере объявил о выборе социалистического варианта развития. Спустя 18 месяцев в стране состоялся военный переворот, в котором был обвинён Карлуччи. После объявления его персоной нон-грата был выслан из Танзании. В 1964 году президент Бразилии Жуан Гуларт, которого США рассматривали как нежелательного политика, был свергнут в ходе военного переворота. Кастелу Бранку установил диктаторский режим, начав подавление оппозиции. Карлуччи был направлен в Бразилию, где военным атташе США был Вернон Уолтерс.
С 1969 Карлуччи занимал различные государственные должности в Белом доме. После того, как Дональд Рамсфелд возглавил Комитет экономических возможностей, его заместителем стал Карлуччи (1969—1970). В 1970—1972 он работал заместителем директора Бюро управления персоналом и бюджетом, в 1973—1975 годах — в Министерстве образования и здравоохранения.
В 1974 году после падения диктатуры в Португалии в результате «революции гвоздик» к власти приходят военные левого направления. В связи с тем, что Португалия входила в НАТО Генри Киссинджер и Вернон Уолтерс, ставший заместителем директора ЦРУ, проявили озабоченность возможным усилением коммунистического влияния. Новым послом в Португалии был назначен Карлуччи. В 1975 году после вооружённого выступления группы военных против новой власти в этом было обвинено ЦРУ. Один из лидеров революции, генерал Отелу ди Карвалью выступил на радио, призвав Карлуччи покинуть страну. Однако официальный Вашингтон отрицал все обвинения[1]. Карлуччи оставался послом до 1977 года.
В 1978 году назначен Джимми Картером заместителем директора ЦРУ, которым руководил Стэнсфилд Тёрнер. В 1981—1983 годах занимал пост заместителя министра обороны США, где под его началом работал Колин Пауэлл. С 1986—1987 годах — советник по национальной безопасности. В 1987 года назначен Рейганом министром обороны США, занимал пост до 1989 года.
Бизнес и участие в работе политических организаций
Помимо политической деятельности Карлуччи также занимался бизнесом. В 1992—2003 годах возглавлял правление крупного инвестиционного фонда Carlyle Group, который имеет интересы в сфере вооружений и СМИ. Карлуччи также работал в компаниях General Dynamics, Westinghouse, Ashland Oil, Neurogen, CB Commercial Real Estate, Nortel, BDM International, Quaker Oats, Kaman.
Карлуччи является членом совета попечителей корпорации RAND[2][3], членом совета организации «Национальный фонд в поддержку демократии», почётным председателем Американо-тайваньского совета по бизнесу.
В марте 2001 года чеченский сепаратист Ильяс Ахмадов, обвиняемый российскими правоохранительными органами в терроризме, заявил, что провёл встречу с Карлуччи, бывшим директором ЦРУ Джеймсом Вулси и рядом представителей конгресса США. МИД России выразил протест, заявив, что контакты являются «еще одним откровенно недружественным актом в отношении России и наводят на размышления относительно истинных причин поведения американской стороны».[4][5][6]
Источники
- ↑ [www.time.com/time/magazine/article/0,9171,946510-3,00.html The Left Tightens Up Its Grip] // Time, Mar. 24, 1975
- ↑ www.rand.org/documents/RAND_secretaries_of_defense.pdf
- ↑ www.rand.org/about/annual_report/2004/RAND_2004_Annual_Report.pdf
- ↑ [news.ng.ru/2001/03/28/985771189.html Ахмадов встретился с экс-руководителями ЦРУ и Пентагона] // Независимая газета, 28 марта 2001
- ↑ [www.newsru.com/russia/22Mar2001/mid_zayav1.html МИД России расценивает контакты США с чеченскими террористами как «откровенно недружественный акт»] // NEWSru.com, 22 марта 2001
- ↑ [www.inosmi.ru/text/translation/218232.html Роберт Уэйр: Ответ Мэтью Бжезинскому на статью об Ильясе Ахмадове] // Johnson's Russia List, 22 марта 2005
Напишите отзыв о статье "Карлуччи, Фрэнк"
Ссылки
- [www.defenselink.mil/specials/secdef_histories/bios/carlucci.htm Биография на сайте Министерства обороны США]
- [www.voltaire.ru/v-fokuse-sobyitiy/article128513.html Биография на сайте Voltaire]
- [www.counterpunch.org/schorcarlucci.html Francis Schor. The Strange Career of Frank Carlucci]
- [www.thenation.com/doc/20020325/shorrock20020314 Company Man]
- [www.smokershistory.com/Carlucci.htm The Frank C. Carlucci Page (список аффилированных организаций)]
| ||||||||
| ||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Карлуччи, Фрэнк
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.
В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
