Алексеев, Дмитрий Фёдорович

Дмитрий Фёдорович Алексеев
Дата рождения	21 сентября 1902(1902-09-21)
Место рождения	село Ворзогоры, Онежский уезд, Архангельская губерния, Российская империя
Дата смерти	11 июля 1974(1974-07-11) (71 год)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1919—1967
Звание	Генерал-полковник
Командовал	Куйбышевское пехотное училище Куйбышевское танковое училище 354-я стрелковая дивизия 105-й стрелковый корпус 3-я армия (СССР) Забайкальский военный округ
Сражения/войны	Гражданская война в России Великая Отечественная война
Награды и премии	Иностранные награды:

Дмитрий Фёдорович Алексеев (21 сентября 1902, село Ворзогоры, Онежский уезд, Архангельская губерния, Российская Империя — 11 июля 1974, Москва, СССР) — советский военный деятель, генерал-полковник (1955 год).

Депутат Верховного Совета СССР 6-го и 7-го созывов, делегат XXI и XXII съездов КПСС. Автор двух книг по гражданской обороне, изданных в 1970 и 1971 годах.

Начальная биография

Дмитрий Фёдорович Алексеев родился 21 сентября 1902 года в селе Ворзогоры Онежского уезда Архангельской губернии (ныне Онежского района Архангельской области) в семье бедняков-поморов.

С 1915 года работал матросом на парусных судах.

Военная служба

Гражданская война

В октябре 1919 года Алексеев добровольцем был призван в ряды РККА. В составе 7-й армии принимал участие в боях на Медвежьегорском направлении Северного фронта.

В 1920 году закончил полковую школу Архангельского территориального полка, после чего был назначен на должность командира отделения 2-х Московских пехотных курсов.

Межвоенное время

В сентябре 1924 года Алексеев закончил Объединённую военную школу имени ВЦИК, после чего в октябре того же года был назначен на должность командира взвода 3-го Туркестанского стрелкового полка, а в январе 1925 года — на должность начальника штаба Заравшанского боевого района 1-й Туркестанской стрелковой дивизии. Принимал участие в подавлении басмачества, в частности в разгроме банды под командованием Ахмет-хана количеством в 600 басмачей.

После окончания курсов войсковой маскировки в Москве с августа 1925 года служил в 3-м Туркестанском стрелковом полку 1-й Туркестанской стрелковой дивизии на должностях командира взвода, временно исполняющего обязанности помощника начальника штаба полка, заведующего сапёрно-маскировочным обучением полка и командира роты.

В 1926 году Алексеев вступил в ряды ВКП(б).

В январе 1929 года был назначен на должность командира роты при штабе этой же дивизии, в октябре — на должность командира роты, а затем — на должность начальника полковой школы 4-го Туркестанского горно-стрелкового полка, в ноябре 1931 года — на должность помощника начальника 1-й части, а в январе 1933 года — на должность начальника 2-й части штаба 1-й Туркестанской стрелковой дивизии.

С октября 1933 года проходил обучение на разведывательных курсах при Штабе РККА, после окончания которых в мае 1934 года Алексеев был назначен на должность начальника 2-го (разведывательного) отдела штаба 1-го стрелкового корпуса. С июня 1937 года временно исполнял должность начальника 1-го отдела штаба этого же корпуса.

С октября 1937 года проходил обучение в Военной академии имени М. В. Фрунзе, по окончании которой в сентябре 1938 года находился в распоряжении Управления по комначсоставу РККА, затем был назначен на должность преподавателя Военной академии РККА имени М. В. Фрунзе, в 1939 году — на должность старшего тактического руководителя Высшей военной школы штабной службы РККА, а затем — на должность начальника курса в этой школе, а в январе 1941 года — на должность начальника Куйбышевского пехотного училища, преобразованного в апреле 1941 года в танковое.

Великая Отечественная война

В сентябре 1941 года полковник Дмитрий Фёдорович Алексеев был назначен на должность командира формировавшейся 354-й стрелковой дивизии, дислоцировавшейся в Приволжском военном округе. Вскоре дивизия в составе 16-й армии Западного фронта принимала участие в ходе битвы под Москвой, держа оборону на Ленинградском шоссе и возле деревни Крюково, входящей сейчас в состав Зеленограда. В 1942 году дивизия под командованием Алексеева в составе 20-й армии Западного фронта принимала участие в Ржевско-Сычёвской наступательной операции и операции «Марс», после чего была выведена в резерв на пополнение.

С января 1943 года дивизия под командованием Алексеева в составе 65-й армии воевала на Центральном фронте и принимала участие в Курской битве, Черниговско-Припятской и Гомельско-Речицкой наступательных операциях, в ходе которых форсировала реки Десна, Сож и Днепр.

В декабре того же года Алексеев был назначен на должность командира 105-го стрелкового корпуса 65-й армии. Корпус отличился в ходе Бобруйской, Минской, Млавско-Эльбингской, Восточно-Померанской и Берлинской наступательных операций.

Корпус под командованием Алексеева с ходу форсировал реки Западный Буг и Нарев, овладел плацдармом на правом берегу Нарева, успешно действовал в ходе освобождения городов Несвиж, Бобруйск, Барановичи, Черемха, Насельск, Нове-Място, Плоньск, Данциг, Штеттин, Пазевальк, Фридланд, Гриммен, Барт и ряда других населённых пунктов. За освобождение городов Гнев и Старогард-Гданьский 105-й стрелковый корпус был награждён орденом Красного Знамени.

Послевоенная карьера

В 1947 году Алексеев был назначен на должность заместителя начальника, а затем — на должность начальника управления боевой подготовки Главного управления боевой и физической подготовки Сухопутных войск, в январе 1954 года — на должность командующего 3-й общевойсковой армией, дислоцированной в ГДР, а в июне 1956 года — на должность главного военного советника Народно-освободительной армии Китая. С октября того же года Алексеев находился в распоряжении Главного управления кадров Министерства обороны СССР.

В феврале 1957 года был назначен на должность заместителя командующего войсками Одесского военного округа по боевой подготовке — начальника Управления боевой подготовки округа, а в июне 1960 года — на должность командующего войсками Забайкальского военного округа. На этой должности находился по 17 сентября 1966 года.

17 февраля 1967 года генерал-полковник Дмитрий Фёдорович Алексеев вышел в запас и работал в научно-методическом центре штаба Гражданской обороны СССР. Умер 11 июля 1974 года в Москве. Похоронен на Востряковском кладбище.

Награды

• 2 ордена Ленина (21.02.1945; 10.04.1945)
• 4 ордена Красного Знамени (30.01.1943; 1944; 3.11.1944; 6.03.1949)
• Орден Суворова I степени (29.05.1945)
• Орден Суворова II степени (15.01.1944)
• Орден Кутузова I степени (23.07.1944)
• 2 ордена Красной Звезды (20.09.1962; 28.10.1968)
• Юбилейная медаль «За воинскую доблесть. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина»
• Медаль «За оборону Москвы»
• Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
• Юбилейная медаль «20 лет победы над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
• Медаль «За освобождение Варшавы»
• Юбилейная медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»
• Юбилейная медаль «30 лет Советской Армии и Флота»
• Юбилейная медаль «40 лет Вооружённых Сил СССР»
• Юбилейная медаль «50 лет Вооружённых Сил СССР»
• Медаль «В память 800-летия Москвы»

Иностранные награды:

• Командор ордена «Легион Почёта» (США)
• Орден «Крест Грюнвальда» III степени (ПНР)
• Командор ордена «Виртути Милитари» (ПНР)
• Орден Красного Знамени (МНР)
• Орден «За боевые заслуги» (МНР)
• Медаль «За Варшаву 1939—1945» (ПНР)
• Медаль «За Одру, Нису и Балтику» (ПНР)
• Медаль «Победы и Свободы» (ПНР)

Звания

• Генерал-майор (18.05.1943)
• Генерал-лейтенант (2.11.1944)
• Генерал-полковник (8.08.1955)

Память

В честь Д. Ф. Алексеева названы проспект в Зеленоградском округе Москвы (29.11.2011), улица в посёлке Поньга города Онега (17.06.1980), установлена мемориальная доска в Онеге. Имя генерала присвоено школе № 617 (с 2013 года - школа №1353) г. Зеленограда.

Семья

Родители — Фёдор Алексеев и Анна Симакова, трое братьев — Иван, Пётр и Павел.

От первого брака сын Ким (1926 г.р.), офицер Советской Армии. Второй брак (1942 г.) с Кондрушиной Ниной Филипповной (1922—2002, врач-стоматолог, кандидат мед.наук) продолжался до конца жизни. Сын от второго брака — учёный, кандидат наук.

Публикации

• Д. Ф. Алексеев. [books.google.ru/books?id=GZzzSAAACAAJ Организация и проведение занятий по гражданской обороне с командно-начальствующим составом формирований и населением]: учебно-методическое пособие. — М.: Атомиздат, 1970. — 185 с.
• Д. Ф. Алексеев. [books.google.ru/books?id=a_s4QwAACAAJ Организация и проведение учений по гражданской обороне на объектах народного хозяйства]: учебно-методическое пособие. — М.: Атомиздат, 1971. — 126 с.

Литература

• Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 1. — С. 28—30. — ISBN 5-901679-08-3.
• Д. Усков. Генерал-полковник из села Ворзогоры// Правда Севера. 23 февраля 1980.
• Д. Усков. Путь генерала начался с берега Белого моря// Советская Онега. 22 февраля 1979.
• Некролог// Красная Звезда. 13 июля 1974.
• А. И. Ульянов. Он родом из Ворзогор// Советская Онега. 23 сентября 1977.
• А. И. Ульянов. [arhpress.ru/onega/2002/9/26/16.shtml Это был генерал-легенда]// Онега. 26 сентября 2002.
• А. И. Ульянов. Генерал из села Ворзогоры. — Онега: ОАО «Онежская типография», 2005. — 96 с.
• А. И. Ульянов. Алексеев Дмитрий Фёдорович (к 110-летию со дня рождения). — В кн.: Памятные даты Онежского района 2012 года : Вып. 5. — Онега: ОАО «Онежская типография», 2011. — С. 66-67.
• И. Н. Павлов. От Москвы до Штральзунда. М., 1985.
• В. А. Мочалов. 354-я дивизия в боях за Родину (1941—1945). Пенза, 1996.
• [archive.is/20130417232218/617-school.ucoz.ru/index/biografija_d_f_alekseeva/0-24 Биография генерал-полковника Алексеева Дмитрия Федоровича.]
• Алексеевы Д. Ф. и Н. Ф. Центральный государственный архив Московской области, [gau.mosreg.ru/userdata/120309.doc Фонд 2625] (семейный фонд), оп. 1, 24 ед. хр., 1939—1981.

Отрывок, характеризующий Алексеев, Дмитрий Фёдорович

Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.