Аир (плато)

Аир (плато)Аир (плато)

</tt> </tt> </tt>

</td></tr>

Аир фр. Aïr Azbine
Спутниковый снимок массива Аир
18°16′37″ с. ш. 7°59′58″ в. д.18.27694° с. ш. 7.99944° в. д. / 18.27694; 7.99944
Страна	Нигер Нигер
Регион	Агадес
Период образования	докембрий
Высочайшая вершина	Идукал-н-Таге
Высшая точка	2022 м
Объект всемирного наследия
Air and Ténéré Natural Reserves
Ссылка	[whc.unesco.org/ru/list/573 № 573] в списке объектов всемирного наследия ([whc.unesco.org/en/list/573 en])
Тип	природный
Критерии	vii, ix, x
Регион	Африка
Включение	1991  (15-я сессия)
В опасности	С 1992

Аир или Азбин (фр. Aïr Azbine) — плоскогорье в южной части пустыни Сахара на территории центрального Нигера. Административно относится к региону Агадес, располагаясь большей частью на территории департамента Арли и южной оконечностью вдаваясь на территорию департамента Чирозерин. Является частью экорегиона Горные ксерические леса Западной Сахары (англ. West Saharan montane xeric woodlands). Занимает площадь в 84 000 км², располагаясь к северу от 17-й параллели, в основном в пределах высот 500—900 м, достигая в нескольких точках высот 1800—2000 м. Плато Аир примечательно уникальными геологическими образованиями и значимыми археологическими памятниками, иллюстрирующими доисторическое прошлое региона.

География и геология

Острые скалы, возвышающиеся над плато, имеют вулканическое происхождение, сложены древними гранитами и четвертичными лавами. Средняя высота 800—900 м, самая высокая точка — гора Идукал-н-Таге (2022 м), хотя многие источники верхней точкой называют гору Гребун (Gréboun, высота 1944 м). Склоны плато крутые и обрывистые. На западе плато плавно переходит в песчаную равнину Талак, восточная же окраина плато круто обрывается к обширной пустыне Тенере, занятой грядами и массивами образовываемые подвижными дюнами..

Докембрийский массив Аир представляет собой крупное субмеридиональное поднятие юго-восточного отрога Ахаггара, сложенное гнейсами, гранулитами, амфиболитами и кварцитами архея (с преобладанием мраморов в верхней части разреза), гранит-мигматитами и гранито-гнейсами. Является одним из крупнейших комплексов кольцевых дайек в мире. Он состоит из девяти возвышающихся над скалистым плато почти круглых магматических колец диаметром до 80 км. Дайки, штоки и батолиты простираются на 550 км с севера на юг. Некоторые интрузии имеют ширину 30 км. Тодра (центр массива) окружён сотней базальтовых стромболийских конусов и фреатомагматическх туфовых колец. Геологическая основа представлена древним плато, сложенным гранитами, гнейсами и кристаллическими сланцами. Основание у него слабо волокнистое и размещено в пределах высот 400—800 м. Бо́льшую часть территории плато Аир занимает каменистая пустыня — хамада.

• Airmountains tmo 2013145.jpg

  Общий вид на регион плато Аир с орбиты

• Airmountains oli 2013146 lrg.jpg

  Кольцевые магматические образования плато Аир

• Timia valley.JPG

  Плато Аир у оазиса Тимиа

• Bagzane1.jpg

  Местность на юге плато Аир в районе гор Багзан

Климат

Из-за высоты климат района плато больше похож на климат Сахеля, чем Сахары, но в целом климат заповедника типичен для Центральной Сахары: очень жаркий и засушливый. Средние годовые температуры колеблются примерно в пределах +28 °C, максимальные показатели достигают +50 °C и приходятся на май и июнь (в это время Солнце, стремясь к своему зениту над Северным тропиком, пересекает эти районы), тем не менее ночью температуры в жаркий период гораздо ниже. В зимние месяцы (январь и февраль) температуры опускаются ниже нуля, что приводит к возникновению разительных температурных контрастов между светлым и темным временем суток.

Больше всего осадков выпадает на западе плато, где влажный воздух встречает преграды в виде гор. Географически количество выпадающих осадков обычно сокращается с юга на север и с запада на восток.

Горные склоны плато представляют собой опустыненную саванну, на вершинах — голые пустыни. Массив Аир рассечён глубокими долинами уэдов (называемыми кори), в которых произрастает акациевая растительность. По кори вода от немногочисленных осадков (50—160 мм в год) собирается в гельты, как, например в населенном пункте Тимиа.

Флора

В районе плато зарегистрировано более 430 видов сосудистых растений, большинство из них было обнаружено в ходе XX века рядом научных экспедиций исследовавших этот регион. Являясь южным продолжением нагорья Ахаггар, на плато Аир встречаются виды, которые свойственны как для флоры Сахары, так и для Сахеля. Также на плато обнаружено несколько видов свойственных для Средиземноморья и Судана, они встречаются на вершинах высота которых приближается к 2000 м, где формируются благоприятные условия для их произрастания.

Больше всего на плато распространена сахельская растительность, концентрирующаяся во влажных районах. В долинах наиболее распространёнными видами являются Акация кручёная (лат. Acacia tortilis subsp. raddiana) и Баланитес египетский (лат. Balanites aegyptiaca). По берегам кори произрастают в основном пальмы (имбирная (лат. Hyphaene thebaica) и финиковая (лат. Phoenix dactylifera)) и акации (нильская (лат. Acácia nilótica) и беловатая (лат. Faidherbia albida)). Среди последних примечательна акация беловатая — одно из редких листопадных растений, сбрасывающее листву в начале дождливого сезона, а в сухой сезон, когда ярко светит солнце, лиственный покров восстанавливается. Акации низкорослы и зачастую с искривленными стволами. Развитию и регенерации растительности в долинах сильно препятствуют высокая засушливость и выпас скота, больше всего эти факторы влияют на древесные растения, что в итоге может привести к серьёзной экологической дестабилизации. Травы обладают развитой корневой системой и растут очень быстро, достигая зрелости за 1 — 1,5 месяца. Было замечено что саженцы деревьев лучше развиваются под защитой травяного покрова лат. Panicum turgidum, что в дальнейшем планируется использовать для восстановления популяции деревьев.

Горная флора плато изучена сравнительно мало. Из акаций менее устойчивых к засухе в горах встречаются лат. Acacia laeta и лат. Acacia seyal. В ходе исследования склонов самой высокой вершины плато — Идукал-н-Таге были обнаружены такие виды растений, которые нигде в Нигере до этого не были зарегистрированы. Среди них есть и тропические виды (лат.  Pachycymbium decaisneanum, лат. Cleome aculeata, лат. Echinops mildbraedii, лат. Indigofera nummularia) и сахаро-средиземноморские (лат. Silene lynesii, лат. Tephrosia elegans, лат. Echinops mildbraedii). Также было найдено три вида папоротников (лат. Cheilanthes coriacea, лат. Actiniopteris radiata, лат. Ophioglossum polyphyllum), произрастание которых в подобных климатических условиях доселе считалось маловероятным.

Реликтовые средиземноморские и суданские (отдельные виды фикуса) представители флоры найдены на высотах более 1000 м в наиболее влажных местах плато Аир. Из представителей средиземноморской флоры строго охраняется дикая олива (лат. Olea europaea subsp. laperrinei,), обнаруженная на высоте более 1,5 тысяч метров на склонах гор Гребун и Тамгак в северной части плато. Обнаружены популяции диких родственников важных сельскохозяйственных культур проса и сорго.

Фауна

На территории плато обитает 40 видов млекопитающих, часть из которых находятся под угрозой исчезновения, 160 видов птиц, около 18 видов рептилий и один вид земноводных. Ихтиофауна отсутствует. 9 видов занесены в Красную книгу Нигера. Многие сахельские виды животных представляют собой реликты более влажных эпох и изолированы от основной своей популяции на юге уже несколько тысячелетий.

Плато Аир является пристанищем для многих исчезающих видов копытных Сахары, таких как газель-доркас (лат. Gazella dorcas; около 12 тысяч особей), газель-дама (лат. Gazella dama; 170 особей) и гривистый баран (лат. Ammotragus lervia; 3,5 тысяч особей), местная популяция которого составляет 70 % от всех представителей данного вида в Нигере.

Такие крупные хищники как львы (лат. Panthera leo) из-за охоты и травли были полностью уничтожены, осталось только приблизительно 15 — 20 гепардов (лат. Acinonyx jubatus) и несколько особей полосатой гиены (лат. Hyaena hyaena). Также в прошлом на плато Аир водилась гиеновидная собака (лат. Lycaon pictus), ныне «выдавленная» из региона из-за освоения его человеком.

В горной местности есть колонии капского дамана (лат. Procavia capensis), кроме того, часто встречаются мелкие грызуны.

Из приматов обнаружены: проживающая на массиве Тамгак, сильно изолированная популяция догеровских бабуинов (лат. Papio anubis), состоящая из примерно 70 особей, которая практически целиком образовалась в результате инбридинга; и полутысячная популяция мартышек-гусаров (лат. Erythrocebus patas), которые живут в центральной части плато Аир.

Охрана природы

В 1988 году восточная часть плато Аир была включена в состав новообразованного Национального резервата Аир и Тенере, который стал крупнейшей в Африке охраняемой природной территории, занимает на плато, примерно, 30 000 км², то есть 2/5 от общей площади резервата. В 1991 году Национальный резерват Аир и Тенере был включён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. В 1992 году, из-за нестабильной политической обстановки в районе резервата, а также браконьерства и незаконной добычи полезных ископаемых на его территории, он был внесен в список всемирного наследия, находящегося под угрозой.

Гидрология

На территории плато, которую занимает резерват протекает шесть крупных вади (кори), из них: Загадо, Тафидет и Аджирругду текут на восток, теряясь в песках пустыни Тенере, а Тамгак, Зилалет и Таманет — на запад и юг, заканчиваясь на плато за пределами резервата.

История

На скалах встречается древние изображения (представляющие схематические и натуралистические рисунки зверей (слонов и жирафов, ориксов, газелей, страусов), людей и сцены охоты), некоторые из них относятся к 9—8 тысячелетиям до н. э. Обнаружено несколько мест значительных археологических раскопок восходящих к неолиту — в основном вдоль линий ископаемых рек и озёр, полноводных 4 тысяч лет назад. Среди найденных артефактов — наконечники стрел и копий, ступы, жернова.

В начале нашей эры римляне преодолели Сахару и, согласно античным источникам, во II веке они достигли «эфиопской земли Агисимбы» — горной области, которую нередко идентифицируют с нагорьем Аир.

В VII веке окрестности плато Аир начали заселять кочевники туареги. Постепенно они частично ассимилировали земледельцев-хауса, проживавших в наиболее возвышенных местах плато, а остальных оттеснили южнее. К середине XIV века туареги сформировали государство (султанат Аир) со столицей в городе Агадес. В начале XVI века султанат Аир был захвачен империей Сонгай, но затем восстановил независимость и сохранял её вплоть до начала XX века, когда был завоеван Францией и присоединен к колонии Нигер..

Европейцы в окрестностях плато начали обосновываться в середине XIX века. Первым европейцем сумевшим покорить плато Аир является немецкий исследователь Африки Генрих Барт, он пересек его в августе 1850 года и называл «Альпами пустыни».

В 1916—1917 годах в районе плато Аир произошло восстание туарегов под руководством вождя Ага Мохаммеда Бей Тегидды Каосена (1880—1919) против французских колонизаторов, которое было жестко подавлено, а окрестные поселения разграблены.

Население

Крупнейший город региона — Агадес, который также является культурно-историческим центром туарегов Аира. По состоянию на начало 2010-х годов его население составляло примерно 120 тысяч человек. Вторым по величине населения является промышленный город Арли с населением около 110 тысяч человек (2011). В оазисах расположены такие населенные пункты как Тимиа, Одерас, Табелот, их население занято главным образом сельским хозяйством и торговлей.

Полезные ископаемые

В горах имеются горячие источники, кроме того на территории плато есть значительные запасы подземных вод. На западе плато Аир сконцентрированы основные разведанные залежи урана в Нигере, которые разрабатываются компаниями СОМАИР и КОМИНАК на месторождениях у города Арли и населенного пункта Акута. Кроме урана на плато ведется добыча и других минеральных ископаемых. В 1980 году началась началась добыча угля открытым способом в 50 км к восточнее города Агадес на месторождении Ану-Арарен, для обеспечения энергоносителем ТЭС в Ану-Арарен. Также на плато Аир имеются залежи оловянной руды, которые добываются на месторождениях Тарауаджи и Адрар-эль-Мекки (в 1983 году — 70 т металла).

Хозяйственное значение

Растительность долин уэдов позволяет пастись скоту (зебра, верблюд), который принадлежит главным образом туарегам. Почвенный покров практически отсутствует. В оазисах выращивают пальму дум, просо, пшеницу, хлопчатник, кукурузу.

Отрывок, характеризующий Аир (плато)

Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
Как ни лестно было французам обвинять зверство Растопчина и русским обвинять злодея Бонапарта или потом влагать героический факел в руки своего народа, нельзя не видеть, что такой непосредственной причины пожара не могло быть, потому что Москва должна была сгореть, как должна сгореть каждая деревня, фабрика, всякий дом, из которого выйдут хозяева и в который пустят хозяйничать и варить себе кашу чужих людей. Москва сожжена жителями, это правда; но не теми жителями, которые оставались в ней, а теми, которые выехали из нее. Москва, занятая неприятелем, не осталась цела, как Берлин, Вена и другие города, только вследствие того, что жители ее не подносили хлеба соли и ключей французам, а выехали из нее.


Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.
Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.
Когда, купив кафтан (с целью только участвовать в народной защите Москвы), Пьер встретил Ростовых и Наташа сказала ему: «Вы остаетесь? Ах, как это хорошо!» – в голове его мелькнула мысль, что действительно хорошо бы было, даже ежели бы и взяли Москву, ему остаться в ней и исполнить то, что ему предопределено.
На другой день он, с одною мыслию не жалеть себя и не отставать ни в чем от них, ходил с народом за Трехгорную заставу. Но когда он вернулся домой, убедившись, что Москву защищать не будут, он вдруг почувствовал, что то, что ему прежде представлялось только возможностью, теперь сделалось необходимостью и неизбежностью. Он должен был, скрывая свое имя, остаться в Москве, встретить Наполеона и убить его с тем, чтобы или погибнуть, или прекратить несчастье всей Европы, происходившее, по мнению Пьера, от одного Наполеона.
Пьер знал все подробности покушении немецкого студента на жизнь Бонапарта в Вене в 1809 м году и знал то, что студент этот был расстрелян. И та опасность, которой он подвергал свою жизнь при исполнении своего намерения, еще сильнее возбуждала его.
Два одинаково сильные чувства неотразимо привлекали Пьера к его намерению. Первое было чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастия, то чувство, вследствие которого он 25 го поехал в Можайск и заехал в самый пыл сражения, теперь убежал из своего дома и, вместо привычной роскоши и удобств жизни, спал, не раздеваясь, на жестком диване и ел одну пищу с Герасимом; другое – было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира. В первый раз Пьер испытал это странное и обаятельное чувство в Слободском дворце, когда он вдруг почувствовал, что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устроивают и берегут люди, – все это ежели и стоит чего нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.
Это было то чувство, вследствие которого охотник рекрут пропивает последнюю копейку, запивший человек перебивает зеркала и стекла без всякой видимой причины и зная, что это будет стоить ему его последних денег; то чувство, вследствие которого человек, совершая (в пошлом смысле) безумные дела, как бы пробует свою личную власть и силу, заявляя присутствие высшего, стоящего вне человеческих условий, суда над жизнью.
С самого того дня, как Пьер в первый раз испытал это чувство в Слободском дворце, он непрестанно находился под его влиянием, но теперь только нашел ему полное удовлетворение. Кроме того, в настоящую минуту Пьера поддерживало в его намерении и лишало возможности отречься от него то, что уже было им сделано на этом пути. И его бегство из дома, и его кафтан, и пистолет, и его заявление Ростовым, что он остается в Москве, – все потеряло бы не только смысл, но все это было бы презренно и смешно (к чему Пьер был чувствителен), ежели бы он после всего этого, так же как и другие, уехал из Москвы.
Физическое состояние Пьера, как и всегда это бывает, совпадало с нравственным. Непривычная грубая пища, водка, которую он пил эти дни, отсутствие вина и сигар, грязное, неперемененное белье, наполовину бессонные две ночи, проведенные на коротком диване без постели, – все это поддерживало Пьера в состоянии раздражения, близком к помешательству.

Был уже второй час после полудня. Французы уже вступили в Москву. Пьер знал это, но, вместо того чтобы действовать, он думал только о своем предприятии, перебирая все его малейшие будущие подробности. Пьер в своих мечтаниях не представлял себе живо ни самого процесса нанесения удара, ни смерти Наполеона, но с необыкновенною яркостью и с грустным наслаждением представлял себе свою погибель и свое геройское мужество.
«Да, один за всех, я должен совершить или погибнуть! – думал он. – Да, я подойду… и потом вдруг… Пистолетом или кинжалом? – думал Пьер. – Впрочем, все равно. Не я, а рука провидения казнит тебя, скажу я (думал Пьер слова, которые он произнесет, убивая Наполеона). Ну что ж, берите, казните меня», – говорил дальше сам себе Пьер, с грустным, но твердым выражением на лице, опуская голову.
В то время как Пьер, стоя посередине комнаты, рассуждал с собой таким образом, дверь кабинета отворилась, и на пороге показалась совершенно изменившаяся фигура всегда прежде робкого Макара Алексеевича. Халат его был распахнут. Лицо было красно и безобразно. Он, очевидно, был пьян. Увидав Пьера, он смутился в первую минуту, но, заметив смущение и на лице Пьера, тотчас ободрился и шатающимися тонкими ногами вышел на середину комнаты.
– Они оробели, – сказал он хриплым, доверчивым голосом. – Я говорю: не сдамся, я говорю… так ли, господин? – Он задумался и вдруг, увидав пистолет на столе, неожиданно быстро схватил его и выбежал в коридор.
Герасим и дворник, шедшие следом за Макар Алексеичем, остановили его в сенях и стали отнимать пистолет. Пьер, выйдя в коридор, с жалостью и отвращением смотрел на этого полусумасшедшего старика. Макар Алексеич, морщась от усилий, удерживал пистолет и кричал хриплый голосом, видимо, себе воображая что то торжественное.
– К оружию! На абордаж! Врешь, не отнимешь! – кричал он.
– Будет, пожалуйста, будет. Сделайте милость, пожалуйста, оставьте. Ну, пожалуйста, барин… – говорил Герасим, осторожно за локти стараясь поворотить Макар Алексеича к двери.
– Ты кто? Бонапарт!.. – кричал Макар Алексеич.
– Это нехорошо, сударь. Вы пожалуйте в комнаты, вы отдохните. Пожалуйте пистолетик.
– Прочь, раб презренный! Не прикасайся! Видел? – кричал Макар Алексеич, потрясая пистолетом. – На абордаж!
– Берись, – шепнул Герасим дворнику.
Макара Алексеича схватили за руки и потащили к двери.
Сени наполнились безобразными звуками возни и пьяными хрипящими звуками запыхавшегося голоса.
Вдруг новый, пронзительный женский крик раздался от крыльца, и кухарка вбежала в сени.
– Они! Батюшки родимые!.. Ей богу, они. Четверо, конные!.. – кричала она.
Герасим и дворник выпустили из рук Макар Алексеича, и в затихшем коридоре ясно послышался стук нескольких рук во входную дверь.


Пьер, решивший сам с собою, что ему до исполнения своего намерения не надо было открывать ни своего звания, ни знания французского языка, стоял в полураскрытых дверях коридора, намереваясь тотчас же скрыться, как скоро войдут французы. Но французы вошли, и Пьер все не отходил от двери: непреодолимое любопытство удерживало его.
Их было двое. Один – офицер, высокий, бравый и красивый мужчина, другой – очевидно, солдат или денщик, приземистый, худой загорелый человек с ввалившимися щеками и тупым выражением лица. Офицер, опираясь на палку и прихрамывая, шел впереди. Сделав несколько шагов, офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша, остановился, обернулся назад к стоявшим в дверях солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтобы они вводили лошадей. Окончив это дело, офицер молодецким жестом, высоко подняв локоть руки, расправил усы и дотронулся рукой до шляпы.
– Bonjour la compagnie! [Почтение всей компании!] – весело проговорил он, улыбаясь и оглядываясь вокруг себя. Никто ничего не отвечал.
– Vous etes le bourgeois? [Вы хозяин?] – обратился офицер к Герасиму.
Герасим испуганно вопросительно смотрел на офицера.
– Quartire, quartire, logement, – сказал офицер, сверху вниз, с снисходительной и добродушной улыбкой глядя на маленького человека. – Les Francais sont de bons enfants. Que diable! Voyons! Ne nous fachons pas, mon vieux, [Квартир, квартир… Французы добрые ребята. Черт возьми, не будем ссориться, дедушка.] – прибавил он, трепля по плечу испуганного и молчаливого Герасима.
– A ca! Dites donc, on ne parle donc pas francais dans cette boutique? [Что ж, неужели и тут никто не говорит по французски?] – прибавил он, оглядываясь кругом и встречаясь глазами с Пьером. Пьер отстранился от двери.
Офицер опять обратился к Герасиму. Он требовал, чтобы Герасим показал ему комнаты в доме.
– Барин нету – не понимай… моя ваш… – говорил Герасим, стараясь делать свои слова понятнее тем, что он их говорил навыворот.
Французский офицер, улыбаясь, развел руками перед носом Герасима, давая чувствовать, что и он не понимает его, и, прихрамывая, пошел к двери, у которой стоял Пьер. Пьер хотел отойти, чтобы скрыться от него, но в это самое время он увидал из отворившейся двери кухни высунувшегося Макара Алексеича с пистолетом в руках. С хитростью безумного Макар Алексеич оглядел француза и, приподняв пистолет, прицелился.
– На абордаж!!! – закричал пьяный, нажимая спуск пистолета. Французский офицер обернулся на крик, и в то же мгновенье Пьер бросился на пьяного. В то время как Пьер схватил и приподнял пистолет, Макар Алексеич попал, наконец, пальцем на спуск, и раздался оглушивший и обдавший всех пороховым дымом выстрел. Француз побледнел и бросился назад к двери.
Забывший свое намерение не открывать своего знания французского языка, Пьер, вырвав пистолет и бросив его, подбежал к офицеру и по французски заговорил с ним.
– Vous n'etes pas blesse? [Вы не ранены?] – сказал он.
– Je crois que non, – отвечал офицер, ощупывая себя, – mais je l'ai manque belle cette fois ci, – прибавил он, указывая на отбившуюся штукатурку в стене. – Quel est cet homme? [Кажется, нет… но на этот раз близко было. Кто этот человек?] – строго взглянув на Пьера, сказал офицер.
– Ah, je suis vraiment au desespoir de ce qui vient d'arriver, [Ах, я, право, в отчаянии от того, что случилось,] – быстро говорил Пьер, совершенно забыв свою роль. – C'est un fou, un malheureux qui ne savait pas ce qu'il faisait. [Это несчастный сумасшедший, который не знал, что делал.]
Офицер подошел к Макару Алексеичу и схватил его за ворот.
Макар Алексеич, распустив губы, как бы засыпая, качался, прислонившись к стене.
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.
– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m'avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball'я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.