Чемпионат Бельгии по футболу 1993/1994
Поделись знанием:
Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
| Чемпионат Бельгии по футболу 1993/1994 Жюпиле Лига 1993/1994 | |
|---|---|
| Подробности чемпионата | |
| Время проведения | 7 августа 1993 года — 15 мая 1994 года |
| Число участников | 18 |
| Призовые места | |
 Чемпион
|
Андерлехт (23-й раз) |
 Второе место
|
Брюгге |
 Третье место
|
Серен |
| Статистика чемпионата | |
| Сыграно матчей | 306 |
| Бомбардир(ы) |  Йосип Вебер (Серкль Брюгге) (31 мяч)
|
← 1992/93 1994/95 → | |
Жюпиле Лига 1993/1994 — 91-й сезон чемпионата Бельгии по футболу. Он начался 7 августа 1993 года и закончился 15 мая 1994 года.
Содержание
Клубы-участники
Турнирная таблица
| Место | Команда | И | В | Н | П | Голы | ± | О | Примечания |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Андерлехт | 34 | 24 | 7 | 3 | 79 − 31 | +48 | 55 | Групповой раунд Лиги чемпионов 1994/95 |
| 2 | Брюгге | 34 | 20 | 13 | 1 | 54 − 19 | +35 | 53 | Первый раунд Кубка кубков 1994/95 |
| 3 | Серен | 34 | 15 | 13 | 6 | 50 − 27 | +23 | 43 | Первый раунд Кубка УЕФА 1994/95 |
| 4 | Шарлеруа | 34 | 18 | 5 | 11 | 61 − 49 | +12 | 41 | |
| 5 | Антверпен | 34 | 14 | 13 | 7 | 44 − 38 | +6 | 41 | |
| 6 | Стандард Льеж | 34 | 13 | 12 | 9 | 43 − 22 | +21 | 38 | |
| 7 | Остенде | 34 | 10 | 16 | 8 | 45 − 41 | +4 | 36 | |
| 8 | Мехелен | 34 | 10 | 15 | 9 | 40 − 40 | 0 | 35 | |
| 9 | Беверен | 34 | 11 | 11 | 12 | 42 − 40 | +2 | 33 | |
| 10 | Жерминаль Беерсхот | 34 | 11 | 10 | 13 | 49 − 48 | +1 | 32 | |
| 11 | Ломмел | 34 | 10 | 10 | 14 | 42 − 50 | −8 | 30 | |
| 12 | Серкль Брюгге | 34 | 9 | 11 | 14 | 52 − 63 | −11 | 29 | |
| 13 | Льеж | 34 | 9 | 11 | 14 | 40 − 59 | −19 | 29 | |
| 14 | Льерс | 34 | 7 | 14 | 13 | 30 − 42 | −12 | 28 | |
| 15 | Гент | 34 | 7 | 13 | 14 | 43 − 57 | −14 | 27 | |
| 16 | Моленбек | 34 | 7 | 11 | 16 | 32 − 49 | −17 | 25 | |
| 17 | Варегем | 34 | 6 | 7 | 21 | 32 − 62 | −30 | 19 | Вылет во Второй дивизион 1994/95 |
| 18 | Генк | 34 | 4 | 10 | 20 | 38 − 79 | −41 | 18 |
И — игры, В — выигрыши, Н — ничьи, П — проигрыши, Голы — забитые и пропущенные голы, ± — разница голов, О — очки
Бомбардиры
| Место | Игрок | Клуб | Голы |
|---|---|---|---|
| 1 | Йосип Вебер
|
Серкль Брюгге | 31 |
| 2 | Люк Нилис
|
Андерлехт | 25 |
| 3 |  Джон Босман
|
Андерлехт | 20 |
| 4 |  Сашо Удович
|
Беверен | 16 |
| 5 |  Небойша Малбаша
|
Шарлеруа | 18 |
| 6 |  Эдмилсон Пауло да Силва
|
Серен | 15 |
 Жан-Жак Миссе-Миссе
|
Шарлеруа | 15 | |
| 7 |  Дэниел Амокачи
|
Брюгге | 14 |
| Эрик Вискал
|
Гент | 14 |
Напишите отзыв о статье "Чемпионат Бельгии по футболу 1993/1994"
Ссылки
- [www.rsssf.com/tablesb/belg94.html Чемпионат Бельгии на rsssf.com]
Отрывок, характеризующий Чемпионат Бельгии по футболу 1993/1994
Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
