Хоун, Голди

Голди Хоун
Goldie Hawn
Голди Хоун в 2008 году
Имя при рождении:	Голди Джинн Хоун
Дата рождения:	21 ноября 1945(1945-11-21) (78 лет)
Место рождения:	Вашингтон, США
Гражданство:	США
Профессия:	актриса, режиссёр, продюсер
Карьера:	1967 — наст. время

Голди Джинн Хоун (англ. Goldie Jeanne Hawn; род. 21 ноября 1945) — американская актриса, продюсер, режиссёр. Лауреат премии «Оскар» за роль в фильме «Цветок кактуса» в 1969 году.

Биография

Голди Джинн Хоун родилась в 1945 году в Вашингтоне в семье владелицы ювелирного салона и музыканта. Её мать была еврейкой, дочерью венгерских иммигрантов. С трёхлетнего возраста Хоун посещала уроки балета и танцев, а её актёрский дебют состоялся в 1961 году в пьесе «Ромео и Джульетта». В последующие пару лет она профессионально занималась танцами, выступая также на театральных сценах Нью-Йорка.

Впервые на экранах Голди Хоун появилась в 1967 году в телесериале «Доброе утро, мир», а спустя год состоялся её кинодебют в мюзикле «Один единственный подлинно оригинальный семейный оркестр». Первой значительной ролью Голди Хоун стала беззаботная девушка-тусовщица Тони Симмонс в комедии «Цветок кактуса» (1969), за роль которой ей был вручен «Оскар» в категории лучшая женская роль второго плана. Более глубокая роль досталась ей в «Шугарлендском экспрессе», режиссёрском дебюте Стивена Спилберга (1973). Два года спустя актриса блестяще сыграла подружку Уоррена Битти в комедии «Шампунь». За фильм «Рядовой Бенджамин» (1980) Хоун номинировалась на «Оскар» за лучшую женскую роль. В январе 1985 года полуобнажённая актриса появилась на обложке журнала Playboy.

В 1980-х годах Голди Хоун снималась довольно редко, а череда новых киноработ последовала с конца 1980-х годов с ролями в комедиях «За бортом», где она сыграла в паре со своим будущим мужем Куртом Расселом, а также «Птичка на проводе» (1990), «Хозяйка дома» (1992) и «Смерть ей к лицу» (1992). В 1996 году актриса исполнила роль брошенной жены-алкоголички Элиз Эллиот в комедии «Клуб первых жён» (1996), в котором она играла вместе с Дайан Китон и Бетт Мидлер. Последний раз на киноэкранах Голди Хоун появилась в 2002 году в комедии «Сестрички Бэнгер», в котором её партнёршей выступила Сьюзен Сарандон.

Личная жизнь

С 1983 года Голди Хоун состоит в фактическом браке с Куртом Расселом. Пара имеет общего ребёнка — сына Уайетта Хоун-Рассела (род. 10 июля 1986). У неё также двое детей от первого брака с Билли Хадсоном — сын Оливер Хадсон (род. 7 сентября 1976) и дочь Кейт Хадсон (род. 19 апреля 1979). Все дети Хоун стали актёрами.

В 1972 году Голди Хоун стала проявлять интерес к восточной философии. С тех пор она является приверженцем буддизма и утверждает, что воспитала своих детей в традициях восточной духовности.

В 1997 году, наряду с другими известными актёрами и руководителями Голливуда, Голди Хоун подписала открытое письмо немецкому канцлеру Гельмуту Колю, опубликованное в газете International Herald Tribune, в котором заявлялось о недопустимости ущемления религиозных прав последователей саентологии в Германии.

В 2002 году Голди Хоун основала благотворительный образовательный «Фонд Хоун», собрав множество специалистов: преподаватели, психологи, нейрофизиологи. Цель работы фонда — эффективное всестороннее развитие детей и помощь родителям в воспитании.

Книги

• Хоун Г. Всестороннее развитие ребёнка за 10 минут в день — М.:"Эксмо" — 256с.

Фильмография

Год	Фильм	Оригинальное название	Роль
1968	Один единственный подлинно-оригинальный семейный оркестр	The One and Only, Genuine, Original Family Band	Giggly Girl
1969	Цветок кактуса	Cactus Flower	Тони Симмонс
1970	В моём супе девушка	There’s a Girl in My Soup	Мэрион
1971	Доллары	$	Dawn Divine
1972	Бабочки свободны	Butterflies Are Free	Джилл Таннер
1974	Шугарлендский экспресс	The Sugarland Express	Лу Джин Поплин
	Девушка с Петровки	The Girl from Petrovka	Октябрина
1975	Шампунь	Shampoo	Джилл
1976	Герцогиня и Грязный лис	The Duchess and the Dirtwater Fox	Аманда Куэйд/Герцогиня Сансбери
1978	Грязная игра	Foul Play	Глория Мунди
1979	Путешествие с Анитой	Viaggio con Anita	Анита
1980	Рядовой Бенджамин	Private Benjamin	рядовая Джуди Бенджамин/Гудман
	Как в старые добрые времена	Seems Like Old Times	Гленда Гардения Паркс
1982	Лучшие друзья	Best Friends	Паула Маккаллен
1984	Дополнительная смена	Swing Shift	Кейт Уолш
	Протокол	Protocol	Санни Дэвис
1986	Дикие коты	Wildcats	Молли Макграт
1987	За бортом	Overboard	Джоанна Стэйтон
1990	Птичка на проводе	Bird on a Wire	Мэрриэн Грэйвс
1991	Обман	Deceived	Эдриен Сондерс
1992	Крис кросс	CrissCross	Трейси Кросс
	Хозяйка дома	HouseSitter	Гвен Филлипс
	Смерть ей к лицу	Death Becomes Her	Хелен Шарп
1996	Клуб первых жён	The First Wives Club	Элиз Элиот
	Все говорят, что я люблю тебя	Everyone Says I Love You	Стеффи Денбридж
1999	Приезжие	The Out-of-Towners	Нэнси Кларк
2001	Город и деревня	Town & Country	Мона Миллер
2002	Сестрички Бэнгер	The Banger Sisters	Сюзетт

Год	Сериал	Оригинальное название	Роль
1967 — 1968	Доброе утро, мир	Good Morning, World	Сэнди Крамер
1968 — 1970	Хохмы Роуэна и Мартина	Rowan & Martin’s Laugh-In	регулярный исполнитель
2013	Финес и Ферб	Phineas and Ferb	Пегги МакГи (голос)

Режиссёр

Год	Фильм
1997	Надежда

Продюсер

Год	Фильм
1980	Рядовой Бенджамин
1984	Протокол
1986	Дикие коты
1990	Мои голубые небеса
1995	Повод для разговоров
1997	Надежда
2001	Когда Билли побеждает Бобби
2002	История Мэттью Шепарда

Ссылки

• [www.thehawnfoundation.org/ Фонд Голди Хоун]

Отрывок, характеризующий Хоун, Голди

Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.