Яненко, Николай Николаевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николай Николаевич Яненко
Место рождения:

город Каинск Каинского уезда Томской губернии
(ныне Куйбышев Новосибирской области)

Научная сфера:

Математика, механика, геометрия

Место работы:

ИТПМ СО АН СССР

Альма-матер:

ТГУ

Научный руководитель:

П. К. Рашевский

Известные ученики:

Н. Н. Анучина, С. М. Аульченко,
С. П. Бардаханов, Ю. Я. Белов,
Ю. А. Березин, Ю. Е. Бояринцев,
Е. В. Ворожцов, Г. В. Гадияк,
С. А. Гапонов, Ю. Н. Григорьев,
Н. Т. Данаев, Б. И. Квасов,
В. М. Ковеня,
А. Н. Коновалов (академик РАН),
В. А. Коробицын, В. Ф. Куропатенко,
В. Д. Лисейкин, С. В. Мелешко,
В. Е. Неуважаев, Б. Л. Рождественский,
В. Я. Рудяк, В. А. Сапожников,
А. Ф. Сидоров (академик РАН),
В. А. Сучков,
В. М. Фомин (академик РАН), В. П. Фомичев, А. М. Франк,
Христо Иванов Христов, В. П. Шапеев,
Ю. И. Шокин (академик РАН), И. К. Яушев.

Награды и премии:
Подпись:

Николай Николаевич Яненко (22 мая 1921, Каинск — 16 января 1984, Новосибирск) — выдающийся советский математик, геометр и механик.

Академик АН СССР, действительный член АН СССР по отделению механики и процессов управления, академик Академии наук СССР с 1970 года. С 1977 года — иностранный член Американского института по аэронавтике и астронавтике. В 19761984 годах — директор Института теоретической и прикладной механики СО АН СССР.





Биография

Н. Н. Яненко родился 22 мая 1921 года в сибирском городе Каинске (ныне Куйбышев). Отец, член РКП(б), Николай Павлович Яненко, работал бухгалтером.[1] Для мамы, Натальи Борисовны Черненькой, это был второй брак, первый муж погиб в Первую мировую войну, от первого брака было трое детей. В 1923 году семья переехала в Новониколаевск. В 1927 году Николай Павлович Яненко умирает от тифа в Семипалатинске, куда был переведён для работ по коллективизации. В 1939 году после окончания с золотой медалью средней школы в Новосибирске Н. Н. Яненко поступил на физико-математический факультет Томского государственного университета. В связи с условиями военного времени курс обучения в университете был сокращен до трёх лет. Н. Н. Яненко окончил университет с отличием в 1942 году, получил специальность «учитель математики». Сохранилось высказывание о нём профессора физико-математического факультета Захара Ивановича Клементьева, преподававшего математический анализ:

«Николай Яненко был идеальный студент. Со своими прекрасными способностями, богатыми знаниями, часто превышающими учебный курс, он никогда не выделялся среди ребят поведением, манерами — совершенно не было в нем шика отличника. Рабочий день студента Коли Яненко начинался в семь часов утра и заканчивался в час ночи…».[2]
Распределение Яненко получил в школу села Северное Томской области, но уже через два дня был мобилизован в действующую армию. Попал в 4-ю ударную армию и 22 октября 1942 года отправлен на Ленинградский фронт. С ноября 1942 года по май 1945 года участвовал в Великой Отечественной войне на Волховском, Ленинградском, 2-м и 3-м Прибалтийском фронтах в качестве переводчика и рупориста (рупористы из окопов зачитывали пропагандистские обращения к солдатам противника). 22 мая 1944 года удостоен медали «За Отвагу» за мужество, проявленное в бою за деревню Погорелки.[3] Ленинградский фронт учёный позднее называл своим третьим университетом.[4] В декабре 1945 года был демобилизован в звании лейтенанта, и в феврале 1946 года поступил в аспирантуру механико-математического факультета Московского государственного университета, (в этом же году умирает мать Н. Н. Яненко.[5]), где становится учеником известного геометра П. К. Рашевского, с которым познакомился ещё в Томске во время учебы в университете (П. К. Рашевский работал в ВУЗах Томска во время Великой Отечественной войны) и активно переписывался в военные годы. Письма сохранялись в семье П. К. Рашевского и были затем переданы для изучения его вдовой Е. П. Рашевской.[6]

<p align="justify">Темой его исследований стала классическая проблема дифференциальной геометрии — проблема изгибания поверхностей в n-мерном эвклидовом пространстве — введенная в научный оборот Эли Жозефом Картаном. До Н. Н. Яненко полноценно данный вопрос советскими учёными не рассматривался; Также сферой его интереса являлись нелинейные дифференциальные уравнения. С 1948 года аспирант начинает работать в группе выдающегося учёного академика Андрея Николаевича Тихонова в отделении прикладной математики АН СССР. Группа занималась вопросами газодинамики, решая, в том числе, оборонные задачи: расчёты первой советской водородной бомбы (РДС-6с)[7]. Позднее (в 1953) Н. Н. Яненко был удостоен за их разрешение Сталинской премии третьей степени. В 1949 году защитил кандидатскую — «О некоторых необходимых признаках изгибаемых поверхностей в n-мерном эвклидовом пространстве», в 1954 году — докторскую диссертацию — «К теории вложения римановых метрик в многомерном эвклидовом пространстве». Наиболее полно результаты последней были опубликованы в третьем томе «Трудов Московского математического общества».[8] В 1948—1953 — младший, а затем старший научный сотрудник Геофизической комплексной экспедиции Геофизического института Академии наук СССР, в июле 1953-октябре 1955 — старший научный сотрудник и одновременно учёный секретарь отделения прикладной математики Математического института АН СССР. Проведённые им исследования асимптотических свойств и приближённых решений обобщённой модели Томаса — Ферми были фактически первыми в мире и легли в основу построения интерполяционных формул уравнения состояния вещества в широком диапазоне давления и температур.[9]

<p align="justify">С октября 1955 года по ноябрь 1963 года руководил в качестве начальника математического отделения создаваемого на Урале НИИ-1011 (затем ВНИИП, г. Челябинск-50,70 и ныне — РФЯЦ-ВНИИТФ им. Е. И. Забабахина) научным коллективом, занятым решением прикладных научно-технических задач[10]. Им были, в частности, проведены аналитические исследования нелинейных систем уравнений с частными производными. Созданный им метод нахождения точных решений нелинейных уравнений (метод дифференциальных связей) получил широкое признание. На его основе был найден целый ряд новых точных решений уравнений газовой динамики. <p align="justify">С ноября 1963 года работал заведующим лабораторией, заведующим отделом численных методов механики сплошной среды Вычислительного Центра Сибирского отделения Академии наук СССР. Удостоен в 1963 году звания профессора НГУ. Разработанные Н. Н. Яненко совместно с его учениками алгоритмы, использующие методы расщепления, легли в основу цикла программ для расчёта задач государственной важности.[11] В 1966 году учёный организовал в Новосибирском государственном университете кафедру вычислительных методов механики сплошных сред.[12]

<p align="justify">В 1967 году выходит одна из ключевых его монографий, работа над которой была начата ещё в 1957 году — «Метод дробных шагов решения многомерных задач математической физики». Вскоре она была переведена на английский, французский и немецкий языки.

<p align="justify">В 1966 году избран членом-корреспондентом АН СССР, а в 1970 году — действительным членом АН СССР по отделению механики и процессов управления. В 1972 получает государственную премию СССР за выполнение специального задания правительства. В мае 1975 года ему присуждена именная медаль Коллеж де Франс. С 1977 года — иностранный член Американского института по аэронавтике и астронавтике. В 1976—1984 годах — директор Института теоретической и прикладной механики СО АН СССР. В этот период (в 1976 году) создаёт в Новосибирском государственном университете кафедру физической кинетики, что стало продолжением работы в области изучения неравновесных процессов в механике сплошных сред. Член Президиума Сибирского отделения АН СССР с 1980 года. Активно развивал в этот период новое направление в математической технологии — пакетную тематику, вопросами которой увлекся ещё в конце 1960-х годов. Он разработал основные принципы модульного анализа задач математической физики и механики сплошной среды, дал первые определения модуля и пакета прикладных программ, провёл их классификацию. Одним из первых Н. Н. Яненко понял огромную роль распараллеливания вычислений в разработке путей резкого увеличения производительности ЭВМ, создания ЭВМ со сверхвысокой производительностью. Он показал наличие тесной взаимосвязи между структурой алгоритмов решения задач механики сплошной среды и собственной структурой вычислительной машины, и дал ряд способов выделения таких структур[13].

<p align="justify">Умер Н. Н. Яненко 16 января 1984 года в результате медицинской ошибки (медсестра ввела ему в вену воздух и возникла воздушная эмболия), похоронен на Южном (Чербузинском) кладбище Новосибирска.


В 1985 году посмертно удостоен звания лауреата Государственной премии за монографию «Системы квазилинейных уравнений и их приложения к газовой динамике» (совместно с Б. Л. Рождественским; 1-е издание — 1968, 2-е издание — 1978).

Семья

Жена Ирина Константиновна,
дочери: Наталья, 

Татьяна — известный писатель

Память

  • В память о Герое Социалистического Труда Николае Николаевиче Яненко проведено несколько международных форумов в Москве и Новосибирске[14].
  • В Снежинске на доме, где он жил, и в Новосибирском институте теоретической и прикладной механики им. С. А. Христиановича СО РАН установлены мемориальные доски.
  • Учреждена премия имени академика Н. Н. Яненко для молодых ученых Сибирского отделения Российской академии наук.
  • На механико-математическом факультете Новосибирского государственного университета в 2004 году при участии фонда поддержки ММФ НГУ и ООО «Алекта» (генеральный директор А. Е. Жижин) учреждена стипендия имени академика Н. Н. Яненко.[15]
Внешние изображения
[www.sibmemorial.ru/sites/default/files/image1173.jpg Памятная доска на здании ИТПМ СО РАН, где с 1976 по 1984 год работал Яненко]

Награды

  • За большие заслуги в развитии математики и механики, подготовке научных кадров и в связи с шестидесятилетием Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 мая 1981 года академику, директору Института теоретической и прикладной механики СО АН СССР Николаю Николаевичу Яненко присвоено звание Героя Социалистического Труда.
  • Награждён боевыми наградами: орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».
  • Заслуги ученого отмечены также тремя орденами Трудового Красного Знамени, орденами Ленина и Октябрьской Революции, а также медалями.
  • Трижды лауреат Государственной премии СССР (1953, 1972, 1985 — посмертно).[16]

Педагогическая деятельность Н. Н. Яненко

<p align="justify">Начало педагогической деятельности Н. Н. Яненко относится ещё ко времени его учебы в аспирантуре механико-математического факультета МГУ. Вместе с аспирантом физического факультета МГУ А. А. Самарским он с 1948 года был занят в преподавательской работе на факультете, проводя семинары по уравнениям математической физики.[17] Однако в дальнейшем он никогда не был штатным преподавателем отечественных и зарубежных ВУЗов.[18]

<p align="justify"> Школа академика Яненко начинает формироваться в конце 1955 года, когда к нему с предложением возглавить новое математическое подразделение, занимающееся численными методами, обратились Д. Е. Васильев и К. И. Щёлкин. Согласившись, Н. Н. Яненко начал набирать перспективных студентов МГУ и ЛГУ. Активно помогал ему академик, заведующий кафедрой механико-математических наук С. Л. Соболев. Ядро нового отдела составили: Н. Н. Анучина, В. Ф. Куропатенко, В. Е. Неуважаев, Ю. Я. Погодин, В. А. Сучков, В. Е. Фролов.[19] Одним из первых советских математических коллективов подразделение начало широко использовать в своей работе ЭВМ. Ключевым достижением группы Н. Н. Яненко явилась выработка метода дробных шагов, который более широко был освещен затем в отдельной монографии. Учениками «Снежинского» (1955—1963 годы) периода Н. Н. Яненко являлись также: Сучков Виктор Андреевич, Жилина Розетта Андреевна (впоследствии супруга В. А. Сучкова), Вантрусов Юрий Иванович, Легоньков Владимир Иванович, Зуев Алексей Иванович, Мустафин Камиль Ахмадиевич.

<p align="justify">Прежде всего, педагогическая деятельность Н. Н. Яненко раскрывалась через систему созданных им семинаров разного уровня. Первым в 1964 году был создан постоянно действовавший семинар в Новосибирском государственном университете («Численные методы механики сплошной среды»), начавший работать вскоре после переезда ученого в Новосибирск. В 1960-х — 1970-х годах формируется «кольцо» всесоюзных и всероссийских семинаров Н. Н. Яненко в которое вошли: всесоюзный семинар по аналитическим методам в газовой динамике (САМГАД-САМГОП), всесоюзный семинар по численным методам механики вязкой несжимаемой жидкости, всесоюзный семинар по комплексам программ математической физики (в дальнейшем — семинар по пакетам прикладных программ в задачах математической физики), всесоюзный семинар по численным решениям задач теории упругости и пластичности, всесоюзный семинар по численным методам решения задач многофазной несжимаемой жидкости, всесоюзная школа-семинар по моделям механики сплошной среды[20] и всероссийский (позднее всесоюзный) семинар по механике реагирующих сред. Последний возникает в 1973 году по инициативе сотрудников сектора аеротермохимии НИИ прикладной математики и механики ТГУ. В советское время он проводился до 1991 года и, как и все указанные выше семинары, поддерживается учениками Н. Н. Яненко и сегодня; География семинаров и школ-семинаров была достаточно широкой: Новосибирск, Вильнюс, Кишинёв, Тбилиси, Караганда, Ташкент, Ужгород (всесоюзный семинар по численным решениям задач теории упругости и пластичности), Рига, Алма-Ата, Баку, Ташкент, Фрунзе, Москва (всесоюзный семинар по численным методам решения задач многофазной несжимаемой жидкости), Томск (школа-семинар по численным методам механики вязких жидкостей). Участники семинаров активно публиковались в качестве соавторов их организатора, что было принципиальной позицией академика Николая Николаевича Яненко. Ю. И. Шокин издал с Н. Н. Яненко 39 совместных публикаций, В. М. Фомин и В. М. Ковеня — 29 публикаций и 15 публикаций — Ю. А. Березин.[21] Сегодня ключевым является семинар «Вычислительные и информационные технологии в науке, технике и образовании», который проводится совместно с Казахским Национальным университетом им. Аль-Фараби в различных городах Республики Казахстан. В научных центрах СО РАН под руководством ближайших сотрудников Николая Николаевича регулярно проводятся «Всероссийская конференция молодых ученых по математическому моделированию и информационным технологиям», конференции «Распределенные информационно-вычислительные ресурсы», «Современные методы математического моделирования природных и антропогенных катастроф» и др.[22],[23]

<p align="justify">Кроме того, Н. Н. Яненко читал специальный курс лекций по численному анализу для учащихся ФМШ. В качестве его зарубежного признания следует отметить чтение лекций в Сорбонне и Кембридже.[24]

Библиография Н. Н. Яненко[25][26]

Биобиблиография Н. Н. Яненко[27]

Напишите отзыв о статье "Яненко, Николай Николаевич"

Примечания

  1. Н. Н. Яненко. Очерки. Статьи. Воспоминания / Сост.: Н. Н. Бородина. — Новосибирск: Наука, 1988. — С. 18—19.
  2. Четвертая Сибирская школа-семинар по параллельным и высокопроизводительным вычислениям: Сборник трудов / Под ред. проф. А. В. Старченко. — Томск: Издательство ТГУ, 2008. — С. 11.
  3. [www.podvignaroda.mil.ru Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»] (рус.). Министерство обороны РФ. Проверено 30 сентября 2011. [www.webcitation.org/69VwzgQq2 Архивировано из первоисточника 29 июля 2012].
  4. Галина Шпак, "НВС". [www-sbras.nsc.ru/HBC/article.phtml?nid=51&id=10 Мир спасет математика. Штрихи к портрету академика Николая Николаевича Яненко(1921–1984 гг.)] (рус.). Еженедельная газета Сибирского отделения РАН "Наука в Сибири". Проверено 27 апреля 2011. [www.webcitation.org/69Vx0SYCJ Архивировано из первоисточника 29 июля 2012].
  5. Гришин А. М. Академик Николай Николаевич Яненко — ученый, педагог, человек. Томск, 1997. С.48.
  6. Н. Н. Яненко. Очерки. Статьи. Воспоминания / Сост.: Н. Н. Бородина. — Новосибирск: Наука, 1988. — С. 40—43.
  7. [atomhistory.ru/material.php?id=4D10B84CCEF11&section_id=4CB342A8EC319 Яненко Николай Николаевич] (рус.). Живая история атомной отрасли. Проверено 29 апреля 2011. [www.webcitation.org/69oo6j8aE Архивировано из первоисточника 10 августа 2012].
  8. Н. Н. Яненко. Очерки. Статьи. Воспоминания / Сост.: Н. Н. Бородина. — Новосибирск: Наука, 1988. — С. 52.
  9. Профессор, д.ф.-м.н. В.М.Ковеня. [www.nsc.ru/win/sbras/dates/yanenko.htm 22 мая 1997 г. исполняется 76 лет со дня рождения выдающегося математика и механика, трижды лауреата Государственной премии, Героя Социалистического труда, академика Николая Николаевича Яненко.(22.05.1921 -- 13.01.1984)] (рус.). Сибирское отделение РАН. Проверено 27 апреля 2011. [www.webcitation.org/69Vx1XRmr Архивировано из первоисточника 29 июля 2012].
  10. ФГУП РФЯЦ - ВНИИТФ им. академ. Е.И. Забабахина, Снежинск. [www1.vniitf.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=517%3A2009-07-14-05-06-31&catid=42%3A2009-04-02-03-51-06&Itemid=257&lang=ru Яненко Николай Николаевич] (рус.). ФГУП РФЯЦ - ВНИИТФ им. академ. Е.И. Забабахина, Снежинск. Проверено 26 апреля 2011. [www.webcitation.org/69Vx2EI57 Архивировано из первоисточника 29 июля 2012].
  11. Максим Вологодский. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11602 Герой Соц. труда Николай Николаевич Яненко] (рус.). Патриотический интернет проект "Герои Страны". Проверено 27 апреля 2011. [www.webcitation.org/69Vx2u1Dw Архивировано из первоисточника 29 июля 2012].
  12. Гришин А. М. Академик Николай Николаевич Яненко — ученый, педагог, человек. — Томск, 1997. — С. 14.
  13. Шокин, Ю.И.; Л.Б.Чубаров (2007). «[www.google.ru/url?sa=t&source=web&cd=2&ved=0CB4QFjAB&url=http%3A%2F%2Fwww.ict.nsc.ru%2Fjct%2Fgetfile.php%3Fid%3D1009&rct=j&q=%D0%9C%D0%90%D0%A2%D0%95%D0%9C%D0%90%D0%A2%D0%98%D0%A7%D0%95%D0%A1%D0%9A%D0%9E%D0%95%20%D0%9C%D0%9E%D0%94%D0%95%D0%9B%D0%98%D0%A0%D0%9E%D0%92%D0%90%D0%9D%D0%98%D0%95%20%D0%98%20%D0%98%D0%9D%D0%A4%D0%9E%D0%A0%D0%9C%D0%90%D0%A6%D0%98%D0%9E%D0%9D%D0%9D%D0%AB%D0%95%20%D0%A2%D0%95%D0%A5%D0%9D%D0%9E%D0%9B%D0%9E%D0%93%D0%98%D0%98%20%D0%92%20%D0%A1%D0%98%D0%91%D0%98%D0%A0%D0%A1%D0%9A%D0%9E%D0%9C%20%D0%9E%D0%A2%D0%94%D0%95%D0%9B%D0%95%D0%9D%D0%98%D0%98%20%D0%A0%D0%90%D0%9D.%20%D0%A2%D0%A0%D0%90%D0%94%D0%98%D0%A6%D0%98%D0%98%20%D0%98%20%D0%A1%D0%9E%D0%92%D0%A0%D0%95%D0%9C%D0%95%D0%9D%D0%9D%D0%9E%D0%A1%D0%A2%D0%AC&ei=Z-e4TdGfJY3Iswbsw_TqAw&usg=AFQjCNEGZ7vg5zG2vuvTpN7KZ86w2GU9pg&cad=rjt Математическое моделирование и информационные технологии в Сибирском отделении РАН. Традиции и современность.]». Вычислительные технологии (Институт вычислительных технологий) 12: 8–23.
  14. [soran1957.ru/?id=da2_0001_0815 Участники Международной конференции «Математические модели и численные методы механики сплошных сред», посвященной 75-летию со дня рождения академика Н. Н. Яненко.]
  15. Фонд поддержки ММФ НГУ. [mmfd.nsu.ru/fmmf/win/work.html#st2 Стипендия имени академика Н. Н.Яненко] (рус.). Проверено 26 апреля 2011. [www.webcitation.org/69Vx5bqiq Архивировано из первоисточника 29 июля 2012].
  16. [www.sibmemorial.ru/node/697 ЯНЕНКО НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ — Новосибирская Книга памяти]
  17. Н. Н. Яненко. Очерки. Статьи. Воспоминания / Сост.: Н. Н. Бородина.- Новосибирск: Наука, 1988. С.58-59.
  18. Гришин А. М. Академик Николай Николаевич Яненко — ученый, педагог, человек. Томск, 1997. С.8.
  19. Н. Н. Яненко. Очерки. Статьи. Воспоминания / Сост.: Н. Н. Бородина.- Новосибирск: Наука, 1988. С.71.
  20. [soran1957.ru/DeepZoomMarked.aspx?id=newspaper_17754_1971_25&collection-memberid=cm_newspaper_17754_1971_25_newspaper_17627 Модели в механике]
  21. Гришин А. М. Академик Николай Николаевич Яненко — ученый, педагог, человек. Томск, 1997. С.13.
  22. Шокин, Ю.И. (2006). «[www-sbras.nsc.ru/HBC/hbc.phtml?29+377+1 "Яненковские" семинары продолжаются.]». Наука в Сибири (Сибирское отделение РАН) 20-21.
  23. [www-sbras.nsc.ru/HBC/article.phtml?nid=159&id=7 Тысячный урок в школе Яненко]
  24. Четвертая Сибирская школа-семинар по параллельным и высокопроизводительным вычислениям: Сборник трудов / Под ред. проф. А. В. Старченко.- Томск: Издательство ТГУ, 2008. С.14.
  25. Сергей Константинович Канн, Инна Геннадиевна Юдина. [www.prometeus.nsc.ru/math/yanenko/works/index.ssi#years Мемориальная библиотека академика Николая Николаевича Яненко] (рус.). Отделение ГПНТБ СО РАН. Проверено 26 апреля 2011. [www.webcitation.org/69Vx6MhpH Архивировано из первоисточника 29 июля 2012].
  26. Полная библиография Н. Н. Яненко и его соавторов представлена в следующем издании: Гришин А. М. Академик Николай Николаевич Яненко — ученый, педагог, человек. Томск, 1997.С.33-57.
  27. Сергей Константинович Канн, Лия Павловна Павлова. [www.prometeus.nsc.ru/math/yanenko/about/biblio.ssi Мемориальная библиотека академика Николая Николаевича Яненко] (рус.). Отделение ГПНТБ СО РАН. Проверено 26 апреля 2011. [www.webcitation.org/69Vx7ifpU Архивировано из первоисточника 29 июля 2012].

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11602 Яненко, Николай Николаевич]. Сайт «Герои Страны».

  • [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-52948.ln-ru Профиль Н. Н. Яненко] на официальном сайте РАН
  • [yanenko.vixpo.nsu.ru Виртуальный музей академика Н. Н. Яненко]
  • [www.soran1957.ru/Default.aspx?id=pavl_100531115859_2706 Николай Николаевич Яненко. Фотолетопись СО РАН]
  • [www1.vniitf.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=517%3A2009-07-14-05-06-31&catid=42%3A2009-04-02-03-51-06&Itemid=257&lang=ru Николай Николаевич Яненко на сайте Всероссийского НИИ технической физики]
  • [about-msu.ru/next.asp?m1=person1&type=aka&fio=%DF%ED%E5%ED%EA%EE%20%CD%E8%EA%EE%EB%E0%E9%20%CD%E8%EA%EE%EB%E0%E5%E2%E8%F7 Все о Московском университете. Академики МГУ. Яненко Николай Николаевич]
  • [www.mathnet.ru/php/person.phtml?option_lang=rus&personid=22246 Общероссийский математический портал]
  • [conf.nsc.ru/files/conferences/niknik-90/68748/Keldysh_YANENKO2011.pdf Презентация о работе Н. Н. Яненко в ОПМ МИАН СССР]
  • [www.ict.nsc.ru/matmod/index.php?file=janenko Николай Николаевич Яненко на сайте кафедры математического моделирования НГУ]
  • [globalmmf.ru/node/521 Николай Николаевич Яненко на сайте исторического портала ММФ НГУ]
  • [museum.nsu.ru/?int=VIEW&el=708&templ=VIEW Николай Николаевич Яненко на сайте музея НГУ]
  • [www.prometeus.nsc.ru/math/yanenko/pdf/index.ssi Николай Николаевич Яненко. Полнотекстовые материалы, представленные на сайте отделения ГПНТБ СО РАН]
  • [www.prometeus.nsc.ru/science/schools/citation/yanenko.ssi Статистика цитирования трудов Н. Н. Яненко на сайте отделения ГПНТБ СО РАН ]
  • [www.prometeus.nsc.ru/math/yanenko/works/yanns.ssi Древо научной школы Н. Н. Яненко на сайте отделения ГПНТБ СО РАН]
  • [sbras.mmc.nsu.ru/?int=VIEW&el=2118&templ=VIEW Мемориальная библиотека академика Н. Н. Яненко на портале музеев СО РАН]
  • [www.keldysh.ru/memory/tikhonov/book/topic_8.htm Участие Н. Н. Яненко в атомном проекте]
  • [enc.ural.ru/index.php/Яненко_Николай_Николаевич Николай Николаевич Яненко на сайте Свободная энциклопедия Урала]
  • [sibmemorial.ru/node/697 Николай Николаевич Яненко в новосибирской «Книге памяти»]
  • [yanenko.vixpo.nsu.ru/ Виртуальный музей Н. Н. Яненко]
  • [soran1957.ru/DeepZoomMarked.aspx?id=newspaper_17736_1971_23&collection-memberid=cm_newspaper_17736_1971_23_newspaper_17627 Учитель математики.]
  • [dic.academic.ru/dic.nsf/bse/155676/%D0%AF%D0%BD%D0%B5%D0%BD%D0%BA%D0%BE Словари и энциклопедии на Академике. Подборка статей о Н. Н. Яненко]
  • [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=140704 Николай Николаевич Яненко в биографической энциклопедии Биография.ру]
  • [www.nsc.ru/win/conferen/foto-jan-75.html Галерея фотопортретов академика Н. Н. Яненко на сайте Института вычислительных технологий СО РАН]
  • [kainsksib.ru/content/view/326/54/ Николай Николаевич Яненко на сайте г. Куйбышев]
  •  [youtube.com/watch?v=HMoPLrJ9GwE «Вспоминая ученого и человека»] // запись встречи с учениками и коллегами Н.Н.Яненко, посвященной 95-летию со дня рождения ученого.

Отрывок, характеризующий Яненко, Николай Николаевич

Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.


В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».
– Кажется, что я могу вас поздравить, – прошептала Анна Павловна княгине и крепко поцеловала ее. – Ежели бы не мигрень, я бы осталась.
Княгиня ничего не отвечала; ее мучила зависть к счастью своей дочери.
Пьер во время проводов гостей долго оставался один с Элен в маленькой гостиной, где они сели. Он часто и прежде, в последние полтора месяца, оставался один с Элен, но никогда не говорил ей о любви. Теперь он чувствовал, что это было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний шаг. Ему было стыдно; ему казалось, что тут, подле Элен, он занимает чье то чужое место. Не для тебя это счастье, – говорил ему какой то внутренний голос. – Это счастье для тех, у кого нет того, что есть у тебя. Но надо было сказать что нибудь, и он заговорил. Он спросил у нее, довольна ли она нынешним вечером? Она, как и всегда, с простотой своей отвечала, что нынешние именины были для нее одними из самых приятных.
Кое кто из ближайших родных еще оставались. Они сидели в большой гостиной. Князь Василий ленивыми шагами подошел к Пьеру. Пьер встал и сказал, что уже поздно. Князь Василий строго вопросительно посмотрел на него, как будто то, что он сказал, было так странно, что нельзя было и расслышать. Но вслед за тем выражение строгости изменилось, и князь Василий дернул Пьера вниз за руку, посадил его и ласково улыбнулся.
– Ну, что, Леля? – обратился он тотчас же к дочери с тем небрежным тоном привычной нежности, который усвоивается родителями, с детства ласкающими своих детей, но который князем Василием был только угадан посредством подражания другим родителям.
И он опять обратился к Пьеру.
– Сергей Кузьмич, со всех сторон , – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».
«Надо неизбежно перешагнуть, но не могу, я не могу», думал Пьер, и заговорил опять о постороннем, о Сергее Кузьмиче, спрашивая, в чем состоял этот анекдот, так как он его не расслышал. Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает.
Когда князь Василий вошел в гостиную, княгиня тихо говорила с пожилой дамой о Пьере.
– Конечно, c'est un parti tres brillant, mais le bonheur, ma chere… – Les Marieiages se font dans les cieux, [Конечно, это очень блестящая партия, но счастье, моя милая… – Браки совершаются на небесах,] – отвечала пожилая дама.
Князь Василий, как бы не слушая дам, прошел в дальний угол и сел на диван. Он закрыл глаза и как будто дремал. Голова его было упала, и он очнулся.
– Aline, – сказал он жене, – allez voir ce qu'ils font. [Алина, посмотри, что они делают.]
Княгиня подошла к двери, прошлась мимо нее с значительным, равнодушным видом и заглянула в гостиную. Пьер и Элен так же сидели и разговаривали.
– Всё то же, – отвечала она мужу.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их опять оставили одних.
«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.


Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.